Погоня за призраком - Лев Дворецкий

Соседка удалилась. Тимофей подошел к «Форду», осмотрелся. Вокруг ни души. Достал неизменный перочинный ножичек, поковырялся в замке, открыл. Влез в салон, на заднее сиденье, и стал ждать. С улицы его не видно, зато обзор через окно прекрасный. Сразу заметит, когда появится Отари.

Ждать пришлось недолго. Отари шел быстро, видно, спешил. Однако направлялся он не домой, а прямиком к своей машине. Это не входило в планы Тимофея. Он намеревался рассчитаться с подонком в его квартире, чтобы никто не видел и не слышал. Здесь же, в этом небольшом палисаднике, их могут увидеть. Заметила ведь его пожилая женщина. Выход нашелся в последнюю минуту. Почти одновременно с Отари, когда тот открыл переднюю дверцу, чтобы сесть за руль. Дыхнуло спиртным. «Напился, скот, и за руль садится», — ругнулся про себя Тимофей. Он сполз на пол и притаился между передним и задним сиденьями.

Машина выехала из центральной части города и с зажженными фарами с бешеной скоростью помчалась по широкой автотрассе. Тимофей медленно поднялся и, прислонившись вплотную к спинке кресла водителя, тихо произнес в самое его ухо:

— Куда так спешишь? Недолго и в низину сорваться.

Отари испуганно дал по тормозам, «Форд» по инерции пронесло еще несколько метров.

— Я же не велел тебе тормозить, — продолжал укоризненно Тимофей. — Поезжай, только не так быстро. На ходу и поговорим.

Отари повернул к нему голову, узнал, сверкнул глазами:

— Чего тебе надо?

— Двигай, повторять больше не буду. — Для убедительности Тимофей врезал ему слегка кулаком в правую скулу.

Подействовало. Машина тронулась, набирая скорость.

— Объясни, пожалуйста, почему не послушался моего совета в прошлую нашу встречу?

— Не знаю, о чем ты, — повертел Отари головой, то ли от боли, то ли от непонимания.

— Я предупредил тогда, чтобы ты никогда больше не становился на моем пути, — напомнил Тимофей.

— Слушай, зачем сейчас, в машине, права качаешь? — поднял руку Отари. — Я еду на свадьбу к друзьям, потом поговорим как мужчины. Приглашаю тебя с собой, выпьем, покушаем, музыку хорошую послушаем, красивую девочку себе выберешь. Я виноват перед тобой, что хочешь для тебя сделаю. Назови любую сумму, завтра же получишь.

— Ты закончил?

— Зачем, дорогой, таким тоном говоришь? — повторил Отари. Похоже, что он протрезвел.

— Где Кирилл?

— Этот подлюга во всем виноват, он обманул меня, не сказал, кто там будет. Я не знал, что это Ира, в темноте все происходило, — скороговоркой выпалил он.

— Меня это не интересует. Где Кирилл?

— Ты все узнаешь, только поклянись, что простишь меня, а? — Он слегка обернулся.

— Смотри на дорогу, пока не вылетели за ограждение, — ткнул его Тимофей в затылок. — И не гони. Рассказывай.

— Ты напрасно сюда приехал, — сказал Отари.

— Это почему же?

— Кирилл вернулся в Москву, чтобы Ирину замочить.

— Врешь! — не выдержал Тимофей и заехал ему по уху. «Форд» вильнул из стороны в сторону. Отари промолчал, только потер ухо и крепче взялся за руль.

— Я правду сказал, твое дело — верить или нет.

— За что же он решил убрать ее? — взял себя в руки Тимофей.

— Кирилл боится, что ее уговорят подать на нас в суд. Я пытался его убедить, что никто ничего не сможет доказать, мол, все было на добровольных началах, но у него, кажется, крыша поехала. — Отари усмехнулся.

Тимофей взорвался:

— А ты, скотина, значит, ничего не боишься? Все было на добровольных началах? А ну, останови машину!

— Зачем?

— Поговорим как мужчины, ты же сам хотел.

Отари продолжал нажимать на газ. Тимофей заметил, как его правая рука метнулась к «бардачку». Секунда — и в кулаке уже зажат пистолет. Выстрелить Отари не успел. Удар кулаком в висок был быстрее. Тимофей подхватил упущенный руль, выровнял машину. Быстро открыл дверцу со своей стороны, повернул баранку и соскочил на малом ходу. «Форд» пересек дорогу, проломил ограждение и полетел вниз, кувыркаясь на каменных глыбах, словно игрушечный автомобиль.

— В следующей жизни не будешь пить в дорогу, — произнес он сквозь зубы, сплюнул и пошел вперед по автотрассе.

Впереди засверкали огоньки, послышались звуки музыки, смех. Он подошел ближе. Это был огромный загородный ресторан под открытым небом. Видимо, сюда и спешил Отари. Публика рассаживалась за столами, сновали официанты. Подъехали на такси опоздавшие гости. Тимофей не растерялся, подскочил к машине:

— В город?

— Куда скажешь, — с готовностью улыбнулся водитель.

— Тогда лучше в аэропорт. — Он уже сидел рядом и поторапливал его: — Девушка прилетает, боюсь не успею.

— В такое время? — удивился водитель.

— Ну да, у нее спецрейс.

— Тогда понятно, — кивнул тот, — прокачу с ветерком.

После того как с Отари было покончено, надо было любым способом как можно быстрее вернуться в Москву. Тимофей интуитивно чувствовал, что тот не врал насчет Иры, ей грозит большая опасность. Кирилл пойдет на все, чтобы избавиться от свидетеля, вернее, пострадавшей. Теперь главное — не опоздать. Он надеялся, что Кирилл потеряет время на поиски Иры. Вряд ли он знает, что она в больнице. А Тимофей успеет. Только бы был пораньше какой-нибудь самолет на Москву!

В Москву он прилетел поздно ночью. На «маршрутке» доехал почти до больницы. Дежурная медсестра замахала на него руками:

— Вы, молодой человек, в своем уме приходить сюда в такое время? Все больные спят, и ваша не исключение.

— Я прямо с самолета, мне надо обязательно взглянуть на нее, хотя бы издалека, убедиться, что с ней все в порядке. — Решительность, с которой были произнесены слова, не оставляла сомнений, что он отсюда так просто не уйдет.

— Хорошо, идемте со мной, — сжалилась медсестра. — Только издалека, входить не разрешено.

Они подошли к палате.

— Вот, смотрите, она спокойно спит. — Медсестра приоткрыла дверь и вскрикнула: — О боже, этого не может быть!

Койка Ирины была пуста, постель перевернута…

Тимофей, не помня себя, встряхнул за плечи медсестру.

— Где Ирина? — спросил он угрожающим тоном.

— Я сама не могу понять, — вымолвила медсестра, заикаясь. — Больные даже в туалет не могут пройти мимо нас незамеченными.

Тимофей отпустил ее.

— Подумайте, куда она могла деться?

Медсестра немного отдышалась, убедившись, что ей ничего пока не грозит, произнесла неуверенно:

— Уйти могла только через окно.