Год колючей проволоки - Александр Афанасьев

— Ага. Я его видел, — вдруг сказал Варгас, — ублюдок…

— Надо бежать, сеньор… В лес… — жалобно сказал Альфредо, уже обмочившийся от страха. В сущности, он был еще пацаном, просто пацаном, который рано взял в руки оружие и научился убивать. Он умел стрелять и умел убивать, он убивал людей, глядя им в глаза, и убивал из засады — но там враг был простым и понятным. Это были такие же, как и он, бедные парни из барриос, только родившиеся в другом штате и состоящие в другой банде, они были такие же, как он, и кровь у них была одного цвета. То же, что происходило сейчас, — автоматная очередь из леса, одним махом выкосившая больше половины его друзей, снайперские выстрелы — все это было, как в кошмаре, он впервые понял, что значит — ощущать себя на мушке. Что значит — умирать медленно, умирать каждую секунду той жизни, которая у тебя еще осталась.

— Не добежим. Грохнут, — заявил Варгас, — и пары метров не пробежим, не успеем. Похоже, нас заказали. Будешь делать то, что я скажу. Иначе…

Варгас повернулся — дуло автомата было нацелено прямо на Альфредо.

— Иначе я сам тебя грохну…

— Сеньор…

Внезапно часть головы Варгаса — совершенно бесшумно, выстрела слышно не было — превратилась в смесь белого, черного, красного, и все это брызнуло на пикап, на землю, на лицо…

И тогда Альфредо вскочил и побежал, что-то крича. К его удивлению — он добежал до леса живым. Но там, в лесу — было еще страшнее…

Звонок застал шерифа Хаггиса, когда он уже собирался «закрывать лавочку» — то есть закрывать кабинет и уходить домой. Как всегда по вечерам — он прошел по всему управлению, проверил, выключен ли свет и заперты ли двери и окна, он делал это точно так же, как делал в своем доме, — когда в кармане забился сотовый.

— Хаггис.

— Добрый вечер, сэр. Это Нулан.

Шериф перехватил трубку.

— Нулан?! Где ты?

— Нет времени, шериф. Я намереваюсь сдаться властям. И не только я. Приезжайте и арестуйте меня.

— Что ты натворил?! Что ты натворил, черт тебя побери?

— Я нашел их. Всех.

— Где ты?

— Погранпереход, ближайший к нам. Приезжайте и ждите меня там.

— Не делай глупостей. Не делай больше никаких глупостей!

— Не сделаю. Все в норме, шериф. Теперь все в норме. Конец связи.

Шериф сунул трубку в карман, бросился на выход, к машине, даже дверь участка не заперев.

В нескольких десятках миль от шерифа, в здании отделения ФБР по закрытой линии связи пришла информация, отправителем информации была малоизвестная структура, созданная АНБ — Агентством национальной безопасности. Она, используя систему глобального перехвата «Эшелон», следила уже не за иностранными гражданами и правительствами, а за американцами. Это было совершенно секретно и совершенно незаконно, но в то же время предельно эффективно. Сотовый телефон шерифа Хаггиса был включен в «список» — документ, который ФБР предоставляет данной структуре ежедневно и который занимает более семи гигабайт памяти. Отслеживание информации и рассылка ее производится автоматически — так снижается вероятность провала, машины не умеют болтать. Болтают люди.

Надо сказать, что со времен девятого — одиннадцатого структура ФБР работала куда более эффективно, и стандарты прохождения информации были лучше прежних едва ли не на порядок. Уже через двенадцать с половиной минут информация оказалась на столе агента О’Малли, который, как и многие другие агенты, работал допоздна — агентов не хватало, штаты не выделяли, а преступников становилось все больше и больше. Сообщение было стерилизовано — то есть из него было полностью убрано все то, что позволяло понять, каким образом оно было перехвачено, — только информация, ничего больше. Ознакомившись с ним, агент О’Малли поднял тревогу.

На мексиканской территории по дороге, ведущей в Сан-Антонио, штаб-сержант Нулан спрятал в карман телефон, не отрывая взгляда от дороги. Дорога позволяла поддерживать скорость семьдесят миль в час, и именно с такой скоростью он и ехал, стараясь ничем не выделаться из транспортного потока. С того времени, как произошло то, что потом назовут «бойня в Сьюдад-Хуаресе», прошло чуть больше часа, по его прикидкам, у него было еще часов десять, прежде чем объявят тревогу, может, больше, может, меньше, но если меньше, то ненамного. В конце концов, эти ублюдки наверняка выбрали для того, чтобы пострелять, такое местечко, где их не будут беспокоить. Потом кто-нибудь случайно наткнется на все это… и газеты получат тему для разговоров.

Как он собирался пересечь границу? Да просто. До сих пор мексиканская граница была прикрыта довольно слабо, слишком значительными были транспортный и людской потоки между двумя странами. Стена проблему не решала. Пограничный переход представлял собой нечто вроде пункта для сбора платы за проезд по платной дороге, движущиеся автомобили проверяли по базе данных на угон и розыск с помощью быстродействующего компьютера. Каждый автомобиль останавливался на границе не более чем на несколько секунд, более-менее серьезному досмотру подвергался каждый десятый автомобиль, и то — американцами.

Тем более — у него техасские номера. Пропустят. А если не пропустят — поможет шериф. В конце концов, он все равно едет сдаваться…

Он не думал, что все будет так легко и просто. Он готовился к тому, что бандитов, убивших его брата, придется долго и кропотливо выслеживать, скрываясь не только от боевиков мафии, но и от полиции. Получилось же — как получилось — дико, жестоко и… и справедливо. Теперь ему оставалось только одно — вернуться домой.

Шериф Хаггис прибыл к пропускному пункту, едва не сломав по дороге машину и скормив ей чуть ли не полбака бензина, отключив режим «экономии» и давя «на все деньги». В пути он матерился, бил кулаками об руль и с ужасом понимал, что изменить он уже ничего не изменит.

Поздно…

КПП, расположенный прямо в городе, был ярко освещен, в то время как с мексиканской стороны электричество экономили. Состоял он из шести полос для движения, на каждой были въезд и шлагбаум. Отличием этого КПП от обычного было что-то вроде зала, через который проходили пешие мексиканцы, работающие в США, а живущие в Мексике. Путь им преграждали четыре ряда хромированных турникетов-вертушек, возле каждого из которых было рабочее место пограничника. Еще несколько лет назад к этим турникетам выстраивались очереди, сейчас — можно было пройти свободно. После налоговой реформы и в результате экономического кризиса официальной работы — а здесь проходили именно официально имеющие право работать в США мексиканцы — становилось все меньше и меньше, в то время как теневая экономика росла, как на дрожжах. Умные и наблюдательные люди мрачно говорили, что различий между двумя берегами Рио-Гранде становится все меньше и меньше…

«Шевроле Тахо», отстояв короткую очередь, медленно прокатился мимо мексиканских таможенников — розыска не было еще ни на машину, ни на ее водителя, даже трупы не успели обнаружить — потом мимо американского. В окошко сержант подал свои права и — велкам ту зе Юнайтед Стейтс. Нажав на газ, он заметил стоящий на обочине «Хаммер», который подтверждающе мигнул фарами. Сержант аккуратно припарковал машину на противоположной стороне дороги, опустил стекло, ожидая шерифа…