Бункер. Смена - Хью Хауи

— А теперь скажи, что следует исправить, — предложил Турман, складывая проблему к ногам стажера. Дональд понял, что так будет лучше, чем просто вручить ему решение.

Стажер заговорил о зарождающейся культуре, в которой чрезмерно ценится индивидуальность. О детях, желающих уйти из семей. О поколениях, живущих порознь. И о независимости, выраженной до такой степени, что никто уже не полагается на других и каждый становится несущественным.

Послышались рыдания. Дональд увидел, как напряглось лицо Турмана, и вновь стал гадать, не избавят ли сейчас парня от страданий самым радикальным способом. Но Турман отжал клавишу передачи и просто сказал собравшимся вокруг:

— Он готов.

И то, что началось как расследование, как проверка теории Дональда, завершилось ритуалом инициации этого парня. Тень стала мужчиной. Линии на экране превратились в стальные прутья решительности, а его гнев получил новый фокус, новую цель. Его детство было увидено иначе. Опасным.

Турман отдал юноше первый приказ. Уик поздравил парня и сказал, что ему разрешат выйти, предоставят свободу. А потом, когда Турман и Дональд возвращались в лифте к Анне, Турман заявил, что с годами из этого Родни выйдет отличный руководитель бункера. Даже лучше нынешнего.

51

В тот же день Дональд и Анна стали приводить в порядок штабную комнату. Они готовили ее на случай, если она понадобится во время будущей смены. Все листы со схемами и заметками были сняты со стен и упакованы в герметичные пластиковые ящики. Дональд представил, как эти ящики окажутся на другом складе, на каком-то другом этаже и будут потихоньку пылиться. Компьютеры выключили, все их провода смотали, и Эрскин увез их на тележке со скрипучими колесиками. Остались только койки, смена белья и туалетные принадлежности. Вполне достаточно, чтобы переночевать, а на следующий день встретиться с доктором Снидом.

Нескольким сменам вот-вот предстояло завершиться. Для Анны и Турмана ожидание было долгим — они отработали две полные смены. Почти год без сна. Эрскину и Сниду требовалось еще недели две на завершение работы, а к тому времени разбудят следующего руководителя и график смен вернется к норме. Для Дональда смена оказалась совсем короткой — менее недели после столетия сна. Он был мертвецом, на мгновение открывшим глаза.

Он в последний раз принял душ и выпил первую дозу горького напитка, чтобы никто ничего не заподозрил. Но Дональд не собирался возвращаться в капсулу. Он знал, что если его снова заморозят, то уже никогда не разбудят. Разве что дела пойдут настолько плохо, что он сам не захотел бы просыпаться. Или если одинокая Анна вновь не пожелает, чтобы он составил ей компанию и ради этого придумает какую-нибудь причину, чтобы вырвать его из сна.

Но только это не сон. Это раздельное хранение тела и сознания. Есть и другие варианты выбора, более окончательные. Дональд обнаружил в себе эту решимость, проследив за уликами, оставленными Виктором, и вскоре соединится с ним в смерти.

Он в последний раз прошелся мимо ящиков с оружием и беспилотников, потом лег в койку. Он думал об Элен, пока слушал, как Анна в последний раз поет в душе. И понял, что гнев, который он испытывал из-за того, что жена жила и любила без него, теперь рассеялся, стерся виной за внутреннее согласие найти утешение в объятиях Анны. И когда она пришла к нему той ночью, прямо из душа и с капельками воды на коже, он больше не смог сопротивляться. Их дыхание одинаково пахло горьким напитком, предназначенным для подготовки их вен к глубокому сну, и никто из них не думал, что будет потом. Дональд уступил. А потом дождался, пока она вернулась в свою койку и стала ровно дышать, и лишь затем позволил себе плакать, пока не уснул.

Когда он очнулся, Анна уже ушла, аккуратно застелив свою койку. Дональд поступил так же, заправив простыни под матрац и заровняв углы, хотя и знал, что простыни будут смяты и отправлены в стирку, а койки вернутся на исходные места в казарме. Он проверил время. Анну планировали отправить спать ранним утром, чтобы ее никто не заметил. У него оставалось меньше часа, прежде чем Турман явится за ним. Времени более чем достаточно.

Он пришел на склад, к ближайшему от двери ангара беспилотнику. Стянул брезент, подняв облако пыли. Вытащил из-под крыла пустой пластиковый ящик, открыл низкую дверь ангара и установил ящик так, чтобы тот оказался частично внутри лифта. Затем опустил дверь на ящик, оставив ангар открытым.

Торопливо пройдя по коридору мимо пустой казармы, он стянул пластиковое покрывало с одной из станций управления. Подняв колпачок на выключателе лифта, он перебросил его в рабочее положение. Когда он сделал это в первый раз, дверь лифта перестала открываться, но он услышал за стеной звук поднимающейся платформы. Решение проблемы нашлось быстро.

Вернув покрывало на место, он возвратился по коридору, выключил свет и закрыл дверь. Из-под левого крыла беспилотника вытащил второй ящик. Раздевшись, Дональд бросил одежду под беспилотником. Из ящика он достал комбинезон из толстого пластика, сел и просунул ноги в штанины. Надев ботинки, Дональд тщательно закрепил на берцах манжеты. Встав, он нашарил свисающий шнурок, одолженный из другой пары ботинок. Конец шнурка был привязан к молнии на спине комбинезона. Перебросив шнурок через плечо, он потянул ее вверх и застегнул молнию до конца. Потом достал из ящика перчатки, фонарик и шлем.

Облачившись полностью, он закрыл ящик и сунул его обратно под крыло, потом окутал беспилотник брезентом. Когда придет Турман, он не найдет на месте лишь один ящик. Виктор оставил после себя беспорядок. Следов за Дональдом же почти не будет.

Он заполз в лифт, выставив перед собой фонарик. Мотор лифта натужно гудел роем потревоженных пчел, сдерживаемый ящиком. Включив фонарик, Дональд в последний раз взглянул на склад и обеими ногами лягнул ящик.

Тот прогнулся, но устоял. Дональд лягнул снова, дверь лифта с грохотом захлопнулась, и кабина, дернувшись, пошла вверх. Луч фонарика заметался. Дональд стиснул его перчатками и стал смотреть, как от его дыхания запотевает стекло шлема. Он понятия не имел, чего ожидать наверху, но был готов ко всему. Он сам будет решать свою судьбу.

52

Подъем занял намного больше времени, чем он предполагал. Моментами он вообще не был уверен, движется лифт или нет. Его тревожило, что его план раскроют, что сдвинутый с места ящик приведет их к его следам в пыли и лифт вернут. И он умолял его подниматься быстрее.

Фонарик померк. Дональд стучал по нему, щелкал выключателем — бесполезно. Должно быть, из-за долгого хранения в его аккумуляторе почти не осталось заряда. Дональд оказался во мраке, не представляя, где верх, а где низ, поднимается он или падает. Он мог лишь ждать. И знал, что это правильное решение. Нет ничего хуже, чем оказаться взаперти в той капсуле, во мраке и только ждать…

Лифт остановился, дернувшись и лязгнув. Гул мотора смолк, наступившая тишина пугала. Снова послышался лязг, и дверь на противоположной стене медленно пошла верх. За ней по направляющей поползло металлическое крепление размером с кулак. Дональд пошел следом, теперь поняв, как беспилотник доставляют к месту запуска.