Владыка Севера - Гарри Тертлдав

Ариперт, сын Ариберта, выехал из Лисьей крепости на следующее утро. Такой же дерганый, как и тогда, когда в нее въехал. Джерин надеялся, что он пустит хотя бы часть своей неугомонной энергии на то, чтобы следить за гради и дать им отпор, если они снова нападут на поместье Шильда.

Несколькими днями позже он получил известие от одного торговца, который ехал из лесов севернее Ниффет с грузом хорошего воска и янтаря, что гради также совершили набеги и на ту сторону реки. Торговец, видавший виды лысеющий человек по имени Седол Честнейший (Лис готов был биться об заклад, что он сам придумал себе это прозвище), сказал:

— Сам я не видел этих ублюдков, лорд принц, как вы понимаете. Но я видел лесных разбойников, убегавших от них. Они буквально заполонили деревушку, где я остановился, и каждый следующий беглец рассказывал более жуткую историю, чем предыдущий.

Вариант логически невозможный, но Джерин не стал давить на купца в этом смысле. Вместо этого он попытался вычислить, когда именно произошел набег. Жаль, что нельзя было вернуть Ариперта, чтобы узнать у него точную дату высадки гради на южный берег Ниффет. Однако насколько он мог судить, оба набега вполне могли быть совершены одной и той же бандой. Понять, где находился Седол относительно поместья Шильда, тоже было нелегко. Джерин решил, что гради сначала нанесли удар Шильду, а затем, по пути на запад, напали на трокмуа, но полной уверенности в том у него не имелось.

А затем, еще через несколько дней, галеры гради подошли по Ниффет прямо к Лисьей крепости. Об их приближении предупредили сигнальные огни часовых Шильда. Значит, Ариперт не только думал, но и действовал.

— Мы сметем их, отец! — вскричал Дарен, поспешая вместе с Лисом и Вэном на колеснице к реке.

Лис решил встретить налетчиков на берегу, чтобы те снова не принялись уничтожать поля и грабить крестьянские деревушки.

Но гради не высадились. Вместо этого, благодаря западному ветру и четкой работе весел, они направили свои галеры мимо Лисьей крепости вверх по Ниффет. Джерин и многие элабонцы обстреливали их из луков, но в большинстве случаев совершенно напрасно. Ниффет была так широка, что любой корабль, державшийся ближе к северному берегу, чем к южному, становился недосягаем для стрел.

Обычно Вэн презирал лук как боевое оружие. Однако, увидев, что гради не собираются останавливаться и драться, он схватил самый прочный лук, который только имелся у сподвижников Джерина. Тот принадлежал Дранго, сыну Драго. Несколько стрел, пущенных Дранго, почти долетели до цели. Он заворчал, когда Вэн забрал у него лук, но потом, открыв рот, уставился на чужеземца, сумевшего натянуть тетиву так, что прочное дерево затрещало на сгибах, а затем выпустившего стрелу.

Один из не работавших веслами гради (видимо, капитан) упал. Элабонцы радостно заулюлюкали. Дранго поклонился Вэну.

— Я думал, что выжимаю из этого лука все возможное, — сказал он. — Я ошибался.

— Неплохо для выстрела наудачу, верно? — сказал Вэн, смеясь. И продолжил опустошать колчан Дранго, обстреливая галеры, и даже попал еще пару раз. И хотя ни один из новых выстрелов не был таким зрелищным, как первый, склонный во всем к театральности Вэн остался доволен.

Джерин с некоторым страхом наблюдал за тем, как гради плывут по Ниффет на восток.

— Что они делают? — спросил он. Возможно, у элабонских богов, которые, как всегда, ничего ему не ответили. — Я думал, они захотят схватиться со мной и выяснить раз и навсегда, кто будет править в северных землях.

— Чего же еще они могут хотеть? — требовательно спросил Дарен. — Пока ты не побежден, они ничего не добьются.

— Ну, не знаю, парень. — Вэну подчас была присуща безжалостная прагматичность в суждениях. — Так они нападут на других, захватят добычу и пригонят домой рабов с гораздо меньшим риском для собственной жизни. А мы тем временем будем нервничать, зная, что они находятся выше нас по реке. Тем более что у них всегда есть шанс напасть на нас на обратном пути к океану.

— Давайте усложним им жизнь, — предложил Джерин. Раньше он как-то не думал о выдвижении цепи сигнальных костров на восток, ибо никак не предполагал, что гради минуют его владения. Но это вовсе не означало, что он не мог выслать гонцов, чтобы оповестить мелких баронов, живших вдоль берегов Ниффет, о приближении захватчиков.

Глядя на удалявшиеся, немилосердно дребезжащие колесницы, Вэн сказал:

— Интересно, доберутся ли они до места раньше, чем корабли? Лошади устают так же, как и люди, а гради еще помогает ветер, хотя гребут они против течения, а это непросто.

— Все в руках божьих, — сказал Джерин, но тут же пожалел о своих словах: боги гради были слишком уж ненасытными. В знак утешения он сказал: — Я сделал, что мог.

— Жаль, что мы не можем выслать за ними целое войско, — сказал Дарен.

— Почему же, можем, — ответил Джерин. — Но если мы это сделаем, они выждут какое-то время, а затем возьмут да и развернутся прямо посреди Ниффет, спустят паруса и вниз по течению на одних веслах устремятся обратно. А потом обрушатся на нашу крепость, прежде чем мы сможем до нее добраться. И это, — добавил он с похвальной, по его мнению, сдержанностью, — будет совсем уж нехорошо.

— Да, ты прав, Лис, — согласился Вэн. — Я почти всегда за то, чтобы мчаться вперед не раздумывая, но не сейчас. Если мы удалимся от того, что для нас важнее всего, в конце концов, мы это потеряем, уж будьте уверены.

— Что ж, на сей раз мы это не потеряли, слава богам.

Джерин точно не знал, что именно звучит в его голосе: ирония или надежда на то, что если элабонские боги будут постоянно слышать, как к ним обращаются, то уделят больше внимания этому уголку света.

Он махнул рукой. Войско развернулось на берегу Ниффет и направилось обратно к Лисьей крепости. Люди на крепостном валу встретили их приветственными криками. Так же, как и крепостные, жившие в ближней к крепости деревушке. Некоторые из них даже покинули поля и хижины, чтобы поздравить храбрых воинов, не давших гради высадиться на берег. Джерин не знал, были ли эти поздравления заслуженными или гради изначально намеревались проехать мимо его поместья. Однако если крестьянам так хочется выразить свои чувства, почему же им это не разрешить.

Среди крепостных была и Фулда. Соседи смотрели на нее в благоговейном страхе. Как и многие из воинов; она без всякого стеснения поведала всем историю о том, что произошло в хижине, служившей Джерину магической лабораторией. Свидетельством того, как отнеслись к этому односельчане, служил тот факт, что после ее встречи с Мавриксом они стали выполнять за нее большую часть ее работы.

Лис ни на йот не сомневался в том, что она понесла от ситонийского бога, но даже если бы такие сомнения и возникли, они бы тут же исчезли. У нее не только прекратились месячные, она теперь еще и светилась тем особенным образом, каким светятся все беременные женщины, однако ее свечение было настолько насыщенным, что Джерин почти мог поклясться, что по ночам лампа ей не нужна.