Химия смерти - Саймон Бекетт

Увы, он уже двигался к ней.

– Ты ведь тоже немножко сова, да? Бедный, несчастный совенок...

Убийца некоторое время задумчиво постоял над Дженни. Затем, как бы прислушиваясь, склонил голову к плечу. И тут, через застилавший глаза туман, она увидела, как по его лицу расплывается тупое изумление. Секундой спустя, словно просочившись сквозь серую вату, звук донесся и до нее. Тяжелый грохот, идущий откуда-то сверху.

Кто-то пожаловал с визитом.

Лет сто пятьдесят назад старая мельница была гордостью Манхэма. Вообще-то она служила вовсе не для помола муки, а для осушения болот. Такие ветряные насосы сотнями усеивали территорию Большой Заводи. Сейчас мельница выглядела ветхой коробкой, не имевшей ничего общего с былой славой. Все, что осталось от ее внушительных крыльев, – это зияющий пролом в полуобрушившейся стене, сквозь которую некогда проходил мельничный вал. Окружающей местностью вновь завладела природа, и за минувшие десятилетия насыщенная влагой почва до такой степени заросла кустарником, что само здание практически полностью исчезло из виду.

Хотя, как выясняется, и продолжало выполнять определенную роль.

По рассказам Маккензи мне удалось реконструировать события того дня. План предусматривал три одновременных налета: на мельницу, дом Карла и коттедж, где проживал Дейл Бреннер. Идея состояла в том, чтобы захватить обоих мужчин врасплох, не позволив родственникам их предупредить. И пусть при этом на подготовку уйдет больше времени, полиция сочла, что таким образом повысятся шансы застать Дженни в живых. Разумеется, если все пойдет точно по плану.

Я мог бы им возразить, что такого не бывает.

Маккензи отправился вместе с группой захвата на мельницу. День уже клонился к закату, когда машины с полицейскими в бронежилетах приблизились к цели. В состав автоколонны входили фургон вооруженного спецподразделения, несколько санитарных машин и бригад «скорой помощи», готовых умчать Дженни и любых иных пострадавших в больницу. Поскольку единственный доступ к мельнице проходил по узкой и заросшей тропинке, было решено оставить автомобили на границе леса, а дальше двигаться самостоятельно.

Подойдя ближе, основные силы сосредоточились вдоль опушки, выслав вперед прикрытие для контроля за дверьми и окнами с тыльной стороны. Ожидая, когда бойцы займут свои места, Маккензи изучал руины здания. Впечатление полной заброшенности. Потемневшие кирпичи словно всасывают в себя мрак наступающей ночи. Зашипело радио, и чей-то голос доложил, что все готово. Маккензи бросил взгляд на командира тактической группы. Короткий кивок в ответ.

– Вперед.

* * *

Вышеописанные события протекали без моего участия, и единственное, что заботило меня в ту минуту, – это борьба с муками ожидания при полнейшем бездействии. Я знал, что Маккензи прав. Мне уже доводилось видеть сорванные полицейские операции, поэтому я понимал важность их планирования. К сожалению, на душе легче от этого не становилось.

Очевидно, что в полицейский трейлер мне дорога заказана, даже если бы я и хотел остаться. С другой стороны, нет никаких сил сидеть, пытаясь угадать ход событий по угрюмым, замкнутым лицам. Лучше вернуться к «лендроверу» и позвонить жаждавшему новостей Бену. Руки тряслись, пока я набирал его номер.

– Слушай, почему бы тебе не приехать и не подождать здесь? – предложил он. – Заодно помог бы прикончить виски. Тебе так и так лучше не оставаться пока одному.

Я оценил его заботу, но от приглашения отказался. Меньше всего мне нужен сейчас алкоголь. Или чья-то компания, если на то пошло. Я нажал кнопку отбоя и бездумно уставился на мир сквозь ветровое стекло. Небо над Манхэмом потускнело до цвета жженой меди, а с востока накатывали темные облака. Воздух пропитался предвкушением дождя. Все мое существо говорило, что волне необычного летнего зноя приходит, по счастью, конец. Как и многим прочим вещам.

Я резко выскочил из машины, твердо решив вновь воззвать к Маккензи и попробовать добиться разрешения приехать. На полдороге, впрочем, пришлось остановиться. Я заранее знал, каким будет ответ, да и вмешательство в ход событий на этом этапе ничем бы не помогло Дженни.

И тут внезапно пришло решение. Может, они и не взяли меня с собой, но что, если я тихонько приеду и стану поджидать в сторонке? На это никакого разрешения от Маккензи не нужно. Заодно захвачу с собой инсулин и окажусь наготове, когда они найдут мою девушку. Не самый безупречный план, конечно, да все равно куда лучше, чем ждать у моря погоды. Я и так потерял Кару с Алисой. Нет сил тупо сидеть, когда решается судьба Дженни.

Хотя в моем медицинском саквояже инсулина нет и никогда не было, я знал, где его можно найти: в нашем амбулаторном холодильнике. Прыгнув обратно в машину, я добрался до «Банк-хауса» и, не выключая двигателя, нырнул в дом. Хотя вечерний прием закончился, Дженис все еще сидела на месте и, когда я ворвался в дверь, изумленно округлила глаза:

– Доктор Хантер? Я вас даже не... А разве вы ничего не слышали?

Я просто помотал на ходу головой, вбежал в кабинет Генри и рывком распахнул холодильник. За спиной заскрипела коляска, но я даже не обернулся.

– Дэвид?! Что вы затеяли?

– Инсулин ищу, – буркнул я, роясь в склянках и картонных коробках. – Ах, чтоб тебя! Да где же он?!

– Дэвид, успокойтесь и расскажите, что случилось!

– Там этот... Карл Бреннер со своим кузеном. Они держат Дженни на старой мельнице. Сейчас туда полиция нагрянет.

– Карл Бреннер? – Генри умолк, переваривая новость. – А инсулин-то зачем?

– Я туда еду.

Инсулин нашелся сразу. Я схватил всю пачку и открыл металлический шкаф, чтобы достать шприц.

– А у них что, нет с собой врачей?

Я не ответил, упрямо разглядывая полки в поисках одноразовых шприцев.

– Дэвид, остановитесь на секунду и подумайте. С ними – отлично оснащенные медбригады, с инсулином и всем прочим. Ну примчитесь вы туда, и что толку?

Лихорадка, охватившая меня с головы до ног, словно напоролась на этот вопрос. Вытекла вся та неистовая энергия, что доселе двигала моими помыслами. Как дурак стоял я с инсулином в одной руке и шприцами в другой.

– Не знаю... – ответил я охрипшим голосом.

Генри вздохнул.

– Верните-ка все на место, Дэвид, – мягко предложил он.

Я потянул еще пару секунд, затем подчинился.

Он взял меня под руку.

– Давайте мы лучше присядем. Вы так ужасно выглядите...

Не сопротивляясь, я позволил ему подвести меня к креслу, хотя садиться не стал.

– Да не могу я сидеть. Мне надо что-то делать...

Генри сочувственно смотрел мне в лицо.

– Я понимаю, вам трудно. Но иногда, как бы страстно нам этого ни хотелось, никто ничего не может поделать.