Смерть и прочие хэппи-энды - Мелани Кантор

– Кажется, я так и сказала!

– Правда? – Пэтти снова вскрикивает, но тут же закрывает рот рукой. Ее плечи трясутся.

Я фыркаю:

– Нет! Конечно, нет.

– Ух ты, Дженнифер! Ух ты.

– Подумать только – раньше я думала, что ничего подобного со мной никогда не произойдет.

– Да, наверно, тебе выдали квоту на всю жизнь.

– Надеюсь, что так. Ну так что, ты готова к тому, что я вернусь на работу? Лично я к этому готова.

Пэтти принимается теребить бумажную салфетку, и ее лицо становится серьезным.

– Слушай. А ты уверена, что хочешь вернуться? Конечно, ты можешь, имеешь полное право.

– Уверена как никогда. – Ее нерешительность немного действует мне на нервы.

– Отлично. Ну, я подобрала несколько пакетов… Ты знаешь, финансовые предложения по различным вариантам, в том числе и на неполный рабочий день.

– Хорошо. Я понимаю. Меня устроит.

– Мы постарались быть гибкими. Тебе нужно решить, какой вариант для тебя предпочтительнее.

Пэтти роется в кармане пальто, достает конверт и кладет на стол передо мной, при этом неловко ерзая на стуле.

– Скажи мне что-нибудь. Вы бы предпочли, чтобы я ушла?

Она закатывает глаза:

– Нет! Конечно же, нет. Ты это знаешь. Мы держали твое место открытым для тебя, когда думали, что ты умираешь. Вот как много ты значишь для нас. Но здесь есть возможность для тебя – и нас – убедиться, что, когда ты вернешься – особенно после рождения ребенка, – мы все должным образом к этому будем подготовлены, и на верных условиях.

– В смысле, ты не можешь спросить, вернусь ли я после рождения ребенка, но хотела бы узнать мои намерения?

Как все это неудобно. Я не ожидала, что моя беременность станет такой проблемой. Какая же я идиотка! Беременность – это всегда проблема.

– Дженнифер! Ты так защищаешься, будто я нападаю. В каком-то смысле это правда. Ты знаешь об этом больше, чем кто-либо. Но мы хотим, чтобы ты вернулась. И хотим, чтобы все устроилось лучшим образом, чтобы ты сама захотела вернуться. Так что не торопись и рассмотри все варианты. И перестань настраиваться на плохое! – Пэтти смотрит мне прямо в глаза. – Мы хотим, чтобы ты у нас работала.

– Это все гормоны, – объясняю я. – Завожусь из-за пустяков. Извини.

– Ты не одинока, – говорит Пэтти. – У меня недавно начались приливы, и могу заверить, это совсем не весело. Посмотри, что мне пришлось купить! – Она роется в сумочке, вытаскивает маленький вентилятор на батарейках и подносит к лицу. – Это чудесно. Теперь вентилятор – мой лучший друг, и к тому же подал мне фантастическую идею.

– Продолжай.

– Да. Я думаю, если бы я могла изобрести вентилятор, который увеличивается и уменьшается в размерах, как член, было бы круто. Спорю на что угодно, я не вернулась бы на работу. Я бы жила на каком-нибудь греческом острове до конца своих дней, и пила бы Апероль-Шприц[48] и узо[49], и загорала бы, сколько влезет. – Пэтти размахивает мини-вентилятором. – И я занималась бы безудержным сексом на пляже со смуглым молодым официантом, например, по имени Ставрос. Ха! Кому нужна эта пустошь? Но в то же время… – она постукивает по конверту, – это лучшее предложение.

Все предложения оказались вполне справедливыми. Я словно бы увидела в них отпечаток прагматизма Фрэнка. Я приняла то, которое назвала бы лучшим компромиссным вариантом, так что теперь собираюсь вернуться к работе через пару недель. А пока я нахожу достаточно дел, чтобы занять время.

Я купила альбом для рисования и лоток с акварелью. Рисую я плохо, но стремлюсь к совершенству. Я разгадываю кроссворды и иногда позволяю себе смотреть телевизор днем. В основном же наслаждаюсь чтением. Кажется, я подсела на новую серию книг о самопомощи. У меня есть пять книг про беременность – все отдала Изабель. Да, я все еще «донашиваю» за ней вещи. Я читаю, что каждая из них говорит о происходящем на разных стадиях беременности. Они дают хорошее представление о картине в целом. Это чтение немного обескураживает, но и обнадеживает, и они стали моими настольными книгами. Я даже написала свои собственные «десять заповедей», которые разместила на холодильнике:

Знаю, знаю. И не горжусь последним пунктом. Но я это преодолею. Я взяла абонемент в местный тренажерный зал на Финчли-роуд, где есть большой бассейн, и хожу плавать туда каждый день. Я читала, что это лучшее упражнение. И скоро мне предстоит новое УЗИ. Жду не дождусь! Если бы выбор был за мной, я бы, наверно, ходила на это мероприятие каждую неделю – для собственного успокоения. Но я читала, что слишком много УЗИ не идет на пользу ребенку, поэтому приходится успокаивать себя самой.

Изабель взяла моду звонить мне каждый день, будто проверяя.

– Я тут подумала, – начинает она однажды утром, – тебе нужно сходить к моему гинекологу. Она замечательная.

– Зачем?

– Потому что я знаю, что ты нервничаешь, и думаю, она тебя успокоит.

– Это очень мило, но, признаться, я уже хожу в свою больницу.

– Не смеши. Ты ходишь в государственную больницу. А моя – на Харли-стрит. Тебе не придется переться ко мне, если ты подумала об этом. Ты же можешь сразу добраться до Харли-стрит, верно?