Шепот темного прошлого - Оксана Панкеева

— И что? Мы и сами как-то не против…

— Да не в том дело, что мы бы не против, а в том, что, если этот начнет искать, он же найдет!

— И что? — не унимался Ален. — Боишься, что его обнаружат в твоей постели?

— Болван! — оскорбилась Морриган. — Я бы сама не отказалась его там встретить, но он в ней не бывал уже триста лет!

— Просто мы подумали… — задумчиво объяснил мэтр Истран. — Если человек скрывается так качественно, что даже мы не можем его найти, значит, он так хочет, и ему может не понравиться, если кто-то найдет его вопреки его желанию. А если принять во внимание могущество этого волшебника… Знаете, я опасаюсь за моего дорогого воспитанника. Хотя он и страдает излишней любознательностью, я его все же люблю.

— Видели, — чуть усмехнулся Хирон, — как ты накрыл его шестью щитами, когда услышал, что тот несет. Неужели ты подумал, что кто-то из нас поднимет на него руку, не спросив тебя?

— Морриган — запросто, — серьезно ответил мэтр Истран. — Впрочем, что теперь говорить?

— Остается расслабиться и попытаться получить удовольствие… — ехидно проворчал Ален. — Я очень надеюсь, что твой следующий воспитанник будет попроще. А такие догадливые короли причиняют массу неудобств. Интересно, Элвис не догадался?

— Не думаю, — качнула головой Морриган. — Иначе как-то бы дал понять. А вот Пафнутий мог… Да, действительно, что теперь? По крайней мере, одно из всего им сказанного было справедливо — расследование надо поручать профессионалу. Вот и утешимся тем, что мы это сделали, так как среди нас ни одного вора не наблюдается, как ни верти. Даже я, хотя столько лет воспитывала воров, сама не очень в этом разбираюсь… Шеллар умеет, пусть и занимается. Ведь ни одному из нас не пришло в голову, что идея превратить его величество в вампира на глазах кучи свидетелей была направлена не только против него, а и против нас. Расспросить коллегу почтенного Вэня никто из нас не додумался, а ведь действительно, это мог сделать любой, кроме получателя подарка, не нарушая никаких правил вежливости. И еще много до чего мы не додумались, поскольку наши головы, видимо, как-то иначе устроены…

— Намек понял, — сказал Булочкин.

— Это не намек. Это приказ!

Э. Успенский

Поначалу Кантор даже не нашелся что сказать и пару секунд глупо пялился на командира, хлопая глазами, как последний идиот.

— Тебе что-то неясно? — осведомился Амарго, не сводя с него кристально-чистого взгляда, столь невинного, словно это и не он только что отдал приказ, приведший подчиненного в состояние, близкое к озверению.

— То есть как? — выговорил наконец Кантор. — Вы что, сговорились? Я вам что, перстень с брюликом, чтобы меня вот так просто взять и приятелю подарить?

Амарго выслушал возмущения не моргнув глазом, с непоколебимой стойкостью бывалого воина, после чего четко, не повышая голоса, уточнил:

— Это приказ. Ты его получил и изволь выполнять, а что ты по этому поводу думаешь, твое личное дело. Начнешь пререкаться и обсуждать приказы, я тебя выгоню, и вся недолга.

— Но почему… — едва заикнулся Кантор, но Амарго прервал его на полуслове:

— Я тебе не обязан отчитываться о планах командования и объяснять причины. Так надо. Больше тебе знать не положено.

— Действительно надо? — ворчливо огрызнулся Кантор, с крайним огорчением сознавая, что король опять его поимел.

— Действительно, — слегка смягчился командир. — Можешь мне поверить, это не чья-то прихоть и не любезность со стороны Пассионарио. Политические интересы партии требуют, чтобы король, который нас поддерживает, оставался живым и по возможности при делах. Если ему для этого нужен ты, то ему лучше знать. Он всегда знает, что делает. И что тебе так не нравится в твоем новом задании?

— Слушаюсь, товарищ командир, — хмуро бросил Кантор. — Разрешите идти?

— Иди. И, пребывая при дворе, веди себя прилично, не позорь партию. Попробовал бы ты в меня ложками швыряться, охламон!

Кантор молча передернул плечами, подумав, что это было бы скучно, поскольку любой брошенный в него предмет Амарго поймал бы. А поймав, не преминул бы бросить обратно. А поскольку сам Кантор тоже поймал бы, эта бесконечная игра в ложечки очень скоро задолбала бы обоих. Единственным утешительным фактом была приятная уверенность, что Амарго ошибется первым.

— В особенности если тебе придется появляться при других дворах, — наставительно продолжал командир.

— Вы что, с вашим королем, совсем того? — опешил Кантор. — Я еще и при других дворах мелькать должен?

— А что?

— Хорошенькое «что»! В Голдиане я числюсь в полицейском розыске, в Галланте, наверное, тоже… В Хину я зарекся вообще когда-либо приезжать. А стоит мне появиться при дворе Поморья, как мне бросится на шею жизнерадостный Сема Подгородецкий, вопрошая во всеуслышание, как мое здоровье, где моя очаровательная супруга и зачем я сбрил усы…

— Подробности обсудишь с королем. Инструкции получишь от него же. Я отдал тебе приказ, о деталях меня не инструктировали. Хотя мне очень любопытно, как этот твой жизнерадостный знакомый живет с такой фамилией… Ладно, иди, а то кто-нибудь заметит, что ты слишком долго задерживаешься в кабинете врача. Удачи тебе.

Кантор благоразумно удержался от хлопанья дверью, но в нем все кипело от негодования. Ведь, как ни крути, во всем оказался прав его величество! Действительно, передали товарища Кантора из рук в руки, не спрашивая его мнения и не дав даже поломаться для приличия. И Ольгу Кира с Эльвирой уговорили без особого труда — пожаловались, как им скучно во дворце, поговорить не с кем, да расписали, как хорошо будет при дворе: и подруги рядом, и любимый мужчина под боком, никуда больше не денется, и с печкой не надо возиться, и даже утюг, который ее всегда так бесил, можно поручить прислуге… Просто, как апельсин, и изящно, как все, что придумывает Шеллар. Кантору пообещали, что при дворе будет Ольга, Ольге — что там же будет он, причем практически одновременно. И если кабальеро еще кочевряжился, то девушка согласилась не раздумывая, в основном из-за него, конечно, а не из-за утюга. Хотя и звучит самонадеянно, но все же утюг ей предлагали и раньше, тогда ее это не впечатлило. Или уговаривали плохо, в смысле, без участия кровно заинтересованного короля?..

И зачем было его вспоминать! Буквально через секунду Кантор, шагая по коридору и глядя в пол, чуть не сшиб с ног того самого монарха, которого только что нехорошо поминал и которого не заметил в задумчивости.

— О, Кантор! — обрадовался король Ортана, словно золотой на дороге нашел. — Рад тебя видеть. Куда так спешишь и отчего расстроен?

— С перевязки, — бессовестно соврал Кантор. — И вовсе я не расстроенный, а злой. А отчего злой — глупый вопрос. А то вы мэтрессу Стеллу не знаете!

— Очень умная и учтивая дама, — удивился король. — Не понимаю, чем она тебя так разозлила?