Корона за холодное серебро - Алекс Маршалл

– Это ты просто так говоришь, – возразила София, моргая, пока чашка в руке Сингх не стала видна четко, и беря ее в собственные трясущиеся пальцы. Вода с медом. Слишком теплая, на ее вкус, и глотать больно, но напиток смягчает саднящее горло. – Ты когда-нибудь слышала, чтобы демон отказался от свободы?

– Никогда, – ответила Сингх. – Но они не боги, София. Если демон не может выполнить желание, то не может. Ты не думала, почему оно оказалось невыполнимым?

– Если бы знала почему, то давно бы уже избавилась от демона, – сказала София мрачно и громко, чтобы Мордолиз услышал наверняка. – Не знаю его побудительных мотивов, но мне вовсе не кажется, что мое желание было слишком трудным, если он такой могучий, как говорил Хортрэп. Сдается, этот паршивец много о себе возомнил и ждет желания, якобы достойного его. В дураках останется он, ведь чем больше я думаю, тем яснее понимаю: главное, чего я хочу, – отплатить за все несчастья, которые он мне принес. Надеюсь, он будет рядом, когда я буду умирать, и я смогу посмотреть ему в глаза, прежде чем оставлю его никчемную шкуру вечно гнить в аду, созданном им самим.

После этого заявления наступила пауза, которая, казалось, могла длиться вечно. Сингх нарушила ее, обняв Софию:

– Ах, сестра, как я по тебе скучала. Неделю носила белое, когда узнала о Лейбе и твоих людях, и велела сыновьям приготовить для них пир в Кухне богов. Я несказанно счастлива видеть тебя живой и здоровой, но предпочла бы считать мертвой – лишь бы тебе и твоим близким жилось в безвестности счастливо.

– Спасибо, – ответила София, морщась и вытягиваясь на подушках. Сингх крепко врезала ей по груди. – Приятно, когда по тебе скучают, особенно после такого приема.

– Ты напала на меня, София, да еще перед моими детьми – я что, должна была сказать спасибо и попросить разрешения поцеловать тебя в зад? – Сингх встала и прошла к одному из инсектариумов, встроенных в стены. – Дам тебе что-нибудь от боли.

– Нет, спасибо, – буркнула София. – Сингх, ты заявила, что подослана Канг Хо, и как же я могла поступить? В следующий раз начинай со слов: «Я не собираюсь тебя убивать, но вот какая ситуация…» Убережешь нас обеих от синяков.

– У меня синяков нет, – сказала Сингх, натягивая длинную перчатку из тонкой кольчужной сетки и открывая панель над стеклянной клеткой. – И после всего, через что мы прошли, хотелось бы надеяться, что ты мне будешь доверять. Я обязана тебе жизнью, генерал. Ты меня спасала больше десятка раз.

– По той же причине я доверяла Канг Хо, но теперь он желает мне смерти. Возможно, если бы вместо него кинжал мне в спину вонзила ты, он бы не считал себя виноватым. – Добиться помощи от Сингх, выследить Феннека и принцессу Чи Хён, увезти девицу обратно в Хвабун, попутно разобраться с Канг Хо, а после ударить по Самоту и его подлой королеве всеми силами, какие наберутся. В таком порядке. А еще Бань – эта засранка-пиратка тоже должна получить свое. – Я же сказала, Сингх, не дури, я не хочу никаких насекотиков.

Сингх сунула руку в узкий инсектариум и, постучав кольчужным мизинцем по листьям крапивы, выманила из укрытия длинное извивающееся существо. Сколопендра бросилась вперед, вцепилась в кольчугу и обвилась вокруг пальца. Сингх осторожно вынула руку из стеклянной клетки и поднесла мизинец со сколопендрой к плотно сжатым губам. Она медленно прикоснулась нежной спинкой твари ко рту, и ее губы надулись яркими пурпурными цветками. Затем она вернула многоножку в садок и мягко стряхнула ее большим пальцем с насеста.

– Ммм… Так-то лучше.

– А я слышала, это Марото подсел.

– О боги! Марото! Трагическая судьба. Значит, Канг Хо рассказал тебе, что случилось тогда с нашим варваром?

– Сказал лишь, что Марото не остался с новой королевой, – ответила София, не переставая удивляться, что из всех ее Негодяев именно Марото проигнорировал ее волю – и дрался, и проиграл, храня память о ней. – Канг Хо утверждал, что приказ выполнили только ты и Хортрэп.

– Не напоминай. – Сингх вернулась к Софии и плюхнулась на подушки рядом. Она порылась вокруг и достала подушечку, которая оказалась туго набитым кисетом. – Кури пока мою. Я отослала твои вещи с твоим мальчиком – решила, ты не захочешь, чтобы он тут слушал, если он от Канг Хо.

– Конечно. Это я про трубку, а насчет мальчика – не уверена, что он служит Канг Хо, – сказала София. – Что бы ты ни курила, это хорошо – вряд ли стоит надеяться, что сохранилась цацка, которую я тебе выстругала?

– Кеши цела, – ответила Сингх, передавая трубку, которую подруга сделала ей при осаде Рондио.

Большинство изготовленных Софией трубок претендовали на красоту, Сингх же попросила ее вырезать что-нибудь уродливое. Красивая трубка – соблазн для воров, а невзрачная, обшарпанная не привлечет к себе такого внимания. София сначала выточила из вереска изящнейшую чашечку, а потом добросовестно исцарапала – как будто ее погрызло какое-то животное. Вместо того чтобы оставить цвет естественным или покрыть традиционной морилкой, она выкрасила чашечку в тошнотно-желтый, подчеркнув его зелеными и белыми разводами. Завершающим штрихом стал короткий и кривой чубук, вырезанный из клыка демонской лошади, которую подруги сообща завалили в сочащихся кислотой джунглях Покинутой империи.

– Я сделала стенки слишком тонкими, – заметила София, осмотрев трубку. – Небось дымит – как демон пердит.

– Напоминает мне, что не стоит увлекаться, – сказала Сингх, доставая из кисета красивую пенковую трубку для себя.

Чашечка была искусно вырезана в виде женского лица. Приглядевшись, София поняла, что она сделана по образу и подобию лица Сингх, вплоть до усов. От частого употребления белая керамика потемнела, подрумянилась, как гренка, и сходство стало поразительным. Вот тебе и рыцарская скромность.

Сингх повертела трубкой перед Софией:

– Необычная, да? Ее добыли дети, когда мне исполнилось пятьдесят, и, стыдно сказать, в последнее время я отдаю предпочтение ей. Она не нуждается в отдыхе, как вересковая, и, когда мне надо выкурить несколько трубок подряд, она желанная сестра.

Сингх отрезала несколько кружков от золотистой веревки и бросила два Софии. Та размяла соусированный пальмовым вином тубак и набила им Кеши. Сингх просто свернула кружки и засунула в пенковую трубку. Если бы София курила с любым другим из Негодяев, то настояла бы на обмене трубками, памятуя о трюке, который провернул Канг Хо. Но Сингх не унизилась бы до такого вероломства. Во всяком случае, без крайней необходимости. Захоти она одурманить Софию, насовала бы в нос ледопчел, пока подруга валялась в отключке.

София охотно приняла из рук Сингх стеклянную лампу и бамбуковую толкушку. Хорошенько раскурив трубки, женщины откинулись на груды подушек и принялись дымить в умиротворенном молчании. София знала, что рано или поздно завяжется разговор, ей может не понравиться услышанное от Сингх, так что стоит максимально растянуть редкое счастье. В голове роились десятки вопросов и подозрений, но она гнала их, нежась в дружеском молчании, как в старые добрые времена. Даже пульсирующая боль в груди не могла испортить удовольствие. Когда жажда взяла верх и София села, намереваясь обратиться к хозяйке с просьбой о чем-нибудь прохладительном, Сингх будто прочла ее мысль и дернула веревку звонка. Они ухмыльнулись друг другу сквозь ароматный туман. Это уже походило на соревнование: кто не выдержит и заговорит первым. Но лишь когда женщина в тюрбане принесла низкий столик, а мужчина с завязанными пучком волосами вошел с чайным подносом, София нарушила молчание: