Психология массовых коммуникаций - Ричард Харрис

Были и другие независимые репортажи. Например, Патрик Кокберн из британской «Индепендент» тоже писал, что удары с воздуха были менее успешными, чем объявляли на телевидении и в газетах (М. A. Lee Solomon, 1991). Когда иракцы выпустили из резервуаров нефть, которая стала разливаться на территории оккупированного Кувейта, британские журналисты из независимой телекомпании Ай-ти-эн засняли это событие на целых два дня раньше, прежде чем группа аккредитованных репортёров попала на эту территорию (Zoglin, 1991). В течение 6 недель, пока шла война, журналисты делали всё больше попыток самим узнать новости о военных операциях. Однажды иракские военные даже захватили группу журналистов с Си-би-эс и продержали их в плену несколько дней. Если бы война длилась дольше, то вполне вероятно, что число независимых репортажей возросло бы.

Освещение этих событий в масс-медиа анализировалось и обсуждалось много лет (см., в частности, Iyengar Simon, 1993). Помимо очевидно спорного вопроса о цензуре, возникали и другие проблемы. Си-эн-эн стала признанным источником новостей и получила награды от различных кампаний, работающих в сфере электронных и печатных СМИ. Мировые лидеры, в том числе Джордж Буш и Саддам Хуссейн, смотрели Си-эн-эн, когда хотели выяснить, что же происходит на самом деле. Другие телекомпании использовали видеоматериалы Си-эн-эн. В той степени, насколько Си-эн-эн способствовала увеличению состояния тех, кто продвигал развёртывание войны, её репортажи также могут быть сомнительны и недостоверны (Zeliger, 1992). Литература об освещении войны в Персидском заливе приводится у Гринберга и Гантца (Greenberg Gantz, 1993), Моуланы, Гербнера и Шиллера (Mowlana, Gerbner Schiller, 1993).

Последствия освещения новостей в прессе

Уже спустя долгое время после того, как о событиях рассказали в новостях, вспоминается лишь то, как событие было подано в репортаже: «Реальность, продолжающая жить в нас, это реальность, запечатлённая в памяти миллионов телезрителей, а не [реальность] тех, кто действительно был на месте события» (G. E. Lang К. Lang, 1984, р. 213). Теперь давайте обратимся к влиянию просмотра и чтения новостей в СМИ и воздействию, которое они оказывают на принятие решений и поведение, а также к воздействию репортажей о внешней политике. Прежде чем мы непосредственно обратимся к этим эффектам, нужно точно определить, как наше мировоззрение может повлиять на нашу интерпретацию новостей. Для этого мы воспользуемся когнитивными методами интерпретации.

Влияние различных точек зрения

Отчасти причина того, почему люди разных стран по-разному воспринимают одну и ту же ситуацию, заключается в совершенно различных представлениях, складывающихся у них после просмотра новостей. Различие состоит не только в репортажах, которые отличаются друг от друга в разных странах, но, в сущности, и сама интерпретация событий разнится в зависимости от знания и опыта тех, кто смотрит или слушает новости. Чтобы проиллюстрировать эту мысль, мы обратимся к конкретному случаю.

В конце 1991 года случайный прохожий в Лос-Анджелесе заснял на видео, как полицейские избивали автомобилиста Родни Кинга, афро-американца. Суд, последовавший в апреле 1992 года, вынес полицейским, обвиняемым в жестокости, вердикт «не виновны». Вердикт вызвал возмущение в стране, он шёл вразрез с тем, что казалось очевидным после многочисленных показов новостей. Последовали гражданские беспорядки и волнения в Лос-Анджелесе и других городах, на первый план выдвинулись вопросы расовых взаимоотношений и упадка нравов. Для наших целей интереснее всего различие во взглядах на вердикт афро-американцев и американцев европейского происхождения. Они не отличаются в обшей оценке (большинство считает решение суда шокирующим и несправедливым). Различия, однако, состоят в том, насколько типичным кажется этот вердикт разным группам населения. Большинству белых это представляется исключением из правил, вызывающей тревогу судебной ошибкой. Большинство афро-американцев привыкло к несправедливостям и плохому отношению властей, поэтому вердикт казался им вполне типичным; их реакция на суд была намного более эмоциональной. Одни и те же новости и видеоряд могут иметь разное значение для двух групп людей, обладающих различным жизненным опытом.

Многие постоянные мировые конфликты заключаются, в сущности, в гигантском различии точек зрения, пропасти, которая вынуждает две воюющие стороны совершенно по-разному интерпретировать одни и те же события. Противники не в состоянии оценить, насколько различным может быть взгляд людей на одно и то же событие. Например, во время холодной войны (1945–1990) Советский Союз и западные державы рассматривали друг друга, опираясь на собственные предубеждения (Hirschberg, 1993). Израильтяне и палестинцы, тутси и хуту, сербы и хорваты, католики и протестанты Северной Ирландии считали, что их притесняет и подавляет другая сторона. Когда Запад стал расширять НАТО, то с точки зрения Москвы тактика блока показалась агрессивной. С их точки зрения расширение блока выглядела как подготовка к войне на востоке. В модуле 7.5 приведён более развёрнутый пример резко отличающихся точек зрения исламского мира и Запада на политику, общество и религию.

Ислам как религию очень плохо понимают на Западе, этот факт особенно тревожит мусульман, учитывая историческую связь их веры с христианством и иудаизмом. Людей, исповедующих ислам, особенно ранит, когда не предпринимается никаких попыток понять его. Критика иудаизма или христианства не соответствует убеждениям мусульман. Разрешается критиковать западную политику, а не религию (иудаизм и христианство), которые, как считают мусульмане, лежат в основе ислама.

Существует фундаментальное различие между исламским и западным миром во взаимоотношениях между церковью и государством. В большинстве мусульманских стран принята теократия, хотя степень её варьируется. Так, оскорбление пророка Мухаммеда – это оскорбление всех мусульманских наций и всех мусульман, даже тех, кто не практикует свою веру. Это отношение похоже на отвращение нерелигиозных евреев к антисемитизму, в то время как подобной параллели с христианством провести нельзя, поскольку в нём намного меньше нерелигиозных культурных особенностей, чем в иудаизме или исламе.

Одно из самых основных убеждений в Западной Европе и, особенно в Северной Америке – это разделение церкви и государства, убеждение, чью глубоко идеологическую суть и последствия не совсем верно понимают мусульмане. На Западе неприемлемо, чтобы чьи-нибудь религиозные убеждения препятствовали политической свободе другого человека. Несмотря на то, что это политическое убеждение, оно имеет характер идеологического и даже религиозного, в особенности в США. Более того, западная демократическая традиция свободы слова практически является чем-то вроде религии для большинства людей в Европе и США. Отношение к женщине на Западе стало политическим вопросом, а не религиозным убеждением, несмотря на то, что равенство полов провозглашается во многих западных религиях.

Если для христиан вполне приемлемо мягко шутить об Иисусе, то в исламе существуют строгие запреты на обсуждение личной жизни Мухаммеда. Интеллектуальные дебаты и несогласие с его действиями вполне приемлемо, а всё личное и неуважительное – нет. Наконец, ислам не более монолитная религия, чем христианство. Мусульман глубоко оскорбляет, когда СМИ изображают некоторых исламистских террористов как типичных представителей этой конфессии (Easterbrook, 1989).