Запределье - Дем Михайлов

Я в это время лихорадочно пытался поднять и вставить обратно отпавшую так сильно челюсть, что она едва не прибила булькающего у моих ног Афросия.

– Не проводят они ритуалы водные… не молятся мне как положено… и это СЕЙЧАС! В ЭТИ ДНИ! – От рыка богини задрожал воздух, у меня просела треть жизни, тут же начавшей восполняться из-за ауры Ивовой Сестры. – СЕЙЧАС! Когда так важна каждая КРУПИЦА СИЛЫ!

Растительный столб, безжалостно сминаемый змеиным телом разозленной богини, уже не хрустел, а протяжно стонал, лопались толстые побеги, брызгал выдавливаемый зеленоватый сок. Ракитушка вскрикивала, ее шатало и штормило на верхушке раскачивающейся колонны, а ответить она не могла: если сравнить их силы, то Ракитушка была онемевшей и описавшейся моськой, а Снесса – бешеным динозавром.

Спустя миг я понял, что Ракитушка не так уж и онемела, насколько я думал, а также она явно глупее, чем я предполагал.

– В эти дни?.. – тихо, но язвительно подчеркнула Ивова Сестра. – Ах да, Оракул ведь упомянул и ТВОЕ имя в своем страшном предсказании, богиня Снесса…

«Да она дура конченая», – подумалось мне, и я широко и блаженно улыбнулся, понимая, что сейчас оно и начнется. Нельзя язвить змее или пытаться ее отравить словами – та разбирается в этом деле куда лучше, а еще она вспыльчивая, да и брат у нее та еще змеюка злобная – вся семейка с прибабахом…

Оно не заставило себя ждать.

В первый миг Снесса окаменела к чертям от подобного словесного удара с жирным намеком-плюхой. Еще через мгновение Ракитушка взлетела – с озорным и протяжным девчачьим визгом она летела вверх, уподобившись не дереву раките, но самой настоящей ракете после того чудовищного удара, которым ее наградила богиня Снесса. Следом за отвесно взлетевшей Ракитушкой стелился огрызок растительной разорванной колонны.

Как только Ракетушка поднялась повыше, с нас спали даваемые ей ауры. Афросий принялся глотать пиво еще быстрее и радостнее, явно почувствовав давно желаемый хмель…

Метнувшийся вверх длиннющий змеиный хвост легко догнал необычный визжащий летательный аппарат и дернул его вниз. На секунду на меня снова навесились ауры, затем исчезли, когда волшебная дивчина миновала кромку обрыва и впечаталась в водную гладь Найкала, подобно визгливой боеголовке акустически-ударного воздействия. И это не просто речевой оборот – с моей позиции видел я не все, но всплывшую вверх брюхом оглушенную рыбу в зоне падения Ракитушки узрел четко. Равно как и рванувшие во все стороны волны.

Продолжая удерживать растительную нимфу за огрызок колонны, Снесса поболтала Ракитушкой хорошенько по мелководью, пару раз встряхнула, шлепнула по воде, еще раз встряхнула, а затем хлопнула ее об обрыв, где я стоял. Нас тряхнуло, но локальное землетрясение это мелочи – у моих ног валялась несчастная Ивова Сестра, хватающая воздух ртом и что-то сипло шепчущая и постанывающая. В ее волосах трепетало несколько рыбок, широко разевающих рты – жалко легендарная щука не зацепилась. Зеленая туника разорвалась, обнажив несколько пикантных деталей стройного тела. Но мне было по фигу на подробности, равно как и остальным. После такой показательной порки долго не будешь думать о пикантности…

– Ты что-то вякнула? – лучезарно улыбнувшись, промурлыкала Снесса, но в ответ получила лишь тонкое и сдавленное «и‑и‑и‑и‑и».

Поняв, что от Ивовой Сестры толку пока мало, Снесса повернулась ко мне:

– Рада новой встрече, Росгард.

– Как и я, – кивнул я в ответ.

– Чудовище, обитающее в некогда мирных и спокойных водах Найкала, должно быть уничтожено. – В меня вперился взгляд богини. – Беда! Семь святилищ из восьми пустуют! Давно никто не святит мое имя у озера Найкал! Давно не летит оно дрожащим эхом над озерными водами! Беда! В том нет твоей вины, но в том есть твоя причастность, Росгард! Ведаешь ли ты это?

– Щука, – кивнул я еще раз. – Проглотила.

– Верно! И щука почувствовала силу! Разгулялась! Возомнила себя хозяйкой здешних вод! А она! – На хныкающую побитую Ракитушку указал палец богини. – Она давно уж потеряла власть над рыбой той! Науськала пса цепного, да пес сорвался с цепи и сам себя хозяином возомнил. Да, Ракитушка? Да, тупое дитятко? И, вместо того чтобы попытаться избавиться от пришедшей в Найкал беды, ты не сделала ничего! Зато научилась дерзить!

– У‑у‑у‑у, – простонала Ракитушка, приподнявшись на руки. – Воды-ы‑ы…

Она уже была абсолютно суха – эти существа вообще стараются далеко не уходить от воды. Сухой воздух, говорят, и вовсе не переносят. Может, их регенерация завязана на воду. Лечение от разных хворей связано с деревом ивой, которая, кажется, и в реальном мире целебное растение. Два в одном, в общем.

Вода у меня была – лежала фляга в сумке с пивом, купил по въевшейся привычке приключенца. Холодная. Колодезная. Откупорил пробку, начал выливать на тело трясущейся растительной нимфы, находящейся в полном нокауте после трепки. Но вода пролилась на траву – несчастную Ракитушку снова рвануло в воздух, а затем хлобыстнуло о землю. И еще раз, и еще раз.

– Воды тебе! Воды! – разъяренно шипела Снесса. – Натворила бед, чертова клуша! Воды тебе!

– Эм, может, хватит? – робко молвил я.

– А ты помолчи!

– Помолчу, – кивнул я, переводя взгляд на выпучившего глаза Афросия. – Допивай уж последний кувшин. Все равно не действует.

– Ус… успокоительное, – просипел белый, как бумага, алкаш местный. – Н‑ног не чувствую…

Шлеп!

Плюхнувшееся на траву нечто больше всего напоминало помесь пугала с Бабой-ягой – что-то жуткое, растрепанное, расхлобыстанное и явно потустороннее… особенно доставали вылетевшие из глазных орбит «глаза-светлячки», недоуменно витающие в воздухе и жалобно смотрящие на меня. А я что? Еще раз вякну своим молодецким гласом – и меня прихлопнут за компанию. Я хоть и понимаю, что мужик всему голова и его слово решающее, но в этом случае я за махровый матриархат всей душой.

– Вот тебе вода! – рыкнула чуть более успокоенно Снесса, что хоть немного, но отвела свою змеиную душеньку.

На расхристанное и разбитое месиво ивовых прутьев рухнуло с полтонны упавшей с неба воды. Меня окатило по колено. Сидящего на земле Афросия захлестнуло на миг с головой, и он зафыркал, как налитый пивом тюлень. Вода моментально начала с хлюпаньем втягиваться в охапку ломаных веточек и листьев.

– Росгард! – Взор богини нацелился на меня. – Избавься от щуки! Эта клуша натворила дел, наворотила бед! – Услышав слово «клуша», разбитая Ракитушка задрожала всеми остатками тела, а ее глаза трусливо отлетели метров на пять и теперь пялились на нас издалека.

Снесса не заметила этого маневра, продолжая зло высказываться:

– Проклятая щука под защитой богини Ивавы! Не с руки мне сейчас с ней ссориться, хотя детишек ее непутевых всегда рада уму-разуму поучить! Да Ивава и сама, бывает, напакостит по-мелкому, аль еще что сотворит… Но Ракитушка! На кого рот вздумала открыть, Ракита? Полено ты ивовое! На меня! Может, и паду, но пока я еще здесь! Знай свое место, деревяшка гнилая! Росгард, ты сам понимаешь: грядет скоро битва великая, нельзя мне силы просто так растрачивать, нельзя и допустить, чтобы святилища пустовали – молитвы нужны! Ритуалы нужны! Очень нужны! А еще лохры плачут! Лохры хнычут! Лохры стонут! Днем и ночью зовут и ноют, зовут и ноют, зовут и зовут меня… еще немного, и я СОЙДУ С УМА ОТ ИХ НЫТЬЯ!!! – Яростный крик-шипение разнесся, наверное, на лиги в стороны, если только над нами не висел божественный колпак.