Изобретение - Линн Ико

— Что-то серьезное, Джим? — нахмурился он.

— Проблема, — произнес тот, не меняя выражения лица. — Непростая, но ожидаемая.

Он помог Л освободиться от ремней, и руки последнего тут же стали подниматься вверх из-за невесомости. Л сцепил их в замок.

— Но это потом, — продолжал Джим. — Сейчас адаптация.

Л кивнул, и с помощью и подсказками коллеги стал по очереди разминать все части тела после долгого сна. В невесомости было намного легче выходить из гибернации, однако Л не представлял себе, во что он превратится, когда к ним наконец вернется привычный вес.

— Держи, — произнес Джим, потягивая Л линзы.

Джим был единственным, кто знал о зрении Л, и последний был счастлив, что его коллега оказался надежным человеком. В первый же раз, когда Л вышел из сна, Джим, проверяя его зрение, все узнал, однако продолжал сохранять это в тайне. По крайней мере, никто не задавал Л вопросов по этому поводу.

Вновь обретя способность четко видеть, Л осмотрелся. Находящаяся рядом с ним другая капсула была закрыта.

— Стив еще там? — спросил Л, кивнув на капсулу.

— Его очередь после тебя, — отозвался Джим.

Состояние здоровья Л было удовлетворительным, и вскоре он уже был полностью готов к дальнейшей работе.

Отталкиваясь от стенок и выступающих частей корабля, Л начал перемещение по узкому проходу к отсеку управления. В начале этапа полета с выключенными двигателями невесомость раздражала своей непривычностью, но вскоре все к ней быстро привыкли. Единственное, о чем необходимо было помнить всегда, — это каждодневные физические упражнения.

Когда Л добрался до отсека управления, там уже находились Мэтт Ливитт — пилот и командир экспедиции — и Дэниел Палмер — ответственный за связь с планетой. Они с радостью приветствовали Л, однако на их лицах отражалась та же задумчивость, что и у Джима.

Бросив взгляд на приборы, Л все понял.

— Давно? — спросил он.

— Три дня на минимальном значении, и продолжает падать, — ответил Мэтт. — Началось две недели назад. Мы продолжаем отправку информации на Мету, но они узнают об этом только через четыреста восемь дней.

Л поджал губы.

Он понимал, что если значение количества антивещества упадет до нуля, этого не хватит им для полета обратно.

— У нас все еще есть шанс, что значение возрастет, — Мэтт покачал головой, — но он ничтожно мал.

— Надо дождаться Стива и решать, — бросил Дэниел. — Как он там?

— Джим начал пробуждать его, когда я вышел, — ответил Л и посмотрел на календарь. — Вы подняли нас на три дня раньше?

Дэниел кивнул.

— Показатели уже давно зашли за критическую отметку. Нужно срочно что-то решать.

Он скрестил руки на груди и глубоко вздохнул. Дэниел сильно изменился за последнее время — прежде обладая сильным могучим телом, он похудел, и было видно, что каждый день он напряженно о чем-то размышлял.

Л догадывался о причине его состояния — Дэниел был единственным, помимо него, у кого на Мете осталась семья. К тому же, Л знал, что ему пришлось расстаться с женой перед подготовкой непосредственно к «M — E».

Но наличие семьи не должно было срывать экспедицию, и Дэниел об этом прекрасно знал. Возможно, он не предполагал, что это может быть настолько тяжело, и начинал жалеть, что принял это решение.

Дэниел исподлобья взглянул на Л.

Он с самого начала относился к Л с подозрением, и последнему казалось, что Дэниел знал все, что он скрывал.

Л спокойно посмотрел ему в глаза в ответ.

— Не нагнетай, Дэн, — проговорил Мэтт, проверяя приборы. — У нас есть время. Очень мало, но есть.

Через полчаса вся команда, включая пробудившегося Стива Роудса — ответственного за бортовые компьютеры и систему управления, — собрались в жилом отсеке.

— Итак, коллеги, — начал Мэтт. — Пока наш с вами полет протекал успешно. Но четырнадцать дней назад я, Джим и Дэниел обнаружили стремительное падение количества антивещества снаружи корабля. Зонд показывает, что это количество скоро упадет до нуля. И с очень малой вероятностью, — он по очереди смотрел всем в глаза, — оно поднимется снова.

Мы все прекрасно знали о таком исходе, и нас об этом неоднократно предупреждали. Также нам предоставили выбор. Выбор, который повлияет на дальнейший ход экспедиции, а вместе с ней, и истории человечества. Мы должны как можно скорее понять для себя, что мы выбираем, к чему идем.

— Ты не хочешь привести цифры, Мэтт? — задал вопрос Джим.

— Я думаю, здесь нам точнее скажет Л.

Л слегка удивился проницательности Мэтта — капитан знал, что Л уже все посчитал.

— Если темп уменьшения количества топлива не изменится, — начал он, не отрывая взгляд от пола, — то можно ожидать, что значение опустится до нуля примерно через год. В этот момент пройденное нами расстояние от точки старта будет равняться 0,6 парсек. Если лететь к точке, где закончится антивещество, от Земли на обычных двигателях… — Он запнулся и поднял глаза.

Четверо космонавтов внимательно слушали его, догадываясь о значении числа, которое он должен был произнести.

— …путь к ней займет 2476 лет, — закончил Л.

— Немыслимо, — покачал головой Стив. — Какие же огромные расстояния мы проходим ежедневно…

— Даже если лететь поколениями, что само по себе абсурдно, — тихо произнес Мэтт, — то сменится около тридцати пяти поколений. За это время к концу пути путешественники могут увидеть уже совершенно другую цивилизацию…

— Надо срочно что-то решать, — повторил Дэниел. — Чем дальше мы летим, тем дольше мы будем возвращаться обратно.

— Но так ли нам важно возвращаться? — спросил Стив. — Прости, Дэниел, но ведь мы летим к конкретной цели…

— Но что если Земля небезопасна для нашего существования? — возразил Дэниел. — Вдруг мы погибнем, как только ступим на поверхность планеты?

— Глупости, — ответил Стив, скрестив руки на груди. — Мы уже давно знаем, что условия жизни на Земле идентичны нашим.

— Я бы не был столь уверенным в этом, Стив…

— Господа, я призываю вас успокоиться, — подал голос Мэтт. — И тщательно поразмыслить. У нас есть всего два варианта: лететь дальше, либо развернуться. Сейчас у нас еще есть возможность затормозить на остатках антивещества и отправиться обратно. Однако полное торможение при уменьшениях топлива произойдет лишь через полтора года. И также полтора года мы будем разгоняться обратно. Таким образом, путь домой с этой точки займет у нас…

Он взглянул на Л.

— Около шести лет, — тихо проговорил Л.

— А можем двигаться дальше к Земле, — продолжил Мэтт. — Тогда мы прибудем через два года. У обоих вариантов есть как положительные, так и отрицательные стороны.

Если мы достигнем Земли, это будет колоссальным прорывом в нашем развитии и развитии всего человечества.