Атлетичный мозг. Как нейробиология совершает революцию в спорте и помогает вам добиться высоких результатов - Амит Кетвала

Пока игроки отрабатывают свободные удары и дальние броски, я решаю проверить, насколько прав Новински, утверждая, что спортсмены часто не подозревают о том, что перенесли сотрясение мозга.

— У меня за всю жизнь не было ни единого сотрясения, — не допуская возражений, говорит обладатель внушительных габаритов квотербек Лэнс Кризиен. Правда, верится в это с трудом. С этими словами он разворачивает меня и мой диктофон в сторону Тунде Огуна по прозвищу Кошмар, харизматичного хафбека из Вирджинии с дредами до плеч. Заодно Кризиен рекомендует посмотреть одно видео на YouTube, которое должно прояснить, почему он переадресовал мой вопрос Огуну.

В Штатах у Огуна, помимо семьи, есть собственный тренажерный зал, что подтверждают его огромные бицепсы. «За время, что я играю в футбол, у меня было три сотрясения, о которых я знаю, — говорит он. — Про те, о которых не знаю, ничего сказать не могу». Описываемые им непосредственные симптомы сотрясения мозга довольно типичны: «В первый раз, когда я понимал, что получил сотрясение, у меня на секунду пропал слух. Я поднялся на ноги, но ничего не слышал. Я видел, как у людей шевелятся губы, поэтому понял, что что-то не так. Потом я услышал резкий шум, к лицу прилила кровь и все такое прочее».

В момент сотрясения нейроны его мозга испытали мощное внешнее воздействие, их аксоны подверглись деформации на изгиб и разрыв.

«Если аксоны разорвать, их уже будет не соединить, — утверждает Смит в „Интеллектуальных играх“. — Можно прожить и без довольно большого числа аксонов, но все же есть предел, после которого начинаются серьезные проблемы». Наш мозг при рождении состоит из миллиардов нейронов, что гораздо больше, чем нам необходимо, и по мере нашего развития происходит удаление большого количества избыточных связей между нейронами, этот процесс известен как «синаптический прунинг».

Этим отчасти объясняются сложности с изучением иностранных языков у взрослых людей, и это также означает, что по мере обучения новые навыки, которые нам удается освоить, становятся более упорядоченными в нашем мозге. При этом всегда имеет место определенная степень нейропластичности. В случае повреждения какой-либо зоны головного мозга другие его части могут перестроиться и взять ее функции на себя. Однако если у человека случается сотрясение, могут разом разрушиться тысячи и даже сотни тысяч межнейронных связей, поэтому полагают, что посткоммоционный синдром, который диагностировали у Новински, может быть вызван утратой нейропластичности. Когда ущерб превышает некое критическое значение, у мозга попросту не остается свободных ресурсов, и он перестает справляться со своими функциями. Ведь и на шоссе можно перекрыть только какое-то определенное количество полос, иначе произойдет транспортный коллапс.

Потеря ресурсов мозга также служит объяснением того, почему спортсмены, имевшие одно сотрясение, рискуют получить еще одно и почему у них от 4 до 7 раз больше шансов при очередном ударе потерять сознание. Получается, что, когда речь идет о мозге, то, что нас не убивает, определенно не делает нас сильнее.

В 2015 г. валлийский регбист Джордж Норт за пять месяцев получил четыре удара по голове, после чего пять месяцев не выходил на поле. Он страдал от последствий сотрясения дольше, чем многие другие. «У меня нарушился график, — рассказывает он. — Регбисты — люди привычки. Обычно каждый день я выполняю четыре тренировочные сессии с полной отдачей, иду домой, чувствую усталость, и назавтра все то же самое. После первого раза я не мог до конца сделать даже одну сессию, даже облегченную, на велосипеде или еще что-то. Я шел домой, спал до вечера и чувствовал усталость. Потом я готовил что-то поесть, мыл посуду, и от мытья посуды у меня болела голова. Такие мелочи говорят о том, что есть какие-то проблемы».

Потеря памяти и прочие симптомы связаны с изменением химического баланса в мозге вследствие сотрясения. Как мы уже знаем, процесс передачи информации между нейронами происходит с помощью нейромедиаторов, которые, высвобождаясь из окончания одного нейрона, связываются с рецепторами последующего. Рецепторы открывают ионные каналы либо активируют ионные насосы между мембранами нейронов, что и приводит к изменению их химического баланса и запускает нервный импульс.

В результате проведения нервного импульса на другом конце нейрона высвобождается еще большее количество нейромедиаторов, что, в свою очередь, активизирует больше последующих нейронов. Этот процесс можно сравнить с существовавшим когда-то способом быстрой передачи на дальние расстояния сообщения о приближении вражеской армии, когда последовательно зажигались особые костры.

Сотрясение мозга ведет к увеличению объема нейромедиатора глутамата, который, связываясь с рецепторами, способствует проникновению в клетку повышенного количества кальция и выведению из нее большого количества калия. Данный химический дисбаланс снижает способность нейрона производить энергию из глюкозы. Кроме того, в результате снижения притока крови к мозгу из-за сотрясения поступление самой глюкозы в клетку нарушается. Все это приводит к резкому снижению проводимости нейронов.

В результате с мозгом происходит то же, что бывает, если попытаться поздравить друзей с Новым годом через СМС ровно в полночь: сообщение не пройдет из-за перегрузки канала, и, даже если оно все же будет отправлено, у получателей вряд ли будет возможность ответить сразу.

Если первые симптомы сотрясения прошли, поврежденные клетки будут оставаться крайне уязвимыми, подобно зданию, которое устояло после землетрясения, но может обрушиться из-за повторных толчков. В случае повторного сотрясения мозга в течение определенного периода существует высокий риск тяжкого необратимого вреда здоровью или даже смерти. Это называется синдромом повторного сотрясения; Новински образно описывает его как уязвимость «Звезды смерти» из «Звездных войн» после отказа защитного экрана.

Синдром повторного сотрясения диагностируется нечасто, однако его последствия могут оказаться трагическими. Жертвами, как правило, становятся подростки и молодые люди. Если в течение ближайших дней, недель или месяцев человек получит еще один удар, то смерть или необратимое повреждение мозга может наступить в считаные минуты, причем удар может приходиться и в область груди, то есть голове необязательно испытывать сильное внешнее воздействие. Бывали случаи, когда молодой спортсмен, получив удар по голове, возвращался через несколько дней или недель и внезапно терял сознание на поле после лишь небольшого столкновения. Есть также данные о том, что человек может находиться в группе риска и более длительное время после всего одного сотрясения мозга. Так, считается, что человек может проявлять суицидальные наклонности вплоть до года с момента сотрясения.

Не менее опасны и многократные сотрясения, полученные в течение спортивной карьеры.

Дейву Дьюэрсону во что бы то ни стало нужно было, чтобы его послание достигло адресата. В конце 1980-х — начале 1990-х гг. он играл на позиции защитника в нескольких клубах НФЛ: Chicago Bears, New York Giants и Phoenix Cardinals, дважды завоевывал Суперкубок. Но 17 февраля 2011 г. его занимало только одно — его последние сообщения. Он отправил СМС бывшей жене, затем наспех набросал от руки записку, позже найденную в его квартире во Флориде. Содержание СМС и записки было одинаковым: «Я завещаю свой мозг Лаборатории по исследованию мозга НФЛ».[199]