Звёздные стражи - Маргарет Уэйс

— Меч не опасен, пока он в ножнах, — сказала Мейгри, думая, вероятно, что юноша не решается взять его из страха. — Но будьте осторожны: не выдвигайте рукоятку из ножен и не касайтесь шипов.

Дайен ничего не понял, но в эту минуту было не до вопросов. Не время демонстрировать свое невежество. Он не боялся меча. Он медлил, потому что понимал: взять меч в руки — значит взять на себя ответственность.

Но не для этого ли он явился сюда?

Пальцы Дайена осторожно сомкнулись на рукоятке, тщательно избегая прикосновений к острым, как иглы, шипам. Он чуть не выронил меч, потому что ожидал большей тяжести, а ощутил удивительную легкость.

Наблюдавшие за ним не проронили ни слова, хотя он заметил, что Мейгри слегка поморщилась и сделала быстрое движение свободной рукой, как бы показывая, что надо делать.

Дайен повертел рукоять в повлажневшей ладони и наконец крепко сжал ее. Он вспомнил рассказанные Платусом истории о древних королях, которые во время церемонии посвящения в рыцари легонько ударяли по плечам воина лезвием меча. Он не знал, существует ли до сих пор эта традиция, но ничего другого придумать не мог, а надо было что-то делать. По какому плечу ударять в первую очередь и имеет ли это значение? Что следует говорить? Наверно, что-нибудь возвышенное и запоминающееся. Но все, что он сказал, неуклюже и робко опуская клинок на сине-фиолетовый бархат, были два слова: «Благодарю, миледи».

Мейгри поднялась с колен и взяла меч, но, как Дайен заметил, сделала это несколько торопливо. Возможно, она боялась, что он поранится.

— Королями становятся, а не рождаются, — сказал Дерек Саган. — Как вы могли заметить, молодой человек, мой меч остался при мне.

Дайен испуганно замер.

— Значит, вы не верите, что я… Что я — наследник?

— Я верю, что вы сын кронпринца, скажем так. Между прочим, леди и я — ваши родственники, хотя я и не собираюсь сейчас объяснять вам наши родственные связи. Если бы те, кому я доверял, не предали меня много лет назад, то воспитывать вас, молодой человек, мог бы я, и тогда вы стали бы истинным принцем галактики. Но теперь… — Саган пожал плечами и повернулся, чтобы уйти.

— Что вы намерены сделать со мной? — Дайен понимал, что говорит, как напуганный ребенок, но ничего не мог с собой поделать.

Саган остановился и посмотрел через плечо.

— Я ничего не намерен делать с вами. Я мог бы что-то сделать для вас, но пока не решил, что.

Он продолжал идти, плащ развевался за его спиной, словно вокруг бушевали вихри, вызванные его яростью.

Мейгри, стоявшая рядом с Дайеном, вздохнула.

Саган резко остановился. Блеснув золотом доспехов и отделкой пурпурного плаща, он поверну лея и посмотрел на нее.

— Наслаждайтесь финальным туром танца, миледи. Для вас танцы закончились.

Он поклонился и направился к выходу из зала. Панель будто сама по себе начала с грохотом подниматься. Командующий вышел, но панель не опустилась: он что-то объяснил охраннику и показал рукой в их сторону. Затем ушел. Охранники остались стоять у выхода из зала.

Дайен внутренне содрогнулся и посмотрел вокруг. Он чувствовал себя беспомощным и подавленным. Все обернулось не так, как он думал. А чего он ожидал? Да чего угодно: от немедленного ареста и казни до неожиданного успеха и раболепия. А в результате — ничего. На это он никак не рассчитывал.

О да, теперь Дайен знал, кто он, но это было не новостью, а лишь подтверждением. Немного утешала мысль, что он получил от Платуса весточку из могилы. Но даже эта радость была горькой. Надежда? Надежда на что? Надежда на мудрого, сострадательного правителя? Надежда на короля, который правил справедливо и милосердно? Надежда на миллионы людей, которых бьют в лицо тяжелыми ботинками? Надежда на тех, кого раздавило колесо коррупции? Да, надежда умирает последней… И это было единственным, что еще осталось у семнадцатилетнего сироты, который и меч-то в руке держать не умеет.

— Зачем я явился сюда, глупец! Я должен был сделать то, чего хотел Платус, за что он отдал свою жизнь. Он говорил, что мне надо жить жизнью обычного человека. Таким я был, таким и буду всегда.

В голосе Дайена звучала горечь. И только когда леди ответила, он понял, что говорил вслух.

— Жизнь любого человека неординарна. Как бы слаб и незначителен он ни был. В каждом теплится искра Божья.

Мейгри подошла к нему. В эту минуту он чувствовал себя защищаемым и защитником одновременно. На душе стало теплее, спокойнее.

— Хочу утешить тебя, Дайен, — продолжала Мейгри, пристально глядя на него. — Тебя подтолкнули явиться сюда не он и не я, а нечто внутри тебя самого…

— Вы имеете в виду судьбу? Предопределение? Всевышнего? — Дайен покачал головой. — Я в это не верю. Платус учил, что человек сам определяет свою судьбу, что он свободен выбирать собственную дорогу в жизни.

— Мой брат был романтиком. Человек не может обладать абсолютной свободой в выборе, кем ему быть. Мы родились не в пустоте. У нас были родители, они жили в городе, город находился в стране, страна — на планете. Все это звенья цепи, которая протянулась через всю нашу жизнь.

— Но цепь может порваться.

— Да, возможно. У кого-то, но не у нас. Мы известны как люди королевского происхождения. Знаешь, как ты появился на свет, Дайен? Думаешь, твои родители встретились и полюбили друг друга? Нет, встретились их ДНК. Жениха и невесту нашли под микроскопом. Свахой был компьютер. Таким способом «создали» нас всех. Почти всех, — поправилась Мейгри, опустив глаза. Саган ушел, но его присутствие все еще ощущалось.

Дайен почувствовал, как кровь стучит в висках, и приложил к ним руки.

— Почему бы тогда, черт возьми, не создавать людей-роботов? Просто, удобно и никаких забот!

— Ты забываешь об искре Божьей, Дайен, искре, которая может разгореться в пламя величия… или в безжалостный огонь. Но не буду удерживать тебя разговорами. Ты устал, да и холодно здесь. Я позову охранников, они проводят тебя в каюту.

— Подождите! А что если я не хочу оставаться на этом корабле, миледи? Если я хочу вернуться?

Она посмотрела на него, и он снова увидел в ее глазах жалость.

— Слишком поздно, Дайен. Не вини себя. Думаю, что поздно было с самого момента твоего рождения.

— Вы хотите сказать, что сейчас я — узник? «Но если она права, то кто же мой тюремщик?» — мелькнул вопрос.

— На время. Ты оказался не таким, каким ожидал тебя увидеть лорд Саган, Дайен. И я хочу вот что тебе сказать. Причина, по которой я знаю, что он о тебе подумал, заключается в том, что он и я… Мы мысленно связаны. Это трудно объяснить…

Дайен кивнул.

— Я знаю, миледи. Генерал рассказал мне о вас, о вас двоих. Генерал Дикстер. Джон Дикстер.

Юноша краем глаза наблюдал за Мейгри, надеясь увидеть ее реакцию, хотя заранее решил, что грубоватый пьющий бренди немолодой мужчина не стоит ее.