Возвышение Китая наперекор логике стратегии - Эдвард Николае Люттвак

Сам факт того, что человек охвачен аурой мышления, еще не делает его разумным. Но вдобавок ко всему этому, мышление во многом является продуктом коллективной деятельности, притом в процесс развития мысли могут быть втянуты и те, кто в социальном пространстве являются союзниками и те, с кем они ведут войну. В логике военного противостояния противники перенимают друг у друга все опознанные ими нововведения, копируя их или отвечая на них ассиметрично и часто на другом уровне стратегии[27]. Таким образом, динамика военных действий и логика стратегии как бы развивается, используя практические и интеллектуальные усилия всех участников противостояния – как союзников, так и врагов[28].

Стратегия втягивает в свое развитие все формы активности человека: и технические, и коммуникативные, и производственные, и экономические, и интеллектуальные. Она «паразитирует» на жизненных ресурсах всех участников бесконечного военного противостояния на международной арене, она использует энергию этого противостояния и абсолютно индифферентна к локальным победам и поражениям любых участников этой войны.

Если бы живущий в душе Люттвака исследователь победил охватившую его страсть к занятию практической стратегией, то, выйдя на свое «детерминистское» понимание стратегии, он должен бы был задуматься над теми реалиями, которыми занимаются такие макро социологи, как, например, Иммануил Валлерстайн. И самое интересное, что Люттваку было бы, что им сказать: многие нестыковки в теоретических построениях историков экономики и макросоциологов возникают как раз по причине того, что они не имели опыта практического применения и изучения стратегии.

Обычно историки, социологи и экономисты, задумываясь о законах истории и пытаясь выявить какие-то закономерности в развитии людского сообщества, начинают говорить о разных типах исторических циклов или циклах социальной, политической и экономической динамики. По каким-то причинам ученые обычно мыслят эту динамику именно в логике циклов. То есть имеется какая-то восходящая фаза роста, потом стагнация и застой, которые сменяются спадом и деградацией прежних форм. Этот спад доходит до какой-то критической точки – случается системный кризис, в процессе которого все старое рушится, превращаясь в материал или удобрение для роста чего-то нового.

Если попытаться развить или, вернее, артикулировать мысли Люттвака, то можно предположить, что процессы синтеза и разрушения протекают не разнесенными во времени, а как бы одновременно. При этом у процессов роста и распада есть своя логика, но в социальной динамике всегда находится место для войны и конфликта, и тогда события начинают развиваться с умышленным нарушением «линейной логики». Многие логически ожидаемые циклы при этом нарушаются и, кроме того, могут радикально меняться «субъекты» или «объекты роста». Империи рушатся, политические альянсы распадаются и на их месте формируются новые конфигурации объединений.

Но, тем не менее, существование «парадоксальной логики стратегии» само по себе предполагает наличие «линейной логики»: парадокс становится заметен именно на фоне устоявшихся правил. Обе эти логики не обязательно коррелируют с войной или с миром. Так, война нуждается в грандиозном строительстве и концентрации ресурсов и, в этом смысле, – в созидании, а «мирное процветание» порой паразитирует на процессах распада прежних жестких и воинственных режимов, построивших мощные государственные машины, востребовавшие высокой концентрации самых разнообразных ресурсов.

Стоит отметить, что парадоксальная логика может прервать не только прагматичное строительство, но также и безумное разрушение. У любого сумасшествия есть своя логика, но и она тоже может быть нарушена. И если война является постоянной спутницей человечества, то можно также предположить, что ничто не помешает «логике стратегии» прервать и какой-то циклически заданный процесс. Ни одна социальная система не существует в полной изоляции.

Интересно, что на тех масштабных эпических полотнах развития человечества, которые рисует в своих работах Валлерстайн, совсем нет места парадоксальности. Это вполне понятно, ведь автор миросистемной концепции действует в логике естественнонаучного подхода. В рамках такого подхода раз выявленный закон должен повторяться, иначе он законом не является. С точки зрения Люттвака, который действует скорее в рамках «естественно-искусственного подхода», социальные законы существуют, но они могут парадоксальным образом нарушаться. Если что-то повторялось более одного раза, то на следующем шаге (или на одной из фаз цикла) социальная система (или ее окружение) может выдать парадоксальный неожиданный ответ.

Практики далеко не всегда публикуют результаты своей рефлексии: их первоочередной задачей являются реализация того замысла, который они задумали. Люттвак – это в первую очередь практик, и издаваемые им книги являются одним из инструментов его практической деятельности. Но как уже говорилось выше, для читателей его книг имеется возможность проделать эту рефлексию за автора. Заданный автором подход открывает перед нами просторное поле для интеллектуальных и логических упражнений. Так, например, мы можем довести до логического конца некоторые обозначенные им мысли.

Люттвак обращает наше внимание на внутригосударственную социальную динамику, бурлящую в среде властных элит и публичных политиков. В том случае, если эти государства достаточно велики и мощны или занимают особо важное стратегическое положение в географическом или экономическом пространстве, их внутренняя социальная динамика начинает оказывать существенное влияние на динамику международных отношений. Таким образом, Люттвак выделяет два уровня социально-политической динамики. Происходящее на одном уровне может отражаться на другом, несмотря на то, что логики внутриполитический и международной жизни отличаются друг от друга. Здесь можно заметить некоторые параллели с выявлением нескольких уровней у военной стратегии.

Для того чтобы в социальной динамике начала работать логика большой стратегии, необходимо, чтобы накапливаемое в ней напряжение достигло достаточно высокого уровня. В упоминаемом выше письме Люттвак сообщает нам о том, «что большая стратегия снова в действии». То есть напряженность между США и Китаем достигла такого уровня, что процессы приобрели уже почти неуправляемую форму, и в игру вступает большая стратегия. У Люттвака сохраняется надежда, что эскалацию противостояния еще можно остановить, поэтому он задается вопросом о том, «как спасти Китай от стремления причинить самому себе вред».