Звёздные стражи - Маргарет Уэйс

Дикстер вздохнул.

— Таск, сядь и выслушай меня. Это приказ.

Таск не мог решить, подчиниться ли приказу или выбить дверь креслом. Дисциплина и остатки благоразумия взяли верх. С мрачным лицом он вернулся в кресло и уставился в пол.

— Ты же знаешь, Таск, каково быть человеком королевского происхождения.

— Я полукровка, — пробормотал Таск, все еще глядя в пол. — Моя мать была не королевского происхождения. Папаня вечно делал все не так.

— Но ты знаешь…

Наемник заерзал в кресле. Голова болела, просто раскалывалась.

— Да, мания величия была и у меня. Когда-то. Потому-то я и пошел в военно-космические войска. Там из меня эту манию быстро выбили.

— Отец ведь пытался удержать тебя, правда?

— Но это же совсем другое, сэр! — Таск поднял голову и посмотрел на генерала. — Я пошел в летную школу, а не бросился черт знает куда.

— Ты все знаешь о себе, Таск. Знаешь, откуда ты, кто твои родители. Да, ты пошел в летную школу. Тебе не надо было идти искать трон.

— Еще бы! Но единственный трон, на который этот парень усядется, ждет его в туалете. Почему вы позволили ему улететь, сэр? Эта женщина — леди Мейгри или как ее там — доверила его вам! — «Я доверил его вам», — хотел добавить Таск, но благоразумно промолчал.

— Нет, Мейгри сказала, что если Дайену понадобится помощь, то он может довериться мне. Что парень и сделал. Я ответил на все его вопросы. Рассказал все, что знаю. Но я не могу жить его жизнью, и ты не можешь. Если это тебя успокоит, могу сказать: я не верю, что Саган решится казнить мальчика. Есть что-то такое в Дайене. На его лбу словно большими буквами написано «судьба».

— Но вы позволили ему улететь в одиночку, сэр!

— А кого бы ты послал с ним? Себя? Меня? Саган, ни минуты не раздумывая, уничтожил бы нас. Таск, ради Бога, ведь ты — дезертир, а я — изменник. Не говоря уже о том, что Саган зуб на тебя имеет. Ты же увел парнишку у него из-под носа. Думаю, у мальчика была и еще одна причина для побега — защитить нас. Кроме того, теперь он не один, ним леди Мейгри.

— Хорошо! — взорвался Таск. — Прекрасно! С ним привидение.

Он был в бешенстве, но чувствовал, что этим делу не поможешь. В словах Дикстера был свой смысл, по крайней мере так ему показалось, когда боль в голове немного поутихла. Он не злился на генерала. Только на себя и на Дайена. Чертов парень! Это он, Таск, его упустил. Но почему, собственно, он должен о нем беспокоиться?

Губы Дикстера скривились в улыбке.

— Не думаю, что она привидение, Таск. Полагаю, она сейчас у Сагана, возможно, в качестве заключенной.

«Он надеется, что она в заключении, — подумал Taск — Боже, да этот мужик умом повредился! Любовь. Уж за столько-то веков могли бы найти лекарство от нее». Он встал, все еще покачиваясь. — Извините, сэр, за все, что я здесь натворил.

— Извинения принимаются. Я все понимаю. Утром, когда проснулся, сам был готов кого-нибудь нокаутировать.

Таск помедлил у двери, держась за ручку, которую на этот раз нашел без труда.

— Сэр, могу ли я летать теперь на своем космолете? Командующий ведь получил то, за чем охотился, а на остальное мне плевать. Захочет меня поймать, пусть прилетит и попробует.

— Конечно, Таск. Война здесь долго не продлится. Правительство уже готово начать переговоры. Марек считает, что ежедневно они теряют двадцать миллионов на поставках урана.

— А когда здесь все кончится, что дальше?

— У меня уже есть предложения от трех систем. Выберу самую отдаленную. Здесь для нас ничего не осталось, Таск.

Таск поднял руку к левому уху, вынул серьгу в виде восьмиконечной звезды, повертел на ладони и положил в карман джинсов.

— Да, — согласился он. — Ничего.

Случайность и равно —

необходимость

Ко мне не приближаются; судьба

В моей лишь воле вся заключена!

Джон Мильтон, «Потерянный рай»

На «Фениксе» был свой отсчет времени. Наступила ночь вторых суток после встречи с Дайеном. Все это время Мейгри не видела ни Сагана, ни юношу. Она старалась держаться от них в стороне. Побывав в корабельной библиотеке, Мейгри вернулась в каюту с книгой. Не прочтя и шестидесяти страниц, она наткнулась на слова:

«На нашем жизненном пути мы встречаем людей, которые идут навстречу из многих незнакомых нам мест, неизвестными нам путями… и все, что нам предназначено сделать для них, а им предназначено сделать для нас, исполнится».

* * *

Эти слова потрясли Мейгри. Холодок пробежал по телу. Она решила повнимательнее перечитать этот абзац.

«Миледи».

Мысли Сагана возникли в ее уме так неожиданно, что напугали не меньше, чем если бы он сам неожиданно вошел в каюту.

«Милорд». Мейгри закрыла книгу, заложив пальцем страницу, и с тревогой ждала продолжения. Саган провел ночь в молитвах; она это почувствовала.

Мейгри тоже провела ночь без сна, вглядываясь в скользящие перед ней тени.

«Я собираюсь посвятить Дайена».

«Вы шутите!»

«Нет, и вы поможете мне. Вы должны быть довольны, ведь это продлит ваш танец».

«Мальчик не подготовлен! Понадобятся годы для обучения и подготовки». Следом невольно пришла в голову мысль, которую она не сумела скрыть. «Что, если он не справится?»

«У меня нет выбора. Президент и конгресс знают, что он здесь».

«Капитан Нада», — догадалась она.

«Да. У него хватает ума служить моим целям. Он подпитывает паранойю Роубса, а напуганный человек неповоротлив и плохо соображает. Я близок, очень близок к тому, чего всегда добивался. Я только должен знать наверняка, что именно такова воля Создателя, прежде чем сделаю последний решительный шаг и выступлю против лидеров «великой и славной республики».

Она почувствовала, как он усмехнулся.

«Если вы питаете так мало уважения к Роубсу и его принципам, то зачем присоединились к мятежу? Я знаю, вы считали нашего короля слабым и непригодным для управления королевством. Я знаю, вы верили, будто он утратил доверие Всевышнего. Но было ли… — она замешкалась. — Неужели вы действительно верили, что при демократии мир станет лучше?»

«Едва ли он мог стать хуже. Во всяком случае, в то время я так думал, — ответил Саган. — Кажется, мы уже говорили когда-то об этом, миледи. Помните?»

Нет, она не помнила. Возможно, они говорили об этом в ту ночь… Перед тем, как началась резня. Должно быть, он намекал, наводил ее на мысль о том, что именно собирается предпринять. Он не мог скрыть от нее свои замыслы. Значит, она знала, но вычеркнула из памяти, не обратила серьезного внимания…