Погоня за призраком - Лев Дворецкий

— Вчера, — не задумываясь, ответил Сергеев и протянул руку: — Все, действуй.

Валера ждал его в коридоре. Тиме показалось, что в конце холла мелькнула фигура Жени.

— Ты один здесь?

— То есть? — не понял Валера.

— Женю не видел?

— Только тогда, в кафе.

— Ну ладно, пойдем, есть разговор.

— Давай у меня в машине поговорим.

— Ты читаешь мои мысли, — усмехнулся Тимофей. — Я как раз хотел попросить тебя подвезти меня в одно место. — Уже в кабинете Сергеева у него возникла идея. Он вспомнил, как во время первого визита в банк Зубкова у него состоялась беседа с Антониной Назаровой, девушкой из банковской охраны. Она рассказала, как стала невольной участницей острого конфликта Зубкова со своим заместителем. У того в руках оказался пистолет, и, если бы не она, Тоня, тот бы выстрелил в своего шефа. Антонина смело бросилась на выручку начальнику, обезоружив зама, за что получила повышение по службе. Тимофей даже вспомнил его имя — Сенин Лев Георгиевич. Ему поставили диагноз: шизофрения и отправили в психиатрическую больницу. Туда Тимофей и решил прежде всего съездить. Он мало верил в заболевание Сенина. Сотрудники банка, с которыми он разговаривал, отзывались о нем как о знающем дело специалисте, добром и отзывчивом человеке, без каких-либо психических отклонений. Встретиться с ним тогда не удалось: Тимофей получил срочное задание, и ему пришлось уехать. Да и те, кто рассказывал о Сенине, говорили, что с ним произошел нервный срыв и врачи никого к нему не допускают. Но сейчас, когда прошло уже некоторое время, Тимофей надеялся, что свидание с Львом Георгиевичем состоится и ему удастся получить у него нужные сведения.

Предъявленное здоровенному санитару в белом халате удостоверение произвело на того впечатление, и он сам вызвался провести Тимофея к главному врачу. Тот внимательно выслушал сотрудника спецслужбы, покачал головой:

— Не могу, запрещено. Сенин все еще болен. Мы не вправе рисковать его здоровьем. Приходите через недельку, посмотрим.

Тимофей попытался его убедить:

— Понимаете, идет расследование важного государственного дела, да и нужен он мне всего на несколько минут.

Врач только развел руками:

— Нельзя, поймите меня правильно.

Тимофей использовал последний аргумент:

— Ну что ж, мне придется нанести вам еще один визит, но только с авторитетной медицинской комиссией. Пусть она решит, может ли Сенин контролировать свои поступки и действия и вообще, в каком он состоянии. До встречи завтра. — Он сделал вид, что собирается уйти. Главврач его задержал:

— Так вы говорите, всего на несколько минут он вам нужен?

— Думаю, минут на десять или пятнадцать.

— Сразу бы сказали. — Главврач нажал невидимую кнопку.

В кабинете появился мужик в белом халате, с аршинными плечами. От него за версту несло водкой, но на ногах он держался неплохо.

— Приведи-ка сюда этого драчуна Левушку, с ним товарищ желает побеседовать, — главврач показал на Тимофея.

— Царапается он сильно, хоть маску надевай, — пожаловался верзила и отправился выполнять распоряжение.

— Да, у нас работа не сахар, — поддержал санитара главврач, — многие больные, в том числе Сенин, агрессивны, с ними надо быть очень осторожными. Поэтому я должен присутствовать при вашем разговоре, чтобы предотвратить возможные неадекватные действия со стороны больного.

Тимофей деликатно, но твердо возразил:

— Не беспокойтесь, я смогу за себя постоять. Разговаривать с ним буду без свидетелей, один на один.

— Ну, как хотите, — пожал плечами главврач. — Тогда я не отвечаю за последствия.

В кабинет вошел Лев Георгиевич Сенин. Теперь это был сгорбленный, подавленный, совершенно седой человек. Тимофей встал ему навстречу, усадил на стул, представился. Тот неожиданно задрал рукава халата и вытянул руки. Они были в кровоподтеках:

— Видите, что здесь происходит? Лупят без разбора куда попало ни за что, просто так, для профилактики. Помогите мне выбраться отсюда, пока я цел. Еще немного, и у меня действительно крыша поедет.

— Я сделаю для вас все, что от меня зависит, — пообещал Тимофей, — но и вы помогите мне. Вначале расскажите, как вы сюда попали. — Он знал его историю от посторонних людей, а теперь была возможность услышать ее из первых уст.

— Вам не позволят долго со мной разговаривать, даже жену близко ко мне не допускают, — предупредил Сенин, — поэтому я очень коротко. Зубков самым подлым образом обманул меня, взял и уволил без всяких на то причин. А ведь я все эти годы нес на своих плечах основную тяжесть банковской работы. До сих пор не понимаю, что на меня нашло. Я схватил свой старый пистолет с холостыми патронами и хотел его припугнуть. Девица из службы охраны налетела на меня, скрутила. Потом решение медкомиссии — и в психиатрическую больницу. Зубков все устроил. У него кругом схвачено. Он был здорово напуган и таким образом убрал меня. Я ведь был взбешен и сдуру пригрозил разоблачить его.

— А вы действительно в курсе всех его дел? — спросил Тимофей.

— Знаю только, что он манипулировал огромными суммами денег, они приходили в банк, а потом удивительным образом исчезали. Как он это делал, можно только догадываться. Зубков никого, в том числе и меня, близко не допускал к этой части финансовых оборотов. Так что в смысле фактов я пас. Могу только назвать вам фирму, с которой он вел свои дела. Запомните?

— Конечно, — кивнул Тимофей.

Сенин дал почти полную справку об этой фирме. Он сказал, что Зубков пользовался не только ее юридическими услугами, но и чисто коммерческими. Через нее Зубков частенько осуществлял свои финансовые махинации.

— У вас есть доказательства? — Тимофей пристально посмотрел на Льва Георгиевича. — Вспомните хотя бы один факт, это очень важно.

Сенин задумался, потом хитро подмигнул ему:

— Хорошо, я дам вам два документа. Это «платежки», свидетельства о перечислении денег на счет этой фирмы — одна на двести тысяч долларов, другая на сто пятьдесят.

— За что же были уплачены такие суммы? — удивился Тимофей.

— Документально все было оформлено правильно, — объяснил Сенин. — Перечислялись различные услуги: юридические консультации, выпуск всевозможных справочников, арбитражные дела, адвокатура и защита интересов банка в судах и прочее. Прейскуранта тут нет, цены договорные и формально вполне могут соответствовать всем этим вещам. Но фокус в том, что на деле никаких подобных услуг банк не получал. Их придумал сам Зубков. Хранил эти «отчетные документы» и «платежки» в кабинете, в своем сейфе. Никто о них не знал. Кроме меня.

— Как же удалось это вам?

Губы Сенина тронула улыбка:

— Единственный раз в жизни поступился своими принципами: никогда не брать чужого. А дело было так. Задержался я однажды в банке до позднего вечера, разбираясь с обиженными клиентами. Зубков запретил возвращать им деньги, возложив на меня задачу улаживать конфликты. Я решил разрешить наконец этот острый вопрос с шефом и перед уходом домой зашел к нему в кабинет, надеясь, что он еще у себя. В приемной никого уже не было. Кабинет его был открыт. Я вошел. Зубкова на месте не оказалось. Собрался было уже уходить, и тут заметил, что дверца сейфа чуть приоткрыта. Видимо, Геннадий куда-то спешил и впопыхах оставил ее открытой. Я заглянул туда. И дело не в любопытстве. Я давно догадывался о его неблаговидных делишках, но вида не подавал. Понимал, что стоит мне только намекнуть на это, как тотчас вылечу с работы. Он чувствовал опасность в моем лице и потому при первой же возможности постарался от меня избавиться. Если бы знал, что у меня есть какие-либо доказательства, то я психушкой бы не отделался. Он попросту ликвидировал бы меня. Так вот, одного взгляда мне было достаточно, чтобы убедиться, какие это ценные документы. Я рисковал страшно, но пересилил свой страх. Закрылся на ключ, вытащил из сейфа бумаги и сделал копии на ксероксе, находящемся здесь же в углу кабинета. Потом все сложил обратно в сейф и ушел.