Первые шаги по Тропе: Злой Котел - Николай Чадович

Агонизирующий некраш окончательно свернул с фундамента многострадальный горн. Пылающие угли рассыпались повсюду, обжигая как живых, так и мертвых. Я попытался вытащить некраша из огня, но это было то же самое, что голыми руками корчевать баобаб.

Уже совершенно не помня себя, уворачиваясь от языков пламени и задыхаясь в дыму, я подхватил неподвижное тело Храпа и кое-как доволок его до ближайшего мелководья, которое для чревесов было то же самое, что больничная койка…

Вода привела Храпа в чувство и немного остудила мой боевой пыл. Победа формально осталась за нами, но обошлась она в непомерную цену. С тоской глядя на костер, в который превратилась его кузница, Храп произнес:

– Как все неудачно вышло… Кольчуги не успел сделать да и Ясмень не увижу… А ведь так хотелось.

– Увидишь, увидишь! – я как мог старался успокоить его. – Еще как увидишь. С тобой все в полном порядке. Только ноги немножко обгорели. А ран вообще не видно.

– Почему же я такой разбитый? Даже пальцем не могу шевельнуть… В спине очень ломит. Посмотри…

Я перевернул Храпа на бок и увидел, что под его левой лопаткой торчит рукоять стилета, того самого, с которым совсем недавно красовался покойный ныне прытник. Живуч был Храп Непогода – даже с ножом в сердце продолжал разговаривать.

– Плохо дело, – он поперхнулся кровью. – Видно, отгулял я свое… Никогда не думал, что от своих смерть приму.

– Это я во всем виноват. Зря ты меня спас из застенка.

– Никто ни в чем не виноват. Такая у меня, значит, судьба… Ты к Костолому иди… Через кочкарник. Все прямо и прямо. До самого Слюдяного озера. Привет от меня передавай. Пусть приютит тебя… Сам он по натуре добрый, только очень корыстолюбивый. Подари ему что-нибудь на дружбу… Уходи сразу, моей смерти не дожидайся… Соседи скоро сбегутся…

Но я оставался с Храпом до конца и сам закрыл ему глаза.

Все люди разные. Оказывается, то же самое касается и вредоносцев. Храпа Непогоду я бы не задумываясь взял в побратимы. Да только поздно…

Хоронят чревесов в озере. А потому пусть вода будет ему пухом…

Дерево, в дупле которого хранились мои сокровища, почти не пострадало при пожаре, и спустя полчаса я был уже далеко от догорающей кузницы.

На первых порах я не думал ни о Костоломе, ни о Слюдяном озере – лишь бы только подальше уйти от рокового места, отмеченного сразу пятью смертями.

Кочкарник – вещь весьма коварная, хотя со стороны напоминает собой заброшенную бугристую пашню. Но уже самое первое знакомство с ним настораживает. Почему здесь ничего не растет, кроме скудных мхов? Что это чавкает под ногами? Откуда взялся стойкий запах гниения?

А потом начинается что-то похожее на бег с препятствиями, причем при каждом следующем шаге нужно попадать точно на намеченную кочку, иначе рискуешь оказаться по пояс в холодной воде. Кочкарник – это еще и средоточие ключей.

Прыг – скок, прыг – скок, прыг – скок. Потом хлюп – хлюп и бух – бубух. И опять бесконечное прыг – скок, прыг – скок. Вокруг стелется туман, звенит мошкара, квакают лягушки… С ума можно сойти.

Когда кочкарник кончился, а Слюдяное озеро так и не появилось, я понял, что заблудился. В безбрежных плавнях, простиравшихся впереди, не селились даже амфибии.

Впрочем, этого и следовало ожидать. Ориентиры указанные Храпом, были очень уж приблизительными. А главное, в соответствии с законами диалектики, за чередой удач всегда следует полоса невезения, лучшее средство от которой – запереться в четырех стенах и пуститься в запой.

Средство что надо, спору нет, да только нынче оно мне не по карману.

Выручил меня худющий, словно шахтерская кляча чужак, добывавший в плавнях руду.

Черпая деревянным корытом рыжую грязь, он потом терпеливо выискивал в ней крохотные ноздреватые кусочки бурого железняка.

О его незавидном, но зато вполне определенном статусе невольника свидетельствовал обруч с замысловатой насечкой, надвинутый на самые уши. Имея такой отличительный знак, можно было не опасаться встречи с сыщиками, повсюду выискивающими крамолу.

Он не владел ни одним из известных мне языков, а может, и вообще был нем, что среди невольников не такое уж и редкое явление, однако на имя Костолома Маеты сразу отреагировал. Вне всякого сомнения, подобная личность (как-никак, а первый кузнец среди чревесов) должна была иметь известность у всех, кто причастен к выделке железа.

Пользуясь мимикой и жестами, мы пришли к следующей договоренности – я помогу ему в работе, а он потом проводит меня к Костолому.

Не прошло и пары часов, как я убедился в правоте вещуна, говорившего, что добыча болотной руды равносильна смертному приговору.

Тело деревенело от холодной воды, здоровенные пиявки сосали мою кровь, как пьяницы – дармовую брагу, а корыто с грязью весило побольше, чем двуручная кувалда. Не позволяя себе ни минуты отдыха и постоянно рискуя жизнью (ямы с зыбучим илом встречались здесь на каждом шагу, а заполучить укус ядовитой змеи было даже проще, чем прихлопнуть комара), мы вдвоем собрали едва ли пуд руды. Такого количества могло хватить максимум на пару ножей.

Только теперь я понял истинную цену здешнего железа. А мы-то в кузнице швырялись его кусками, словно бесполезным хламом.

Я уже хотел махнуть на все рукой и вновь отправиться в самостоятельный поиск, когда невольник подал знак, что работа окончена.

Усевшись в тростниковую лодку, мы взялись за шесты (весла сразу бы увязли в густой тине), и спустя какое-то время я учуял хорошо мне знакомый запах горящего угля и раскаленного железа – запах кузницы.

Зная со слов Храпа о пристрастиях Костолома, я заранее зажал в кулаке алмаз. Золотые ключи открывают любые замки, а алмазные – тем более.

– Так говоришь, Храп Непогода привет мне передает? – разговаривая со мной, Костолом продолжал сосредоточенно колотить молотком по заготовке ножа. – А больше ничего?

– Больше ничего, – я стоял перед ним, понурившись, словно напроказивший школьник.

– Как он сам поживает?

– Никак не поживает. Помер Храп Непогода. Прямо у меня на руках помер.

– Что так? В кузнице надорвался или с соседями повздорил?

– Повздорил… Только не с соседями, а с сыщиками, которые чужаков повсюду выискивают.

– Понимаю. У меня они тоже побывали. Все вокруг обшарили. Едва наковальню не перевернули. Хотел их турнуть, да не стал связываться.

– А вот Храп связался.

– Кузнецов, надеюсь, он не опозорил?

– Нет. Все сыщики вместе с ним полегли.

– Молодец… А тебе что от меня надо?

– Сам не знаю… Храп перед смертью велел мне сюда идти. Здесь приют искать.