Гнев викинга. Ярмарка мести - Джеймс Л. Нельсон

«Тупой ублюдок», — снова подумал Торгрим и осознал, как часто эти слова приходят на ум при мысли об Оттаре. Он окинул взглядом ирландцев. Их строй все еще был смят, но это ненадолго. Капитаны уже собирали людей в шеренгу, и скопище людей быстро превращалось в стену щитов. Если Оттар сумеет ударить по ним прежде, чем они восстановят дисциплину, он окончательно их разобьет. Если же нет, его бешеная атака окажется самоубийственной.

«Все решится быстро», — думал Торгрим, не рассчитывая на то, что Оттару повезет. Норманны отбросили ирландский строй в первый раз, но теперь перед ними были не крестьяне, а воины, которые едва ли так просто сдадутся.

— Пошли! — закричал Торгрим, поднимая над головой Железный Зуб и устремляясь вниз по холму, к ирландцам, стоящим на дальнем конце поля.

Строй норманнов был далек от идеала, но для боя годился, и они больше не могли ждать, иначе всех людей Оттара перебили бы. Торгрима не особенно волновало, выживут или погибнут люди Оттара, но если их уничтожат сейчас, норманны не сумеют захватить Глендалох, а вот это Торгрима весьма беспокоило.

Он услышал, как кричат его люди, приливом катясь вперед, услышал, как они воют, вопят и стучат оружием в щиты, создавая шум, способный довести до медвежьей болезни всех, кроме самых храбрых. Оттар и его викинги уже преодолели половину расстояния до врага, но ирландцы встали в строй, сомкнули щиты в плотную стену, состоящую из разноцветных кругов, а за щитами виднелись их конические шлемы, железные кольчуги, кожаные стеганки, мечи и топоры.

И снова Торгрим вытер капли с глаз и выплюнул воду, которая попала ему даже в рот. Земля под ногами была мягкой, а дождь все усиливался. Сам он дышал все чаще, хотя и не бежал. Он двигался быстро, но не бегом, поскольку не хотел, чтобы его люди запыхались и устали к тому моменту, когда столкнутся с ирландцами. Однако он задумался, не себя ли на самом деле бережет.

Слева донесся лязг оружия — там самые быстрые воины Оттара уже добрались до ирландского строя. Оттар был первым среди них: его массивная широкоплечая фигура возвышалась над всеми прочими, когда он замахивался боевым топором на врага. Оттар пробил брешь в ирландской стене щитов, но прежде, чем он успел в нее шагнуть, ее закрыли другие воины.

Оттар же остался едва ли не в одиночестве, отряд только догонял его. Вместо того чтобы нанести ирландцам массовый и сокрушительный удар, они прибывали по одному или по двое. Торгрим видел, как их убивают на подходе к ирландской стене щитов. А затем с ирландского фланга сорвались всадники, направляясь к флангам Оттара. Торгрим слышал крики умирающих, вопли ярости и удивления. Видел, как воины гибнут, сраженные длинными мечами всадников.

«Глупо, глупо!» — думал он, но еще раз обозвать Оттара не успел, поскольку вместе со своими людьми уже почти добрался до правого края ирландской стены щитов. И опять они принялись сражаться в тесноте и давке, и если бы им удалось сломить ирландцев, у них снова появился бы шанс одержать окончательную победу и открыть себе путь к Глендалоху.

Торгрим замедлил шаг, как и Годи. Они позволили тем, кто шел следом, поравняться с ними. Заняв свое место в ряду, они с Годи снова двинулись вперед. Торгрим тяжело дышал, чувствовал, как болит плечо, и догадывался, что пропустил удар, но до сих пор не сознавал этого. Однако кровотечения, похоже, не было, теплая струйка не стекала по его телу под туникой.

Но все вдруг показалось ему нереальным — воины рядом, противник перед ним, щит в левой руке, Железный Зуб в правой. Разве только что не происходило то же самое? Разве они не отбросили стену щитов? Или такое проклятие выбрали для него боги, заставляя стоять в стене щитов, под дождем, снова и снова, без надежды попасть на посмертный пир?

Он в последний раз взглянул налево. Людей Оттара почти не было видно. Слишком много бойцов столпилось на небольшом участке ирландского луга, но, судя по тому, что он видел и слышал, Оттару и его отряду приходилось нелегко.

А затем они столкнулись с ирландскими воинами, щиты ударили в щиты с глухим звуком, похожим на тот, с которым топоры врубаются в древесные стволы. Шеренга ирландцев попятилась и прогнулась под напором людей из Вик-Ло, но не сломалась, и вновь мир Торгрима сократился до небольшого пространства, в котором с одной стороны был Годи, с другой — Агнарр, а перед ним враг. Он кричал, выл, орудовал щитом и мечом на этом тесном пятачке. Его рука начала уставать, лицо заливала кровь. Он ощущал, как теплая влага стекает по щеке, но не мог вспомнить, как получил эту рану.

Он пошатнулся, но удержал равновесие, ловя топор противника краем своего щита. Траву под ногами втоптали в грязь, и ноги скользили по ней. А враг все еще держался, все еще сражался, щиты давили друг на друга. Удары стали медлительней, в них вкладывали меньше силы, но все же бой не прекращался.

«Долго так продолжаться не может», — подумал Торгрим. Не могли они здесь биться, пока воины одной из сторон или даже обеих не рухнут на землю от усталости. Кто-то должен был поддаться.

И тогда это случилось. Годи с силой обрушил свою секиру на человека, стоявшего справа от Торгрима, сделав это не в первый раз, но теперь щит врага был уже поврежден и под ударом он разлетелся. Ирландец уставился на разбитые дубовые доски с тем тупым изумлением, которое возникает лишь от запредельной усталости, и после этого Торгрим сделал выпад Железным Зубом, вгоняя клинок в плечо противника.

Ирландец издал сдавленный звук, полный ярости и боли. Он содрогнулся и упал, оставив брешь в стене щитов. Именно этого шанса Торгрим так долго ждал. Он шагнул вперед, в этот проем, готовый расширить его, разбить ирландскую шеренгу.

И тут же остановился. За просветом в линии он увидел то, чего не замечал раньше, и понял, что пришел конец всем надеждам норманнов.

Там были новые люди. Свежие, вооруженные, со щитами наготове. До них оставалось не больше сотни ярдов. И они быстро приближались к месту боя. А над их головами развевался штандарт с вороном на зеленом поле.

Кевин мак Лугайд явился, чтобы вступить в битву, и Торгрим сомневался, что он собирается сражаться на стороне викингов.

К тому моменту, когда Харальд Крепкая Рука заметил двух приближающихся воинов, он был готов убить актера Кримтанна или хотя бы врезать ему достаточно сильно, чтобы тот заткнулся. Харальд и Кримтанн сидели вместе на козлах фургона уже несколько часов, и фургон оказался идеальным решением проблемы, с которой столкнулся Харальд. После стычки с ирландским патрулем Харальд понимал, что умудрился поставить в известность о своем присутствии всю ирландскую армию. Он сознавал, что не может идти к Глендалоху пешком. И он был уверен, что скоро за ними пришлют новых всадников.