Атаман из будущего. Огнем и мечом - Анатолий Спесивцев

«Родычка Богдана, кажись… сколько-то там юродная племянница его матушки. И зовут ее Мария, если мне склероз не изменяет. Незамужняя, что весьма странно, здесь под венец обычно малолеток ведут. Ведь не уродина, родственника влиятельного имеет. Странно даже. Чего это она заявилась? Ишь, раскраснелась от мороза».

Девушка перекрестилась на икону с лампадкой, в пояс поклонилась присутствующим и почему-то ломаным, прерывистым голосом произнесла приветствие:

– Помогай Бог!

– И тебе так же! – за всех ответил старший по возрасту Иван.

– Дядьку Иване, мне сказали, что у Аркадия нету уже родителей и вы ему за отца теперь. Это так?

– Ну, можно сказать, что так.

Девушка сделала небольшую паузу, как бы собираясь с силами, и продолжила, обращаясь уже к попаданцу:

– Аркадий, я заметила, что ты человек добрый, хозяйственный и сможешь хорошо любить и опекать свою жену. Твои достоинства дают мне повод надеяться, что ты будешь хорошим хозяином.

Мария раскраснелась во время этого монолога до уровня кумача, да и глаза у нее заблестели, как драгоценные камни. Она набрала побольше воздуха и выпалила:

– Эти твои добрые качества побуждают меня покорно просить тебя взять меня в жены.

Сначала Аркадий ничего не понял. То есть совсем ничего. Растерянно заморгал, попытался сосредоточиться. Слова по отдельности понятны, а смысл их темен и непрозрачен. Только через несколько секунд до него стало доходить, ЧТО произнесла девушка. Будто кто ему в многострадальные и совсем не гениальные мозги замедлитель вставил и включил. Наконец ржавые шестеренки мыслепроцесса провернулись, и попаданец осознал сказанное. Вот только тогда его нижняя челюсть предприняла попытку отвалиться. Чего-чего, а предложения жениться он не ожидал. Более того, представить себе не мог, что в патриархальном обществе, почти в Средневековье, такое может случиться. Попробуй она вдруг с воплем «Кия!» ударить его в прыжке ногой, он бы удивился куда меньше и реагировал на инстинктах. А здесь… непонятка. Чего, спрашивается, делать? Мозги Аркадия зависли, как недоброй памяти глючная винда.

Между тем девушка роботом не была, и молчание в ответ на предложение о совместной жизни ее напрягло, мягко говоря. Лицо предполагаемой невесты стало стремительно терять краски. Оставалось ожидать, как она от волнения хлопнется в обморок.

Ситуацию спас Васюринский. Для чего еще нужны друзья, как не для помощи в критический момент? Характерник очень ощутимо ткнул локтем в ребра Аркадия и прошептал в ухо охнувшему парню (знал куда надо ткнуть):

– Соглашайся!

– Да, конечно, – промямлил тот, идя на поводу подсказки.

* * *

Мария немедленно прекратила бледнеть и зарделась пуще прежнего. В этот момент ее нервная система действовала на пределе своих возможностей. Решиться девушке-шляхтянке на попытку приобрести мужа по народному обычаю было очень непросто. Но не хотелось ей в монастырь! А именно такая перспектива перед ней маячила. Окружающие считали ее проклятой.

Еще в детстве ее просватали за парня своего круга, но, когда обе семьи начали готовиться к свадьбе, жених простудился на охоте и в три дня сгорел в горячке. Через год, когда кончился срок траура, к Марии посватался пожилой тридцатипятилетний вдовец. Конечно, ей бы хотелось видеть рядом с собой рыцаря, молодого и прекрасного, а не дядьку с уже проявившейся лысинкой и немалым брюхом, но что поделаешь… согласилась. Уж очень не хотелось оставаться в девках, а очереди юных красавцев, претендующих на ее руку и сердце, увы, не наблюдалось.

Вдовец погиб за три дня перед свадьбой. Причем умирал почти сутки, мучаясь от жутких желудочных колик. То ли съел что-то не то – любил поесть покойник и меры в обжорстве не знал, – то ли кто его отравил. Нрав он имел гордый, шляхетский, обидеть успел многих. Однако смерть его приписали проклятию, наложенному на невесту. Мол, всякий, кто вздумает на ней жениться, – обречен. Слухи об этом широко распространились, и потенциальные женихи стали шарахаться от нее, как от чумной.

Не будь она единственной дочкой в семье, отправили бы Марию в монастырь уже тогда. Но и в родном доме ей стало жить тяжело и невесело. Кумушки, стоило девушке показаться где-то в публичном месте, начинали шептаться, бросая на нее совсем не дружественные взгляды. Ровесницы и даже девицы на несколько лет моложе все были замужем, при встречах начинали сразу же жалеть ее, бедную и несчастную, Мария порой с трудом удерживала распиравшее ее желание расцарапать этим жалельщицам их бесстыжие рожи.

Неожиданное резкое возвышение родственника подарило надежду. В прошлом году к ней посватался сотник Чигиринского полка. Ну и что ж, что некрасивый и простого происхождения? Зато молодой, храбрый и крепкий. Она не задумываясь согласилась на брак, хоть и подозревала, что вояку привлекает не она сама, а ее родство. Но и этой свадьбе случиться было не суждено. Посватавшемуся срочно пришлось идти в поход, из которого он не вернулся. Девушка спряталась в родном доме, как улитка в раковине, выходя из него только по воскресеньям, на службу в церкви и стараясь при этом не смотреть по сторонам.

Несколько визитов к гадалкам и колдуньям, для снятия проклятия, в которое и сама поверила, видимой пользы не принесло. Молодые и немолодые неженатые люди старались побыстрее покинуть ее общество. Одна из колдуний заявила, что Марии надо выйти замуж за могучего колдуна, который сможет снять проклятие.

«Вот старая ведьма что выдумала, – подумала она тогда, – выйти замуж за могучего колдуна. А могучими они обычно к старости становятся. И зачем мне муж-старик? Да и я, совсем не раскрасавица и не богачка, зачем такому могу понадобиться?»

В общем, куда ни кинь, везде клин. Девушка уже всерьез начала подумывать о монастыре, когда встретила в доме родственника молодого и привлекательного человека, о котором ходила слава как о великом колдуне. НЕЖЕНАТОГО!!!

* * *

Сдуру Аркадий принял произошедшее не всерьез. Даже пошутить по поводу ищущей жениха девки успел. Однако его друзья шутки не приняли. Иван при полном согласии Юхима объяснил попаданцу, что девушка действовала в строгом соответствии с народным обычаем:

– Можно, конечно, придраться к тому, что говорила мало, сватающаяся должна больше говорить, чтоб свой ум показать. Только отказ ей означает страшное, смываемое только кровью оскорбление всему ее роду. А ты помнишь, кто ей дядькой числится?

– Так троюродный же вроде бы? – попытался найти причину отказа начавший осознавать серьезность произошедшего Аркадий.

– Да хоть пятиюродный или седьмая вода на киселе. В доме у Хмеля ее принимают, значит, родычкой считают и отказаться никак от нее не могут!

– И что ж, мне теперь из-за этого жениться?

– Почему из-за этого? – вступил в разговор Срачкороб. – Ты сам не раз говорил, что не прочь найти подходящую бабу! Вот она и нашлась. Сама. А что, девушка, конечно, подстарковатая, небось уже двадцать стукнуло, но шляхтянка, видная. Видно, бог тебе ее послал, ленивцу. И женихаться не надо!