Изобретение - Линн Ико

Но где же тогда его место?

«Я так стремился к полету, так жаждал уйти оттуда… Но почему, почему так хочется вернуться назад?!»

Пробыв около получаса в одной позе в размышлениях, Л наконец понял истинную причину того, что тянуло его обратно к родной планете.

Люди.

Его тянуло к людям. Это было странно, но ему, вечно отчужденному от людей, хотелось делиться с ними мнением, общаться, развиваться вместе с ними.

«В этом и состоит наша жизнь. Существование в социуме».

Л внезапно показалось, что он ухватился за какую-то мысль, но она тут же улетучилась.

Он нахмурился.

Думая о людях на Мете, он вспомнил безумие толпы на митинге, вечно торопящихся по делам прохожих, которые каждый день просиживали за компьютером, не понимая, что они делали и для чего…

А те ли это люди, с которыми ему необходимо сосуществовать?

Но с кем же еще? Земляне?

На каком же основании ему будет лучше на Земле?

Ответ был только один.

Там была она.

И только она являлась причиной его выбора, только к ней он мог стремиться.

Она ждала его, и он не мог ее подвести.

Лишь она могла дать ему ответ.

Л собрался с духом и напечатал то слово, которое было на уме у него все это время.

Оторвавшись от экрана, он глубоко вздохнул.

«Пусть будет так».

Сон никак не приходил к нему, и размышления снова завладели им.

Он мог видеть время. Но до сих пор он делал это непроизвольно. Что же будет, когда он увидит будущее осознанно?

В любом случае, сейчас он не мог этого совершить — его способности будто отрезало от него.

Если же они все-таки достигнут Земли, вернутся ли к нему его умения? Изменится ли будущее, которое он видел в своих снах?

Что же их ждет дальше?..

На следующий день — утром, если это слово было уместным в вечно одинаковой обстановке на корабле, — команда снова собралась вместе, чтобы прийти к окончательному решению.

Мэтт по очереди открывал сообщения.

— Первое сообщение, — начал он, — Земля. Второе. Земля… Третье — Земля….

Все. Теперь большая часть — за Землю.

— Четвертое, — продолжал командир. — Земля. Пятое…

Подняв глаза, он с толикой удивления посмотрел на коллег.

— Земля.

— Единогласно?! — изумился Джим.

Л в замешательстве уставился на Дэниела.

Тот спокойно обернулся к Л и, чуть улыбнувшись, молвил:

— Земля, — кивнул он, словно подтверждая свой выбор. — Мы ведь проделали такой огромный путь. Было бы глупо отступать.

4. Прибытие

Полные мучительного ожидания четыреста тридцать шесть дней перед началом торможения проходили бесконечно долго.

После принятия решения продолжать курс на Землю экипаж доложил об этом в Центр управления. Центр должен был получить это сообщение еще до их посадки, однако ответ должен был прийти уже много позднее конца пути. Команда быстрее доберется до первого землянина, чем дождется отзыва с Меты.

Уровень количества антивещества по-прежнему продолжал медленно падать. По наблюдениям за прогрессом изменения показателей было выяснено, что стрелка упадет до нуля примерно в тот же момент, когда необходимо будет начинать торможение на запасах топлива, находящихся на борту.

Постоянная скорость корабля постепенно снижалась, и ее необходимо было поддерживать за счет периодического включения двигателей. Но так как для поддержания скорости нужно было антивещество, которого становилось все меньше и меньше, скорость корабля перед торможением будет ниже, чем необходимо.

По проведенным расчетам стало ясно, что это различие было незначительно, однако все равно отложило срок прибытия корабля на пять дней. Но пять дней были незначительной погрешностью для такой длительности полета.

Л сразу понял, что Люси, возможно, не дождется их, однако сейчас было намного важнее добраться до конца без каких-либо нештатных ситуаций.

Л и Мэтт занялись расчетами новой траектории захода к Земле. Так как они прибудут позже, они попадут в несколько иную точку, и поэтому принцип и очередность работы тормозных двигателей необходимо было скорректировать.

Каждый член экипажа старался полностью погрузиться в работу, чтобы легче перенести тяжелое ожидание, однако с каждым днем это становилось все сложнее.

Несмотря на это, чем ближе подходила дата начала торможения, тем более воодушевленным становился настрой команды.

Вскоре этот день настал.

Экипаж, в особенности Л, стали вести четкий контроль над процессом торможения.

Способ торможения заключался в выбросе вещества через сопла, расположенные между витками магнитной катушки. Направленный перпендикулярно направлению полета, такой выброс действовал как тормоз.

Несмотря на то, что система торможения была неоднократно проверена перед полетом и протестирована самим Л и его коллегами, он все же испытывал легкое волнение. Если внезапно все системы откажут, что было, конечно, маловероятно, то их ждала бы неминуемая гибель.

Стараясь не думать о возможных неуспехах, Л и его товарищи продолжали работу. Совсем скоро их ожидало еще одно испытание, последствия которого до сих пор были не ясны.

Этим испытанием было появление гравитации.

В полной мере она возникла через неделю после начала торможения. Теперь у корабля снова появился верх и низ, и теперь для того, чтобы перебраться куда-либо, нужно было подниматься или спускаться по лестницам.

Теперь каждый новый день начинался мучительно. За два года невесомости тело стало таким тяжелым, что каждое незначительное движение требовало огромных усилий.

Экипаж знал о таких последствиях, и первое время Л и Мэтт ночевали прямо в отсеке управления, чтобы иметь возможность продолжать работу, не поднимаясь по лестнице.

Восстановление заняло намного больше времени, чем изначально было запланировано. Невозможно было поверить в то, что гравитация в ракете была в точности такой же, как и на Метаморфозе, однако все приборы показывали именно такое значение.

Каждый день начинался с целого часа ожиданий, пока тело не начнет работать. Несмотря на то, что в условиях невесомости каждый регулярно выполнял комплекс физических упражнений, мышечная масса значительно уменьшилась, и астронавты должны были тщательнее следить за своими перемещениями во избежание травм.

Кроме возросшей тяжести тела и окружающих предметов, у экипажа появилась новая проблема: каждодневная нестерпимая головная боль. Она угасала после приема лекарств, но приходила вновь.

Боль также являлась следствием возросшей силы тяжести, и команда должна была вскоре привыкнуть к новым условиям и адаптироваться. Однако эти ежедневные мучительные ощущения очень мешали продолжать привычный образ жизни.

У астронавтов имелось в запасе еще около двухсот пятидесяти дней, за которые необходимо было привести свое состояние в порядок.

Время шло, и экипаж постепенно восстанавливался.

Ближе к концу торможения все пятеро чувствовали себя вполне сносно.

* * *

— Мы вошли в пояс Койпера. До Земли восемь миллиардов километров.

Как долго ждали астронавты