Побег на рывок. Книга 1. Клинки Ойкумены - Генри Лайон Олди

– …дать моему сыну рекомендательные письма, числом не менее трех и не более пяти. Ваши заслуги, ваши прославленные имена…

Он разливался соловьем. Комплимент следовал за комплиментом, лесть за лестью. Лица академиков разгладились, просветлели. И все же Луис Пераль чувствовал: чего-то не достает. В любой момент ситуация грозила накрениться и рухнуть в пропасть. Каждый мэтр полагал свою рекомендацию даром свыше, милостью, не имеющей цены. Диего Пераль был для них слишком юн, несмотря на великую тень Леона Дильгоа, маячившую за спиной дона Диего.

Здесь собрались мастера коварных ударов. И удар не заставил себя ждать.

– Дон Диего лично руководит командой? – спросил дон Гарсиа. – Без подтвержденного диплома?

Амфитеатр зашушукался.

– Я не сказал: «руководит», – возразил Луис Пераль. Рохля на дуэльной площадке, в словесной схватке он дал бы фору любому из присутствующих. – Я сказал: «готовит». Руководит командой тренер-гематр.

– Как его имя? – упорствовал дон Гарсиа.

– Эзра Дахан.

Это могло спасти положение – или погубить. Луис Пераль проклял собственную лень. Следовало проверить биографию сеньора Дахана: кто, где, когда.

– Вы уверены? – дон Гарсиа привстал. – Эзра Дахан?

– Именно так. Вы знакомы?

– Не имел чести. Но…

– Эз'а Д-дахан, – прошамкал дон Перес. Руки старца на миг перестали дрожать. – О д-да, Эз'а Гадюка. Я помню, д-да…

– Трехкратный чемпион Анельских игр, – ухмылка дона Гарсиа сделалась шире. Она грозила растянуть рот навсегда, до конца дней маэстро. – Четырехкратный чемпион VI сектора. Серебряный призер чемпионата Ойкумены. В каком же году это было? Я тогда еще без штанов бегал…

– Эз'а Гадюка, – упорствовал дон Перес. – Не помню я никаких чемпионатов! Он п'иезжал в Эскалону к д-дону Леону. И вас, дон Га'сиа, тогда вообще не п'едполагалось – ни в штанах, ни без штанов! Эз'а взял у дона Леона т’и схватки из пяти на колишема'дах. А потом д-дон Леон отыг’ал пять схваток из семи на малых шпагах. Я помню, я все п-помню…

Машинально Луис Пераль коснулся шпаги, висящей у него на боку. Явиться в Академию безоружным значило нанести мэтрам несмываемое оскорбление. В ножнах у Пераля-старшего дремал колишемард – шпага с очень широкой сильной частью клинка. Оружие подарил ему сын на юбилей – прекрасно зная, что для отца это всего лишь памятный сувенир.

Добрая примета, предположил Луис Пераль, комедиограф. И все остальные Луисы Перали согласились: добрая, вне сомнений.

– Я, – на весь зал объявил дон Перес. – Я напишу 'екомендацию уважаемому дону Д-диего. Я напишу ее пе'вым! Дон Луис, вы пе'едадите от меня п-поклон Эз'е Гадюке?

– Гадюке? – уточнил Луис Пераль.

– Гадюке! Так и пе'едайте. Ему будет п'иятно!

– Обязательно передам, дон Перес. Обязательно.

V

На вершине она позволила себе задержаться.

Пять секунд.

Перевести дух. Собраться перед трудным спуском. Не торопясь – у нее в запасе все время мира! – окинуть взглядом панораму, открывшуюся с высоты. Кратер Тафари лежал перед Джессикой Штильнер, как на ладони. Косые лучи встающей из-за горизонта Альфы Паука, будто стальные клинки, рвали в клочья пуховую броню облаков. Дальше клинки превращались в кисти художника, бросая на стены кратера щедрые мазки. Охра, кармин, золото – на аспидной черноте базальта, словно на адском холсте, это смотрелось красиво до жути.

Созерцание пейзажа помогло восстановить силы. Великий сякконский мастер Иши Нагаи писал в трактате «Душа ручья»: «К чему твои победы, если жизнь проходит мимо? Научись жить между взмахами меча.» Повторяя любимую цитату, Джессика начала спуск с легким сердцем. Ей удалось подобрать верный темп. Она не ускорялась, сознательно придерживая себя, но и не прерывала движения ни на миг, всякий раз ставя ногу в нужное место. Пока тело ловило равновесие, огибало «скользанки» из глянцевого вулканического стекла и прыгало через валуны, мысли и чувства девушки текли в свойственном гематрам многопотоковом режиме.

Дети двух рас, уникумы-гибриды, унаследовавшие свойства обоих родителей, Джессика и ее брат-близнец Давид с детства жили так, словно стояли на перекрестке. Верней, они и были этим перекрестком, местом встречи холодного гематрийского рассудка и бурных варварских страстей. Поначалу обоих бросало из крайности в крайность, от мгновенного порыва к скрупулезному расчету – и обратно. Потом близнецы научились уравновешивать друг друга: когда Давида захлестывали эмоции, Джессика являла собой пример несокрушимой логики.

Потом…

Она не любила вспоминать об этом злосчастном «потом», давно превратившемся в «когда-то». Чехарда мытарств: похищение, рабство, свобода, похищение, побег, орбитальная тюрьма, первый выход в «большое тело» колланта… Кому другому хватило бы на десять жизней. Луису Пералю, в частности, хватило бы на шесть томов презабавнейших сочинений. Близнецам тоже хватило с лихвой – чтобы стать полноценными личностями, окончательно примирить бунтующую природу двух рас. Они остались братом и сестрой, самыми близкими людьми во вселенной, но во внешних «противовесах» Давид и Джессика Штильнеры больше не нуждались.

В восемнадцать лет они поступили в университеты: Джессика – в Бунг Лайнари на Хиззаце, Давид – в Решет-Питарон на Эллуле.

Тропа вильнула, огибая отвесный уступ. Друзы кристаллов магнетита в лучах солнца блестели драконьей чешуей. Здесь заканчивался опасный отрезок пути. Далее спуск делался пологим, превращаясь в пешеходную тропу. Джессика остановилась на повороте, поджидая остальных. Она оторвалась от группы метров на сто. Отстал даже попрыгунчик Ванчай, несмотря на то, что бо́льшую половину пути играл в Генерала Ойкумену.

Джессика улыбнулась: чистокровный гематр даже в мыслях не позволил бы себе словосочетания «бо́льшая половина». Особенно в мыслях. Половина не может быть большей или меньшей. Детка, сказала она себе. Милая крошка, признайся – ты все еще перекресток логики и страстей! Завтра – начало турнира, уже прошла жеребьевка, первый твой соперник известен, а ты до сих пор не озаботилась тактикой. Позор для гематрийки! Тебе следует начать расчеты: характер и рисунок боя, комбинации…

Вспомнилось из Иши Нагаи: «Знает ли зеркало, кто взглянет в него в следующий миг? Но зеркало без промедления отразит любого. Главное, чтобы зеркало оставалось чистым…»

Перекресток; две, казалось бы, взаимоисключающие методики поединка. Джессика пробовала их совместить, пробовала чередовать. Результат не отличался разнообразием: в последнее время Диего Пераль убивал ее, в среднем, за тридцать девять с половиной секунд. В девяти схватках из десяти, независимо от методики. Впрочем, прогресс имелся: месяц назад ее убивали в четырнадцати схватках из пятнадцати. Вчера она зубами выгрызла две из семи, и эскалонец посмотрел на нее с чувством, которое Джессика Штильнер затруднялась классифицировать. А может, боялась – боялась ошибиться.