Люби меня до смерти - Эллисон Бреннан

– Думаешь, парень соврал?

– Роджер был долбаным ублюдком и, конечно, мог соврать. Наши лучшие специалисты разобрали компьютерные системы Трэска на кусочки, но не обнаружили ничего полезного. Однако остается возможность того, что Адам Скотт нашел способ скрыть данные. Он был убийцей и психопатом, но чрезвычайно умным.

Ной кивнул:

– И если Мортон пытался воссоздать предприятие Скотта, он мог воспользоваться списком клиентов для того, чтобы привлечь людей с деньгами.

– А что Мэллори сделал бы с таким перечнем? – спросил Диллон. – Там, должно быть, тысячи имен. Не может же он всех их убить.

– Нет, но зато может превратить их жизни в сущий ад, – сказала Кейт. – Он мог уничтожить их репутацию, украсть личные данные.

– Или заняться шантажом, – сказал Ной. – Управлять группой мстителей – удовольствие недешевое. Может быть, он всего-то искал несколько особых имен.

– Согласен, – кивнул Ганс, – но деньги – побочная выгода. Здесь главное – возмездие. Если они и занимались шантажом, то не оставляли выручку себе. Они наверняка направляли их на расширение ФОМД, передавали другим группам по защите прав жертв или передавали в международные организации, занимающиеся поиском беглецов от правосудия.

– Мы изучим всю финансовую документацию ФОМД и сравним счета с их финансовой отчетностью как некоммерческой структуры, – сказал Армстронг. – Я привлеку лучших спецов, как только заполучим все бумаги. – Он кивнул Кейт и Гансу. – Я готов. Пойдем.

– Я пока понаблюдаю, – сказал доктор Виго. – Думаю, наличие психолога в комнате лишь заставит его занять оборонительную позицию. Он знает, что я здесь, но если не будет меня видеть, ему станет комфортнее общаться с вами. Он почувствует себя как равный с равными. Я присоединюсь позже. – Он глянул на Стоктона, тот кивнул.

Ной и Кейт вошли в комнату для допросов. Мэллори, скованный наручниками по ногам, сидел на стуле прямо, положив руки перед собой на стол ладонями вниз. Рядом стоял нетронутый пластиковый стаканчик с водой. Мужчина казался почти безмятежным и улыбнулся, когда увидел Кейт.

– Семейная жизнь тебе к лицу, – сказал он. – Рад видеть тебя счастливой.

– Я выгляжу счастливой? – спросила Донован.

– Вообще-то да. С чем бы тебе ни приходилось сталкиваться, дома тебя кто-то ждет. Я очень рад за тебя.

Кейт вспыхнула:

– Это специальный агент Ной Армстронг.

Мик кивнул Ною и снова обратился к женщине:

– Никогда бы не подумал, что ты будешь преподавать в Квантико. Ты же всегда была в движении, всегда куда-то торопилась… Наверное, на стенку лезешь от сидения в классе?

– Мик, мы здесь не для того, чтобы вспоминать старые добрые времена. Это дело ведет Ной, и мы были бы тебе очень признательны, если б ты ответил на наши вопросы. И давай без фокусов – все равно отправишься в тюрьму, причем в федеральную, а раз сам правоохранитель, у тебя будет прекрасная отдельная камера.

Мик покачал головой:

– В тюрьме мне не выжить.

– Охранники будут считать тебя героем. Они никому не позволят и пальцем к тебе прикоснуться.

– Я о другом.

Ной открыл блокнот, решив прекратить болтовню.

– Прямо сейчас мы проводим обыск вашего дома, вашей квартиры в Вашингтоне, офиса ФОМД и дома Фрэнсис Бакли. Двое агентов следят за Бигглером. Как вы думаете, кто расколется первым?

Мэллори молчал.

– У нас достаточно доказательств, чтобы держать вас за решеткой, – продолжил Армстронг. – Одного ношения огнестрельного оружия достаточно.

Мэллори улыбнулся:

– Любой мало-мальски соображающий адвокат разнесет ваши показания в пух и прах. У вас нет ничего против меня, кроме косвенных улик. Мы оба знаем это. Тот факт, что Роган заявился ко мне домой, – одно дело, он частный детектив. Даже не важно, знала ли Кейт о том, что ее муж с Роганом проникли в мое жилище, – любой судья скажет, что гражданский консультант ФБР должен был знать, что нарушает закон.

– Мы собрали данные на всех условно-досрочно освобожденных, арестованных за нарушение условия освобождения, через программу ФОМД, и всех тех, кто был убит.

– Как интересно.

– С Прентером вы прокололись. Мортон не сошел бы вам с рук, если б только баллистики нашли соответствия с пулями из вашего оружия, но для этого вы слишком умны.

Мэллори улыбнулся и покачал головой, словно знал секрет, известный только ему.

– Но именно Люси Кинкейд поняла, что вы замешаны в убийстве Прентера, – сказал Ной. – Как вам такая ирония судьбы? Прочитав о его убийстве, она все выходные анализировала данные на всех условно-досрочно освобожденных, с какими общалась через Интернет. Ваши люди забыли забрать мобильный насильника, где хранилось переадресованное сообщение с ее аккаунта, которое она не отправляла, но которое направило парня в «Клуб Десять».

Мэллори хотел что-то сказать, но одернул себя.

Ной решил выдержать паузу, но спустя долгую минуту молчания пленник взял себя в руки, а Армстронг понял, что молчание не заставит убийцу разговориться. Некоторые преступники не могли терпеть тишину, и стоило Ною на несколько минут уставиться на них немигающим взглядом или углубиться в свои записи, как они были готовы рассказать все, что угодно, словно это давало им некое облегчение.

Но Мэллори не был идиотом.

– Условно-досрочно освобожденные, Мортон, Прентер… Тут все ясно. Чего греха таить, и я сам время от времени ловил себя на мысли о том, как было бы здорово устроить правосудие по принципу Дикого Запада. Вы, наверное, думаете, что ни один суд присяжных не отправит вас на электрический стул потому, что вы убивали насильников и растлителей малолетних? А как же Прентер? Тут ситуация сложнее, поскольку он был студентом, осужденным за изнасилование на свидании. Но с хорошим адвокатом – а я вообще сомневаюсь, что наше правительство захочет, чтобы ваше дело дошло до суда, – думаю, вы заключите какую-нибудь сделку. В конце концов, кто хочет выпячивать в прессе все несовершенство нашей системы уголовного правосудия? Или восхвалять новоявленных мстителей?.. Но, – продолжил Ной, – есть и гражданские дела. Даже если вы заключите сделку со следствием, богатенькая семейка Прентера подаст в суд, чтобы выжать из вас всю омерзительную информацию и оставшиеся деньги. А пресса нам в задницу залезет, пытаясь раскопать скабрезные сенсации. Вы хотели защитить Люси? Вы только что снова сделали ее героиней всех передовиц страны.

– Сказки.

– Да ну? А что, по-вашему, будет делать пресса? О чем они будут писать, когда узнают, что насильник Люси стал одной из жертв группы мстителей, на которую она, ничего не подозревая, работала? Из-за вас ее прошлое снова всплывет на первых полосах газет. Мы можем решить дело по-разному, но если вам хотя бы немного небезразлична Люси и тот факт, через какие страдания ей снова предстоит пройти, тогда вам лучше не играть в молчанку со мной.