Гром над Тьмой Часть 4 - Тимур Машуков

тут оказался? Последнее, что я помню, это как мое тело распадалось от взрыва источника. Меня уничтожило, мою душу разорвало на мириады осколков. Ее нельзя восстановить. Я умер окончательной смертью. Я должен был умереть, но все-таки я жив?!! Радость от осознания этого тут же сменилась паникой — эфира не было. Вообще. И тело было не мое — хрупкие руки с истонченной кожей, сквозь которую просвечивали вены. Опять попал в другое тело? История повторяется?

Не сразу я различил писк, что издавал кардиомонитор, стоящий рядом. Во рту назогастральный зонд, видимо, для питания. В палату, распахнув дверь, стремительно влетела медсестра. Короткий взгляд на монитор — и потом ее глаза встретились моими.

— Пришел в себя? —казалось, она не могла в это поверить. И тут же нажала на кнопку смарт-браслета, находящегося у нее на руке. После чего села рядом со мной, не сводя с меня взгляда.

Буквально через пару минут к нам в палату вошел доктор. Приветливо кивнув медсестре, он пристально посмотрел на меня.

— Прекрасно!!! —он прямо лучился довольством. Раскрыл мне глаза, посветил в них, пощупал руки. —Вы меня слышите? Понимаете, где находитесь? Если да, шевельните пальцем. Прекрасно, просто замечательно! Снимайте зонд и приводите его в порядок. Я позже загляну.

Еще два дня мне понадобилось, чтобы горло пришло в норму. Медсестра буквально не отходила от меня. Я открыл рот, чтобы спросить у нее, где я, но смог лишь захрипеть. Во рту было сухо как в пустыне. Вообще, рот очень быстро пересыхал, и жидкости я пил очень много. Практически сразу к моим губам был поднесен стакан, из которого в мое тело стала вливаться сама жизнь. Да, от обезвоживания умираешь быстрей, чем от голода — факт.

— Ну-с, больной, как себя чувствуем? — врач, узнав, что я могу говорить немедленно появился в палате. — Что-то беспокоит? Головные боли? Головокружение? Не тошнит?

Произнося все это, он проделывал обычные манипуляции — светил мне в очередной раз в глаза, проверял чувствительность нервных окончаний на руках и ногах. Бесцеремонно откинул одеяло, пощупал грудь, перевернул меня сначала на один бок, потом на другой, поводил рукой по спине.

— Что последнее помните? -продолжил он, видя, что я молчу. — Совсем ничего? Ну, а имя-то свое хоть помните?

— Владислав Громов, -с трудом разлепив губы, просипел я.

— Громов, говорите, еще и Владислав? Интересно. Вы вот что, любезный, поспите пока, а завтра мы вернемся к нашему разговору.

Глянул на медсестру, что ожидала его распоряжений.

— Наташа, ему десять кубиков реланиума. Пусть отдыхает. И подготовьте его к переводу в отделение интенсивной терапии. В реанимации ему больше делать нечего. И так ради него уже столько лет целый бокс отдельный держим, -уже гораздо тише пробормотал он, выходя из палаты.

— Наташа, — я схватил слабой рукой край халата девушки, что поднесла ко мне шприц. —Где я нахожусь, ты можешь сказать?

— В центе онкологии Блохина, -пожала она плечами.

— И как долго я тут? Пожалуйста, ответь! —укол уже начал действовать, и я чувствовал, что начинаю уплывать.

-Больше четырех лет, -успело выхватить мое сознание её ответ, прежде чем свет погас.

Следующее пробуждение было более мягким. Не знаю почему, но чувствовал я себя не в пример лучше. Вот только... Я в Блохине, что находится в Москве, в моем старом мире без магии. Я никакой не Владислав Громов, не князь, высший маг и бог, а обычный парень с опухолью в голове. Я — Сергей Синицын, и это мое старое тело, которое давно должно было умереть. В доказательство этой теории говорит маленький шрам на среднем пальце руки, оставшийся у меня с детства, когда я загнал в него большую щепку и пытался вытащить ее самостоятельно.

То есть, все эти миры, мои жены, Ириска, вся моя жизнь — всё это мне просто приснилось, пока я находился под действием лекарств в коме?!

Глаза невольно защипало от горьких слез разочарования, что медленно покатились по моим щекам. Все выдумка, ложь, неправда. Я вновь в своем мире, из которого некогда ушел. Лучше бы я не приходил в себя и умер счастливым.

Мое состояние не осталось незамеченным, и на реакцию приборов прибежала уже другая медсестра, а следом за ней вошел и доктор. Так, снова говорить ему, что я Влад, нельзя — это прямая дорога в психушку. Значит, вспоминаем старую жизнь и забываем о том, что мне снилось. Ну, по крайней мере, пока я не выйду отсюда.

— Как себя чувствуем, господин Громов? Что вас так встревожило, что наше оборудование едва не сошло с ума?

— Ничего такого, доктор. Просто я все вспомнил. И конечно же, я никакой не Громов.

— Да? И как же нам вас теперь величать?

— Сергей Владимирович Синицын. Можно просто Сергей, -слабо улыбнулся я.

— Прекрасно, замечательно! -обрадовался он. —Обычно длительное пребывание в коме крайне негативно сказывается на мозговой деятельности пациента, а вы, я смотрю, стали счастливым исключением, коллега. Я ведь могу вас так называть? Все-таки четвертый курс медицинской академии — это уже почти врач. Тем более, насколько мне известно, вы были более чем прилежным студентом, что не может не радовать. Как и то, что от вашей опухоли, которая, собственно, и вызвала кому, не осталось и следа. Невероятный факт, который нам бы хотелось внимательно изучить.

Вчера, пока вы спали, мы сделали снимки, и вуаля — вы чисты! Хотя буквально месяц назад она была внутри вас, правда, не росла, что странно, -задумался он. — По всем показателям она должна была вас давно убить, но не сделала этого. Видимо, пожалела, -рассмеялся он над своей шуткой. Вообще, у врачей юмор весьма специфический, поэтому обижаться на него смысла не было.

— Итак, мы, конечно же, проведем еще пару-тройку анализов, сделаем тесты, но предварительно могу сказать, что вы совершенно здоровы, хотя и ослаблены. Но это как раз нормально. Все-таки столько лет лежать...

— Доктор, простите за прямой вопрос, но кто оплатил мое лечение и нахождение здесь? Я ведь понимаю, что у парня — сироты, у которого нет денег, нет даже малейшего шанса попасть к вам, да еще и в VIP — палату.

— О, эта история полна загадок и счастливых совпадений, -он с видимым удовольствием присел ко мне на кровать. —Вашим случаем заинтересовался фонд «Вторая жизнь», занимающийся как раз онкологическими больными. Они и оплатили для вас курс лечения