Воровская честь - Джеффри Арчер

— Да, — тихо сказал Аль-Обайди.

— Были ли вы в тот же самый день у генерала Аль-Хассана, начальника госбезопасности?

— Нет. Это он был у меня.

— Ах, я ошибся. Это он нанёс вам визит.

— Да, — сказал Аль-Обайди.

— Вы предупредили его о том, что вражеский агент, возможно, направляется в Ирак, найдя способ переправиться через границу с намерением убить нашего вождя?

— Я не мог знать этого.

— Но вы должны были подозревать, что происходит что-то необычное.

— В то время я не был уверен в этом.

— Вы сообщили генералу Аль-Хассану о своей неуверенности?

— Нет, не сообщил.

— Вы что, не доверяли ему?

— Я не знал его. Мы встречались впервые. Перед этим… — Аль-Обайди пожалел о сорвавшихся словах.

— Что вы хотели сказать? — тут же спросил прокурор.

— Ничего.

— Понятно. Итак, перейдём к следующему дню, когда вы нанесли визит — а не наоборот — заместителю министра иностранных дел. — Это вызвало улыбки у некоторых из сидевших за столом, но Аль-Обайди не видел этого.

— Да, обычный визит, чтобы обсудить моё назначение в Париж. Он ведь бывший посол.

— Тут вы правы. А он разве не ваш непосредственный начальник?

— Начальник, — сказал Аль-Обайди.

— И вы доложили ему о своих подозрениях?

— Я не был уверен, что мне есть что доложить.

— Вы рассказали ему о своих подозрениях? — повысил голос прокурор.

— Нет.

— Вы ему тоже не доверяли? Или недостаточно знали его?

— Я не был уверен. Мне нужны были дополнительные доказательства.

— Понятно. Вам нужны были дополнительные доказательства. И что вы предприняли дальше?

— Отправился в Париж, — сказал Аль-Обайди.

— На следующий день? — спросил прокурор.

— Нет, — заколебался Аль-Обайди.

— Может быть, через день? Или через два?

— Может быть.

— А тем временем сейф находился на пути в Багдад. Правильно?

— Да, но…

— А вы все ещё никому не доложили? Это тоже правильно?

Аль-Обайди не ответил.

— Это тоже правильно? — крикнул Фаррар.

— Но ещё было достаточно времени…

— Достаточно для чего? — спросил прокурор.

Голова Аль-Обайди вновь поникла.

— Для того чтобы добраться до нашего посольства в Париже?

— Нет, — сказал Аль-Обайди. — Я направлялся в…

— Да? — сказал Фаррар. — Куда вы направлялись?

Аль-Обайди понял, что попал в ловушку.

— Может быть, в Швецию?

— Да, — ответил Аль-Обайди. — Но только потому, что…

— Хотели убедиться, что сейф уже в пути? Или, как вы сказали министру иностранных дел, просто едете в отпуск?

— Нет, но…

— «Да, но; нет, но». Вы были в отпуске в Швеции? Или представляли государство?

— Я представлял государство.

— Тогда почему вы летели в эконом-классе и не обратились за возмещением понесённых расходов?

Аль-Обайди не ответил. Прокурор подался вперёд:

— Может быть, потому, что вы не хотели, чтобы кто-нибудь знал о том, что вы были в Швеции, тогда как ваши начальники думали, что вы были в Париже?

— Да, но в своё время…

— Когда было бы слишком поздно. Вы это хотели сказать нам?

— Нет. Я не говорил этого.

— Тогда почему вы не сняли трубку и не позвонили нашему послу в Женеве? Он бы мог избавить вас от расходов и хлопот. Или он тоже не вызывал у вас доверия? А может быть, это вы не вызывали у него доверия?

— Ни то, ни другое! — закричал Аль-Обайди, вскакивая на ноги, но охранники схватили его за плечи и с силой усадили обратно на стул.

— Теперь, после вашей истерики, давайте продолжим дальше. Вы отправились в Швецию, а точнее в Кальмар, чтобы встретиться с господином Петерссоном, которому вы, однако, пожелали позвонить. — Прокурор вновь заглянул в свои бумаги. — И какова была цель вашего визита, раз вы признались, что не собирались проводить там отпуск?

— Попытаться выяснить, кто похитил сейф.

— Или убедиться, что сейф уже находится в пути, который вы наметили ему?

— Нет, конечно, — сказал Аль-Обайди срывающимся голосом. — Ведь это я обнаружил, что под фамилией Риффат скрывается моссадовский агент Крац.

— Вы знали, что Риффат является агентом МОССАДа? — с притворным недоверием поинтересовался прокурор.

— Да, я выяснил это, когда был в Кальмаре, — сказал Аль-Обайди.

— Но вы заявили Петерссону, что господин Риффат основательный человек, которому можно доверять, — сказал прокурор, заглядывая в бумаги. — Я прав? Наконец мы нашли того, кому вы доверяете.

— Это было сказано просто потому, что я не хотел, чтобы Петерссон узнал о моем открытии.

— Я думаю, вы не хотели, чтобы об этом знал кто-либо вообще, что я и собираюсь продемонстрировать дальше. Каким был ваш следующий шаг?

— Я прилетел назад в Париж.

— И провели ночь в посольстве?

— Да, но это была лишь остановка на пути в Иорданию.

— Я перейду к вашей поездке в Иорданию чуть позже, с вашего позволения. А сейчас мне бы хотелось знать, почему вы сразу же не позвонили нашему послу в Женеву и не проинформировали его о своём открытии? Он не только был в своей резиденции, но и говорил по телефону с другим сотрудником представительства, когда вы легли спать.

Теперь Аль-Обайди сообразил, откуда Фаррару было все известно, и попытался собраться с мыслями.

— Я был заинтересован только в том, чтобы вернуться в Багдад и сообщить министру иностранных дел об опасности, которая могла угрожать нашему вождю.

— Об опасности американского удара по штаб-квартире Мухбарат? — подсказал прокурор.

— Я не мог знать, что планировали американцы! — закричал Аль-Обайди.

— Понятно, — сказал прокурор. — Это просто счастливое совпадение, что вы спокойно спали в Париже в то время, как на Багдад сыпались «томагавки».

— Но я тут же вернулся в Багдад, как только узнал о бомбардировке, — настаивал Аль-Обайди.

— Вы бы, наверное, так не торопились с возвращением, если бы американцам удалась их попытка убить нашего лидера.

— Но мой отчёт доказал бы…

— И где этот отчёт?

— Я собирался написать его во время поездки из Иордании до Багдада.