Сталкеры поневоле. Хранитель Зоны - Виктор Глумов

Она спала, замотавшись одеялом и положив ладонь под щеку. Маузеру на голову будто вылили ведро горячей воды. В ушах зазвенело, глаза застелила какая-то муть. Его Ольга, живая и невредимая. Видимо, для маскировки она покрасила волосы в рыжий и коротко постриглась, но губы, глаза, ресницы… Он сел на край, наклонился и прошептал, проводя пальцами по щеке.

– Оль, О-оля, просыпайся.

Нехотя она открыла глаза, потянулась, удивленно на него уставилась, схватила его руку и поднесла к губам:

– Поснись мне еще немного, – она закрыла глаза, руку так и не выпустила.

– Я тебе не снюсь, – улыбнулся Маузер, откинул одеяло – Ольга спала в длинной мужской футболке. Фыркнув, она принялась укрываться, бормоча:

– Отстань, все равно ты мираж.

Тогда он улегся и сгреб ее в объятьях, свесив с кровати ноги в «берцах». Ольга с радостью обняла его, потянулась, чтобы поцеловать, но укололась о небритую щеку и проснулась. Отстранилась, часто-часто заморгала и, не веря своим глазам, ощупала его лицо, татуировку на щеке, брови, губы.

– Господи, ты… Так быстро? У вас получилось? А-а-а, – она спрятала лицо в одеяло и разревелась.

– Наверное, – проговорил Маузер, поглаживая ее по голове. – Надо благодарить Игарта. Смешно, но мир спасла любовь.

Артюхов встал в проеме двери.

– Так что случилось? И где Игарт?

– О-о-о, это долгая история. Оля, хватит плакать, я живой, все хорошо. Мне безумно хочется кофе с сигаретой. Или хотя бы просто кофе. Идемте в кухню, и я вам все расскажу… В «Парадизе» работает девушка Мила…

Игарт. Зона

Еще одна вспышка, и он смотрит на Ольгу. Она плакала от счастья, поэтому ее глаза красные, но все равно они лучатся нежностью. Он купается в нежности, зачерпывает ее горстями. Если бы у Игарта были легкие, он задыхался бы от счастья. Маузер держит ее руки в своих, у него прохладные ладони, пронзительный взгляд. В спутанных волосах застрял колосок. Завтра-послезавтра они уедут из Москвы по поддельным документам, которые Артюхов уже заказал, и поселятся в Крыму.

Игарт понимает, что ради этого момента не жалко отдать жизнь, и он все сделал правильно.

Еще вспышка, и он обозревает густой лес глазами вороны, что крутит спираль. Внизу зеленеет лес, посреди которого – поселение. Он узнает деревню Криса. С севера к ней, сминая деревья и перечеркивая лес бороздами гусениц, катят огромные стальные машины, идут люди с парализаторами. От людей тянутся серебристые нити, сливаются в жгуты, которые подключены к одному человеку. Фрайбу.

Он лежит в кровати, глазные яблоки перекатываются под закрытыми веками, пальцы подергиваются, будто он управляет марионетками. Игарт обрывает нити, ему это совсем нетрудно. Фрайб с криком вскакивает, трет лицо ладонями.

Люди останавливаются, с недоумением глядят друг на друга, разворачиваются и уходят. Машины замирают.

В деревне Криса на улицу выбегает кудрявая девочка, смотрит в небо и зовет мать, ей в облаках мерещится человеческое лицо. Мать, Сара, хватает дочь, скользит взглядом по тучам, не замечает там ничего особенного и уносит ребенка в дом. Мужчины поселка готовятся дать отпор черным, им некуда отступать.

Никто пока не знает, что отступать теперь не придется.

* * *

По выжженной солнцем пустоши к расплывчатому силуэту лакокрасочного завода, спотыкаясь, бежит сталкер. Перед ним распахиваются ворота, и он, утомившись, валится на спину, хватает воздух разинутым ртом. Его обступают защитники завода, с минуты на минуту ожидающие нападения черных.

Отдышавшись, разведчик поднимается на четвереньки и хрипит:

– Мужики, не поверите. Чудо! Черные ушли. Бросили оружие и разбрелись. Их машины заглохли.

Командир группировки «Воля», светловолосый Януш, падает на подогнувшиеся колени, запрокидывает голову и смеется.

Добрая весть мгновенно разносится по заводу, и под дружное «Ура» в воздух летят кепки, шляпы, береты, банданы. Вечером, когда все убедятся, что опасность миновала, начнется праздник. Януш поднимется на второй ярус пирамиды и, обозревая огни костров во дворе, бросит в темноту:

– Игарт, старина, это ведь ты сделал, больше некому! Спасибо, друг!

Москва

Вениамин сидел, уставясь в лакированную поверхность стола. На листке бумаги, где он рисовал повешенных человечков, закончилось место. Только что звонил папаня. Он уже не бесновался, он предупреждал голосом, холодным, как лезвие гильотины, что если в течение суток Фрайба не найдут, то Вениамина разжалуют.

Куда подевался проклятый Фрайб? Сдохнуть он точно не мог. Вроде бы, сотрудничать в его интересах, но тогда что с ним случилось? Или все-таки он решил кинуть правительство? Или его похитили американцы?

Скорее усталый, чем злой, он позвонил Миньке, направил его в Зону и велел достать Фрайба из-под земли и привести. Надо будет сломать этому придурку ноги, чтобы знал, как подставлять. Обещал же прибыть вчера вечером!

Вениамин не видел, как Лев Фрайб, задыхаясь, мечется по поясу тумана, стремится в Большой мир, но невидимая рука вновь и вновь возвращает его назад.

В очередной раз вернувшись в исходную точку, Фрайб падает на колени и рыдает, бьет кулаком поваленное дерево. Берет себя в руки, встает и обещает, что повторит попытку позже. Ничего страшного, произошел системный сбой, и завтра все наладится: он снова возьмет под контроль своих людей, и Зона отпустит его.

Он не знает, что у Зоны появился заботливый хозяин, и для него, Лео Фрайба, выход отсюда запечатан навсегда.

Эпилог

Местные верят, что у Зоны есть Хранитель. Тем, кто живет по чести и совести, он помогает: защищает в битвах, замыливает взгляд врага, указывает кратчайший путь к цели, выводит к редким артефактам. Одни утверждают, что живет он в хижине в Танцующем лесу, другие, что в месте, которое все время меняется, третьи – что он повсюду и нигде, его, как любого духа, можно призвать, если знать имя.

Большинство вообще не верит в сказки. Но любой сталкер считает за честь обогреть безоружного путника, который просится к костру.

Вдруг это и есть Хранитель?