Черная война - Александр Конторович

Вот уже вторая группа приблизилась достаточно близко. Тропу они еще не видят, а вот бугор – очень даже хорошо. Раз, два – опа! Как чертик из табакерки, я вскочил на ноги, так, что мой силуэт четко прорисовался на заснеженном склоне позади. Винтовку к плечу, целимся…

Я еле успел. Упал в снег буквально за мгновение перед выстрелами. Слава богу, что подходящая ложбина была рядышком, а то бы было мне кисло. Пули свистнули над головой и осыпали снег с кустов. Выстрелы грохнули слитно, похоже, что стреляли немцы почти что залпом.

Как вы полагаете, если над вашей головой (или почти над ней, десяток метров вправо или влево – не дистанция) свистнет десяток пуль – будет у вас сомнение в том, что стреляют именно по вам? И выстрелы будут сделаны, можно сказать в упор? Особенно если парочку ваших товарищей только что уложили неведомые злодеи? Думаю, что больших сомнений у вас не появится. Во всяком случае, у немцев их не возникло.

Направление, откуда велась стрельба, они определили достаточно точно, ибо брошенная ими граната вызвала к жизни яростную пальбу изо всех стволов. Уже из двух…

Двое в драке – третий в … сами понимаете где. Эту истину я усвоил хорошо еще с детских лет. Поэтому, не желая мешать немцам выяснять отношения и мериться степенью собственной крутизны, я потихоньку пополз себе в сторону. Благо ложбинка, в которую я упал, такой маневр позволяла. Не очень удобно, совсем не комфортно – но выбирать не приходилось. Посвистывавшие иногда над головой пули недвусмысленно указывали на наилучший в данной ситуации способ передвижения. Стрельба между тем слегка сместилась вправо, в сторону основного отряда. Правильно, наткнулись на сопротивление и отходят к своим. Молодец (кто уцелеет), возьми с полки пирожок. Противника пока что никто в глаза не видел. Как он одет и вооружен – представление имеется весьма смутное, так что вывод сделан единственно верный в данной ситуации.

По пути я зацепил одного из убитых немцев и уволок его в ямку. Там в быстром темпе экспроприировал его верхнюю одежду и теплый свитер. Куртка и теплые брюки были весьма кстати. Размер чуть великоват, но это мелочи. Зато идти будет легче, да и ноги не так будут мерзнуть. Отчекрыжив ножом нижнюю часть полушубка, я соорудил себе импровизированный подхвостник. Увы, пенополиэтилена или пенопласта у меня не было, а сидеть или лежать на снегу иногда бывает нужно. Перетянув подхвостник веревкой, я приторочил его к вещмешку. Немного неудобно, но мне ж с ним не в Антарктиду топать? Дойду понемногу. Стрельба, однако, затихла. Опознали друг друга? Или за явным преимуществом одной из сторон? Трудно сказать. Отчего-то мне совсем не хотелось это выяснять.

Вот и первая граната показалась. Уже темнело, и я здраво оценил свои шансы попасть в бутылку, даже и с пятидесяти метров. Небольшие, прямо сказать. Пришлось потратить десяток минут на переоборудование ловушки (жалко, шнапс зазря вылил!). После чего, не задерживаясь более, я двинул в сторону поля.

Дошли ли немцы до этой ловушки или нет, я так и не узнал.

Место стоянки бронетранспортера было видно хорошо, там горел костерок. Правда, горел он в ямке, но искры-то вверх вылетали! Пришлось повторить вчерашний маршрут, уже в обратном направлении. По пути я проведал оставленного у дерева полицая. Его уже не было – нашли? Прячась в окопах, я пересек поле и по вчерашней, натоптанной мною тропинке двинулся к дороге. По ней сегодня уже прошлось с десяток человек, так что шансов на то, что мои следы будут обнаружены утром, было немного. Зато идти было гораздо легче, чем вчера. Так что и к дороге я вышел раньше, и даже успел пройти по ней пару километров. Но недвусмысленно гудящие ноги настоятельно требовали отдыха. Да и голова уже наливалась чугуном, даже и шнапс не помогал. Поэтому, когда в стороне от дороги я увидел развалины каких-то сооружений, ноги сами собою понесли меня к ним. Памятуя о прежних ляпах, я на этот раз выбрал себе гнездо на чердаке разбитого снарядом дома. Обзор оттуда был неплох, да и лес был поблизости. Успею уйти в лес в крайнем случае. Оборудовав себе лежку, я разложил рядышком гранаты и пистолеты и провалился в сон…

Из интервью с полковником Альбертом Кесселем 19.01.1974 г.:

– Господин полковник, как всем известно, вы являетесь известным специалистом и консультантом по вооруженным силам СССР.

– Ну, я бы не высказывался столь прямолинейно. Скажем так, я хорошо знаком с предметом обсуждения.

– Хорошо, пусть будет так. Но ведь вы прошли практически всю кампанию в России, сражаясь в передовых частях германских войск?

– Да. У меня были отдельные операции на Западном фронте. Но в основном я воевал против русских.

– То есть, вы хорошо знакомы как с тактикой действия обычных войсковых подразделений, так и с аналогичными приемами их войск специального назначения?

– Одним из основных направлений деятельности нашего подразделения как раз и было противодействие их спецподразделениям.

– В последнее время в прессе активно муссируется вопрос о советских спецподразделениях. Их роли в прошедшей войне и возможности их использования в современных войнах. Известно, что ваше мнение по ряду обсуждаемых вопросов, скажем так, не совпадает с мнениями ваших американских коллег. Почему?

– Все дело в том, что я, в отличие от них, видел этих самых русских бойцов лицом к лицу – как вот сейчас вижу вас. И смею утверждать, что мнения американцев по большей части необъективны и не основываются на личном опыте.

– Но они ведь так же, как и вы, опираются на документальные свидетельства очевидцев, свидетельские показания и многие другие материалы.

– Представьте себе, что я буду судить о солнечном затмении или о ядерном взрыве по рассказам людей, которые это видели или слышали об этом от других очевидцев. Я, безусловно, пойму, что это – страшное явление. Но насколько оно масштабное и страшное – останется для меня за гранью восприятия. Некоторые вещи надо пережить и почувствовать лично, иначе их не понять.

– То есть все дело – в недостатке их личного опыта?

– Не только. Я хорошо знаком с новейшими методиками подготовки бойцов спецподразделений всех наших союзников и поэтому могу судить о степени нашей готовности к такой войне.

– И какова же эта степень?

– Недостаточна.

– То есть?

– Мы не готовы к ТАКОЙ войне с русскими.

– Но ведь на учениях их и ваши, в том числе, солдаты, будучи выброшены в тыл противника, наносят ему громадный урон. В живой силе и технике. Как же понимать тогда ваши слова?

– Они воюют со своими же однополчанами. По принятым У НАС правилам. В этом случае их победа закономерна. Русские же не будут придерживаться никаких правил, и их действия невозможно заранее спрогнозировать. А значит, и предупредить. Да и кроме того, наши солдаты воюют хорошо сработанными группами, имеют современное вооружение и технику, качественную связь. Мы кормим их сбалансированными рационами питания и доставляем к месту боя вертолетами – прямо из казармы. Естественно, их результаты впечатляют. А вот попробуйте отобрать у солдата вооружение, технику, продовольствие, раздеть его и выбросить на мороз. Много он сумеет сделать?