Три факта об Элси - Джоанна Кэннон

Потом мы стояли на кладбище, Элси и я. Микроавтобус ожидал на парковке, и впервые мисс Амброуз не пыталась нас торопить.

Я чувствовала в октябрьском воздухе запах разрытой земли и дождевой воды, собравшейся в лужи на пластике. Кладбище было из тех, где все чисто и аккуратно: цветы в вазах, трава подстрижена, даже мертвые лежат ровными рядами, будто в загробной жизни требуется соблюдать приличия и ожидать своей очереди.

Постояв молча, мы пошли по дорожке к парковке мимо рядов непомнящих и забытых, высеченных в камне.

– Ты веришь в жизнь после смерти? – спросила я.

Элси ответила, не поворачивая головы:

– Конечно.

– Как ты можешь быть в этом уверена?

Подруга улыбнулась:

– А разве это не логично, Флоренс?

Ну, хоть у Ронни хватило порядочности не показываться: в день похорон мы не видели его ни утром, ни даже за чаем, который Глория накрыла в общей гостиной. У меня не было особого аппетита, и я в основном простояла в углу, глядя, как люди ходят там, где был Джек.

– Нам вас точно не уговорить? – приставала мисс Амброуз. – Ну, хоть маленькую тарелочку?

Я покачала головой.

– Я, наверное, пойду к себе, – сказала я. – А заодно поищу Элси.

Мисс Амброуз схватила меня за руку.

– Побудьте еще, – попросила она. – Хочу убедиться, что с вами все в порядке.

Перекусив, все поплелись в общую гостиную и расселись перед телевизором, посматривая друг на друга и соображая, как себя вести. Мисс Амброуз сочла нужным переключить нас на что-то позитивное. Именно так она сказала Саймону, попросив снять коробку с играми со шкафа в гостиной.

– Дадим им другую пищу для размышлений, – постановила она.

Можно подумать, так легко вынуть какие-то мысли из наших голов и сразу заменить другими.

Я заметила, что Саймон нахмурился, но промолчал.

Выбрали «Эрудит». Элси в гостиной не было, и я ни секунды не думаю, что она огорчится, узнав, что́ пропустила. Я и трое незнакомых людей, с которыми мне как-то ни разу не пришлось пообщаться, сидели за большим столом, глядя на буквы на маленьких подставках перед нами.

Саймон, мисс Амброуз и Глория ходили вокруг стола, нагибались, переставляли за нас буквы и предлагали варианты. Вот почему бы им самим не поиграть и не мешать нам спокойно смотреть телевизор?

Они спорили, какие слова можно, а какие нет. Жиличка из седьмой квартиры спросила, почему одни буквы ценнее других, и разгорелись дебаты на четверть часа. Я молча смотрела на стул, на котором всегда сидел Джек. Его никто не трогал – это казалось святотатством. Хоть все понимали, что Джек на него больше не присядет. Наверное, когда кто-то наконец займет его стул, это станет концом главы, даст понять, что жизнь продолжается.

– Какие у вас хорошие буквы, Флоренс, – похвалил Саймон, заглядывая мне через плечо. – Вы уже составили какие-нибудь слова?

Я даже не глядела на них.

– Шар, пар, тара, – перечислял он.

Дотянувшись, Саймон начал передвигать буквы:

– Вот, смотрите, из пяти букв: тиара.

Саймон выглядел очень довольным собой.

– О, мы и получше можем, молодой человек!

Это был Ронни. Я чувствовала его дыхание на шее сзади. Хотела обернуться, но не могла, потому что, если обернусь, он прочтет страх в моих глазах и все будет кончено.

– Я не вижу слова из шести букв, – удивился Саймон. – Что, есть из шести?

Я так и слышала, что Ронни улыбается:

– Есть, но я думаю, надо дать Флоренс найти его самой.

Рука Ронни опустилась мне на плечо:

– И не думай, что я буду тебе помогать.

– Что? – переспросила я, не оборачиваясь. – Что ты сейчас сказал?

– Я сказал, – его дыхание стало ближе, голос перешел почти в шепот, – «не думай, что я буду тебе помогать».

Комната вдруг резко отдалилась: и с кем-то говорившая мисс Амброуз, и орущий телевизор в углу, и пустой стул Джека, ожидающий, когда его займут. Я будто смотрела на все с потолка, или из соседней комнаты, или откуда-то из будущего. Сумбур света и красок, замешательство, которое казалось чужим, не моим… Я встала.

– Не хочу больше играть, – заявила я. – Я передумала.

– Как, ты же только начала! – раздался рядом голос Ронни. – Не сдавайся, игра еще не кончена.

– Присядьте, Фло. – Саймон выровнял квадратики с буквами. – У вас отлично получается.

– Я не обязана играть! Я вправе делать, что хочу! Так вот, сейчас я хочу уйти!

Повернувшись, я задела край подставки, и буквы разлетелись по полу.

– Ну вот, смотрите, что вы наделали. – Присев, Саймон начал собирать плашки. – Весь пол усыпали!

Подняв глаза, я перехватила взгляд Ронни в упор.

– Это все ты, да?

Он не ответил.

– Я знаю, что ты. Я с самого начала поняла, что это ты! – Кажется, я перешла на крик, потому что Саймон встал и нахмурился на нас обоих.

– Ты права, Флоренс, это я. – Ронни взглянул на Саймона, который хмурился все сильнее. – Я задел край стола и опрокинул палетку.

– Понятно. – Саймон положил квадратики с буквами на стол. – Хотя, по-моему, это сделала Флоренс.

– Да, так могло показаться со стороны. – Ронни потрепал меня по плечу. – Но это всего лишь случай неверного опознания, да, Флоренс?

– Флоренс, я бы очень хотела, чтобы вы остались. – Мисс Амброуз подняла с ковра последние буквы. – Мне гораздо спокойнее, когда вы здесь, с нами!

– Я хочу вернуться к себе. Ни минуты не желаю находиться в этой комнате! – Я натягивала пальто. – С меня хватит.

– Я не могу вас заставить, – погрустнела она, – но мы будем здесь, если вдруг вы передумаете.

Я не собиралась передумывать. Я была сыта по горло светскими разговорами, маленькими тарелочками и играми. Я искала глазами Элси, но ее, как назло, нигде не было видно, поэтому я оставила мисс Амброуз и разговорившихся обитателей «Вишневого дерева» и направилась по коридору к выходу.

Я знала, что он идет за мной.

Знала, даже не оглядываясь.

– Разве у тебя нет времени еще на одну партию? – крикнул Ронни.

Я остановилась, развернулась и пошла обратно, пока не оказалась меньше чем в шаге от него.

– Это был ты, правильно? Все время ты?

Он ухмыльнулся, и шрам в углу рта исчез.

– Что значит – все время?

– Бинокль, торты, заказы пиццы и такси – твоих рук дело?

– Не забудь о слонике, Флоренс. Или слона ты и не приметила?