Помни меня - Лесли Пирс

Уилл круто развернулся и вышел из хижины, хлопнув по дверному косяку, и косяк задрожал от удара. Мэри слышала, как Уилл ругался, направляясь в порт, и у нее упало сердце.

Следующие несколько дней Мэри жила в сильном страхе, каждую минуту ожидая, что ее вызовут к Ванжону. Мэри видела его единственный раз после того, как выздоровела, и тогда он был очень добр к ней. Он хвалил ее мужество, уделил внимание детям и сказал, чтобы она приходила к нему в любой момент, если ей понадобится помощь. Мэри чувствовала, что Ванжон был порядочным человеком, и, если бы она сразу рассказала всю правду о себе, вполне возможно, что он защитил бы ее. Но от него вряд ли стоило ожидать сочувствия теперь, после того как его обманули.

Еще больше Мэри беспокоило то, что Уилл по-прежнему где-то пропадал. Другие мужчины рассказывали ей, что он стал напиваться еще больше, а затем с важным видом шатался по городу и представлялся капитаном корабля. Джеймс Мартин, Уильям Мортон и Сэмюэль Берд пытались образумить его, заставить вернуться в деревню и не попадаться никому на глаза, пока англичане не уедут. Но Уилл об этом и слышать не хотел: он даже заявил, что его срок окончен и никто его и пальцем не тронет.

— Этому подонку плевать, что он нас всех может утопить, — признался Уильям Мортон Мэри однажды вечером. — Господи, почему мы не оставили его в Белом заливе?

Мэри посмотрела на каждого из мужчин, собравшихся вокруг нее, увидела страх на их лицах, и у нее сжалось сердце. За время, проведенное в море, они стали ей как братья. Каждый делился с ней своими сокровенными секретами, рассказывал либо о своей матери, либо о преступлении, которое он совершил, либо о девушке, которую он любил в Англии. Все они вели себя с ней по-джентльменски, а Шарлотта бежала к любому из них за утешением точно так же, как и к Уиллу. Они не были плохими людьми, просто случайно сбились с пути и уже сполна заплатили за свое преступление. Они страдали от голода, их пороли и сослали на другую сторону света в невероятно тяжелые условия.

Мэри знала, что не может просто сидеть и ждать, пока ее муж, их так называемый друг, ведет себя как последний дурак и подвергает всех опасности. Она должна остановить его.

— Я попробую поговорить с ним еще раз, — сказала Мэри. — Оставайтесь с детьми, а я пойду в порт.

Мэри нашла Уилла в третьем по счету баре, в который она заглянула. Ее муж развалился на скамейке. На столе перед ним была наполовину пустая бутылка рома, а лицо покрывала двух или трехдневная щетина. Рядом с ним сидело пятеро или шестеро мужчин, но она, заглянув в пыльное окно, заметила, что это не друзья, а просто собутыльники.

Мэри в первый раз очутилась в порту после наступления темноты, и ее сердце билось от страха, потому что к ней уже дважды приставали моряки-иностранцы. Она знала, что большинство женщин на оживленных улицах порта, если не все, были проститутками. Мэри боялась идти в бар, потому что не могла рассчитывать на то, что Уилл защитит ее.

Сделав глубокий вдох и сильнее завернувшись в свою шаль, Мэри вошла и направилась прямо к Уиллу.

— Пожалуйста, иди домой, Уилл, — сказала она с мольбой в голосе. — Эммануэлю плохо.

Мэри знала, что он рассердится на нее, обнаружив, что это не так, но это был единственный повод, который она смогла придумать, чтобы заставить его пойти с ней, не устроив при этом безобразной сцены.

Уилл с подозрением посмотрел на нее, пытаясь сосредоточить взгляд.

— Что с ним?

— У него температура, — произнесла Мэри быстро. — Пожалуйста, идем, Уилл, я беспокоюсь за него.

Собутыльники Уилла захихикали. Мэри догадалась, что они, вероятно, не говорят по-английски и поэтому могли подумать, что она проститутка и предлагает себя ему.

— Пожалуйста, Уилл! — умоляла она. — Ну пойдем же.

Он презрительно скривил губы, посмотрев на своих собутыльников и на бутылку рома. К счастью, оказалось, что его сын имеет для него большее значение, поскольку он встал, шатаясь на ногах.

— Я вернусь, — важно сказал Уилл остальным, и они усмехнулись, обнажив гнилые зубы, а один из них сделал неприличный жест.

Очутившись на шумной людной улице, Мэри поспешила вперед, оставив Уилла тащиться сзади, чтобы он не мог расспрашивать ее. Но когда они дошли до узкой дорожки, ведущей в деревню, Мэри пришлось замедлить шаг в кромешной тьме, и только в этот момент она со страхом подумала, какова будет его реакция, когда он узнает, что она утащила его от бутылки под ложным предлогом.

— Он идет, — сказала Мэри, дойдя до поляны, где семеро мужчин сидели у костра и ждали ее. Большие глаза Ната стали еще больше от страха, лицо Джейми было белым, и даже Билл, самый сильный из них, грыз пальцы. Мэри жестом выразила свою 6еспомощность, что ей еще не удалось поговорить с Уиллом и что она не ждет от него понимания.

— Уилл! — воскликнул Джеймс, когда тот, шатаясь, зашел ни поляну. — Где ты прячешься? Мы должны с тобой поговорить.

— Не сейчас, Эммануэль болен, — отрезал Уилл, и его лицо напряглось, когда он увидел, что все в сборе.

— Он не болен, — произнесла Мэри тихо. — Я это сказала, чтобы ты вернулся.

— Что ты сделала? — переспросил Уилл, сердито глядя на нее.

— Мне пришлось так поступить. Это был единственный способ, — ответила она, отступая на шаг от него на тот случай, если он вздумает замахнуться. — Мы все беспокоимся. Ты не только своей свободой рискуешь, ты ставишь под удар всех нас.

— Это так, Уилл, — согласился Джеймс. — Мы ведь все замешаны в этом деле. Или, во всяком случае, мы так думаем.

Уилл медленно оглядел собравшихся и пожал плечами.

— Я вам обещал вывезти вас из лагеря. Я это сделал и привет вас сюда. Вы что, хотите, чтобы я заделался вашей нянькой до конца своей жизни?

— Никому из нас не нужна нянька, — рыкнул на него Билл, поднимаясь на ноги и сжимая кулаки. При свете костра он выглядел угрожающе, но Уилл, похоже, этого не заметил. — По всему городу о нас задают вопросы, — продолжал Билл. — Ты привлекаешь к нам еще больше внимания, когда напиваешься и распускаешь язык. Ты должен оставаться здесь, с Мэри и детьми.

Уилл повернулся к жене, и его лицо потемнело от гнева.

— Ах ты, сука! — сплюнул он. — Думаешь, заманила меня в ловушку, если все на твоей стороне, да? Не можешь понять своей дурной головой, что ты мне осточертела? Я уплываю с первым кораблем.

Не переводя дыхание, Уилл осыпал Мэри оскорблениями. Он рассказывал, что их брак был незаконным, что она была сварливой женщиной, шлюхой и доводила его до отчаяния. Уилл заявлял, что мог уплыть с Детмером Смитом, но не сделал этого, потому что обещал помочь своим товарищам обрести свободу.

— И я так и сделал, — прорычал он наконец. — Это я вас сюда привез, а ты даже это у меня забрала, придумав, что ты сама все спланировала и все время нас всех подгоняла.

— Я ни слова ни о чем таком не сказала, — ответила Мэри, и это было правдой. Теперь она боялась Уилла: она никогда не видела его в такой ярости.