Урга и Унгерн - Максим Борисович Толмачёв

и заслонился руками от направленного в его сторону оружия. – Меня нельзя убивать, я золото не в схрон сложил, а в другом месте спрятал! Вы его никогда без меня не найдете!

Я был сбит с толку. Сипайло не прост, ему могло хватить мозгов перепрятать золото. Очевидно, моя неуверенность стала заметна. Сипайло хитро улыбнулся:

– Ты что же, Ивановский, думаешь, я вам поверю? Вы ведь меня хотите использовать, а потом в расход пустить. Такой ведь план был у Рериха?

– Не неси чепухи!

– Ага, чепухи! Знаю я вас. Теперь вы меня беречь должны, я один знаю, где золото спрятано.

– А Казагранди как же?

– Казагранди без сознания был всю дорогу, изредка в себя приходил и бредил. Он точно не сможет показать, где золото спрятано! Да и потом, умер твой Казагранди наверняка. До утра не дотянет, там же мороз дикий.

– Развернись! – скомандовал я.

– Ивановский! Перестань! – В глазах Макарки опять появился испуг.

– Развернись лицом к стене, сука!

– Хорошо, не стреляй! Вот видишь, повернулся.

Я обшарил карманы, нашел Макаркин наган и сунул его себе за голенище.

– Где автомобиль оставил?

– Да тут недалеко.

– Поехали за Казагранди!

– Да ты что, Ивановский? Я же говорю, горючего там в баке почти не осталось. Да и не помню я теперь, где его оставил.

– Ты же сказал, там уртон был?

– Ну должен, конечно, быть, но, может, и нету там уртона. Я же весь на нервах, золото это, трупы… Мог я ошибиться? Конечно мог.

– Пошли! – скомандовал я и ткнул стволом в спину Макарки.

Переулками добрались до автомобиля. Сипайло так нервничал, что сразу не смог завести мотор. Под давлением и угрозами он сообщил мне, где хранит для личных нужд бочку с керосином. Заправили полный бак и выехали за город. Лицо мое почти сразу потеряло чувствительность от морозного ветра, ветровое стекло оказалось ненадежной защитой. Сипайло надел специальные автомобильные очки, они помогали ему не отвлекаться на встречный ветер. Фары выхватывали дорогу впереди и летящие навстречу снежинки, нас порой бросало на ухабах, и мне казалось, что машина сейчас кувырнется с тракта вместе с нами.

– Что там у тебя сзади стучит? – Я указал на брезент, которым были накрыты задние сиденья.

– Лопата там и пара винтовок, – ответил Сипайло, не отвлекаясь от дороги.

Ехали молча около часа. Наконец на едва заметном перекрестке свернули в сторону, теперь трясло значительно сильнее.

– Где-то тут! – крикнул мне сквозь шум ветра Сипайло.

Было непонятно, как он ориентируется в этих пустынных краях, да еще и ночью. Автомобиль резко остановился.

– Вот тут вроде я его оставил. Он отключился. Я его выгрузил.

Я с ненавистью глянул на Сипайло, велел ему выйти из машины. Он показал место, где, по его словам, остался лежать Казагранди. Судя по свежим следам на снегу и пятнам крови, тот действительно находился тут некоторое время назад. Однако теперь его нигде не было видно. Зато нашлись следы, ведущие куда-то за сопку. Пройдя по ним, я обнаружил в пади фигуру сидящего человека. Это был Казагранди. Он обернулся в нашу сторону, махнул рукой и завалился набок.

Мы потащили его к авто, я откинул брезент с задних сидений и увидел там, кроме лопаты и винтовок, брезентовый мешок. Зажег спичку и заглянул внутрь. В мешке лежали отрезанные головы и множество небольших золотых слитков.

– Закопал головы, значит? – Я бросил взгляд на Сипайло.

– Хотел закопать, но спешил в город, решил с собой прихватить. Думаю, пусть спирт выветрится, а головы примерзнут маленько, а то вид у них какой-то несвежий. – И Сипайло подошел ко мне поближе.

– Стой на месте, сука! – рявкнул я и достал наган.

Макарка встал как вкопанный. Я устроил Казагранди поудобнее на заднем сиденье, сам сел рядом и прикрыл нас обоих брезентом от ветра. Сипайло занял водительское место, и мы, развернувшись, направились в Ургу. Въехали в город, и я приказал Сипайло выруливать к госпиталю. Остановив машину, привели в чувство Казагранди. Нужно было согласовать историю, перед тем как передать раненого Клингенбергу для перевязки.

Казагранди хотя и был плох, но старался не терять сознания. Было важно, чтобы они с Сипайло рассказали одну и ту же историю и не случилось расхождения в деталях.

– Сипайло, пока Казагранди будет в госпитале, рассказывать историю предстоит тебе. – Я заметил, как раненый недобро посмотрел на Макарку. – Итак, ты сидел у себя на втором этаже в комендатуре, вел беседу с прибывшим из Ван-Хурэ Казагранди. Вы услышали выстрелы, спустились, заметили, что охрана перебита. Ты хотел броситься за помощью, а Казагранди обнаружил японцев в подвале и стал стрелять, завязалась перестрелка. Казагранди выбежал на улицу к своему авто, чтобы взять гранаты, которые всегда возит с собой на всякий случай. На улице увидел всадников на лошадях, груженных тяжелыми мешками. Всадники открыли по Казагранди пальбу и ускакали прочь. Казагранди вернулся в здание, забросал японцев гранатами, потом вы сели в автомобиль и начали преследование убегавших. Ты был за рулем. На выезде из города на свежем снегу отыскали следы всадников с тяжелой поклажей, ведущие по Калганскому тракту прочь от города. Догнали беглецов верстах в пятнадцати от Урги. Казагранди открыл стрельбу, убил двоих японцев сразу, других настигли через пару верст погони по степи. Налетчики спешились и открыли ответный огонь. Казагранди и ты отчаянно отстреливались, удалось убить еще троих, остальные ускакали степью. Казагранди был ранен. Ты отрезал головы убитых, снял седельные сумки и перегрузил золото в автомобиль. Преследование продолжать не стал, ведь Казагранди истекал кровью, патронов почти не осталось, да и по пересеченной местности автомобиль передвигаться не мог.

– Как-то все это сумбурно, – нахмурился Сипайло. – Чем я головы отрезал покойникам?

– Ножом, наверное, – смутился я.

– Нету у меня ножа!

– Ну, значит, нож был, но ты его там бросил, Казагранди кровью истекал, спешить нужно было.

– Лопатой он головы отрубил. Я лопату с собой вожу, дороги ведь непроходимые, – помог Казагранди.

– А тела? Мне же велят место показать, где все происходило, чтобы оттуда погоню начать! – Сипайло дергал головой, как норовистый конь.

– Ну темно же было! Погоня… Свернули с тракта, поди найди, где это все было. Пусть начинают искать с того места, где ты тела японцев сбросил, – предложил я.

Сипайло заметно нервничал. Видно было, что история эта ему не нравится.

– Чахар следом пустят, они же следопыты! Сразу поймут, что не было никаких груженых всадников, стрельбы и прочего. Не дай бог, еще по автомобильному следу к схрону выйдут, тогда всем нам худо придется, страшно даже подумать, что с нами