История ат-Табари - Мухаммад ат-Табари

дихкана, который не присягнул бы тюркам, кроме меня, а у меня 300 воинов и они — с тобой. У меня есть известие, что они уже заключили мир на условии [уплаты] 40 тысяч и дали им 17 мужчин, которые будут у них заложниками в их руках, пока они не уплатят то, на чем они замирились. А когда тюрки узнали о том, что вы идете на них, то убили заложников, которые были в их руках”. Он говорит: Среди них были Нахшал б. Йазид ал-Бахили, который спасся и не был убит, и ал-Ашхаб б. ‘Убайдаллах ал-Ханзали. Они договорились, что утром будут сражаться с ними или откроют замок. Той же ночью ал-Мусаййаб послал двух человек, одного араба и одного неараба, с конными отрядами и сказал им: “Когда будете близко, то привяжите своих коней к деревьям и разузнайте о положении тех людей”. Они прибыли темной ночью, а тюрки выпустили воду в окрестности замка и никто не мог пробраться к нему. Они приблизились к замку, и их окликнул часовой. Они сказали: “Не кричи, а позови нам ‘Абдалмалика б. Дисара”. Он позвал того, и они сказали ему: “Нас послал ал-Мусаййаб, к вам пришла помощь”. Тот спросил: “А где она?” Они ответили: “В двух фарсахах. Сможете ли вы продержаться эту ночь и завтра?” Он сказал: “Мы решили предать смерти и убить в своем присутствии наших жен, чтобы завтра умереть всем вместе”.

Эти двое вернулись к ал-Мусаййабу и сообщили ему об этом. И сказал ал-Мусаййаб тем, кто были с ним: “Я иду на этого врага, а кто хочет уйти — пусть уходит”. Никто его не покинул и все поклялись умереть. Он выступил в поход, а вода, которую |1424| выпустили вокруг города, поднялась и сделала его неприступным. Когда между ним и противником осталось полфарсаха, то он остановился и решил совершить ночное нападение на него.

Когда стемнело, он приказал людям погонять лошадей, ехал с ними и побуждал их к стойкости и вызывал у них желание того, что стремятся получить [на том свете] благочестивые и стойкие, и к тому, что есть для них на этом свете к чести и добыче [которые получат], если победят. И сказал он им: “Завяжите морды коням и ведите их на поводу, а когда приблизитесь к ним, то садитесь на них и гоните, что есть силы, и кричите: “Аллах велик!”, а ваш боевой клич пусть будет “О, Мухаммад!”; не преследуйте бегущих и займитесь конями, подрезайте им поджилки, потому что кони, если подрезать им поджилки, будут для них опаснее вас. Малое число стойких лучше большого числа малодушных. Да и не мало вас: ведь семьсот мечей с каждым ударом ослабляет войско, даже если оно многочисленно”.

Он говорит: он расставил их в боевой порядок, поставил во главе правого крыла Кусаййира б. ад-Дабуси, а во главе левого — человека из раби'а, которого звали Сабит Кутна, и они двинулись. Когда они подошли к ним на два полета стрелы, то закричали: “Аллах велик!” А было это на рассвете. Тюрки всполошились, а мусульмане смешались с их войском, подрезали поджилки их коням, но тюрки устояли перед ними; мусульмане повернули и отступили к ал-Мусаййабу, а тюрки их преследовали и ударили мечом по крупу коня ал-Мусаййаба. Тогда некоторые из мусульман спешились, среди них ал-Бахтари, Абу ‘Абдаллах ал-Мира’и, Мухаммад б. Кайс ал-Ганави, — а другие говорят: |1425| Мухаммад б. Кайс ал-’Анбари, — и Зийад ал-Исбахани, Му’вийа б. ал-Хаджжадж и Сабит Кутна. Ал-Бахтари сражался и ему отсекли [кисть] правой руки, тогда он взял меч в левую руку, и ее отрубили, тогда он стал отбиваться двумя руками, пока не пал мучеником. И пал мучеником также Мухаммад б. Кайс ал-’Анбари, — или ал-Ганави, — и Шабиб б. ал-Хаджжадж ат-Та’и.

Он говорит: потом отступили неверные. И ударил Сабит Кутна мечом одного из их вельмож и убил его. Глашатай ал-Мусаййаба возгласил: “Не преследуйте их, они не возвратятся из-за страха, будете вы их преследовать или нет. Направляйтесь к замку и не берите никаких вещей, кроме денег, и не везите тех, кто может идти”.

Ал-Мусаййаб сказал: “Кто повезет женщину, ребенка или немощного ради благодеяния, тому заплатит Аллах, а кто отказывается везти [даром] — тому 40 дирхемов. И если есть в замке кто-то из ваших союзников (ахл ал-’ахд), то везите его”. Они все устремились к замку и повезли тех, кто был в нем. Подъехал один человек из бану-фукайм к женщине, которая сказала: “Помоги мне, да поможет тебе Аллах!” Он остановился и сказал: “Давай-ка садись на круп коня”. Она прыгнула — и вот уже на крупе лошади и сидит лучше, чем мужчина. Ал-Фукайми взял за руки ее ребенка, маленького мальчика, и посадил перед собой.

Приехали они к Турк-хакану, он поместил их в своем замке, доставил им пищу и сказал: “Отправляйтесь в Самарканд, и не возвращайтесь по той же дороге”. Они выехали в Самарканд, а он спросил: “Остается кто-нибудь?” Ему ответили: “Хилал ал-Харири”. Он сказал: “Я его не выдам”. Принесли его, а на нем больше тридцати ран, он взял его на себя и тот выздоровел, а потом погиб в “день ущелья” вместе с ал-Джунайдом.

Он говорит: на следующий день возвратились тюрки и не увидели никого в замке, увидели [только] своих убитых и сказали: “Те, которые приходили, были не из рода человеческого”[131]. |1427| Он говорит: в эту ночь Абу Са’ид Му’авийа б. ал-Хаджжадж ат-Та’и потерял один глаз и рука стала неподвижной. Он был правителем области, назначенным Са’идом, и потребовали с него какую-то сумму, которая оставалась на нем, схватили его и передали Шаддаду б. Хулайду ал-Бахили, чтобы он потребовал у него расчет и заставил выплатить. Шаддад его притеснял, и сказал Абу Са’ид: “О, кайситы! Поехал я к Каср ал-Бахили, полный сил и с железным зрением, там я лишился глаза и рука стала неподвижной, я сражался вместе с теми, кто [там] сражался, пока не выручили тех людей, которые были близки к смерти, плену и неволе. А этот, ваш правитель, сделал со мной такое. Избавьте меня от него”. И он освободил его.

Он говорит: ‘Абдаллах б. Мухаммад сказал со слов человека, который присутствовал при “ночи Каср ал-Бахили” и сказал: |1428| “Мы были в замке, и когда они столкнулись, то мы подумали, что наступил страшный суд из-за услышанного нами крика людей, звона железа и ржанья лошадей”.

В этом году Са’ид Хузайна переправился