Танцы и не только - Элайна Фокс

– Простите, я такая дурочка, – всхлипывая, пролепетала она.

Райан скрипнул зубами.

– Пожалуйста, возьмите себя в руки, – сказал он. – Нам действительно давно пора вернуться. Или вы хотите, чтобы подозрения возникли у всех? – И Райан двинулся к двери.

– Ах, мистер Сент-Джеймс! – разрыдалась Роберта, повиснув у него на плече. – Кого волнуют чьи-то подозрения? Я так давно испытываю к вам все эти чувства! Мне все равно – пусть о них знают люди!

– Мисс Стюарт! – сурово промолвил Райан. – Учитывая мою репутацию, люди будут обсуждать вовсе не ваши чувства! Они будут обсуждать, сохранили ли вы девственность, побывав в этой комнате. Надеюсь, теперь вам ясно, что я никак не могу быть парой для такой целомудренной и юной особы, как вы?

Роберта покраснела от стыда, но не сдавалась.

– Ах, мне все равно! – повторила она. – Почему я должна стыдиться своих чувств? И меня не смущает ваша репутация! Мужчина, наделенный вашими достоинствами, не мог не прослыть сердцеедом! Пусть даже в том не было вашей вины!

– Ох, да была, была моя вина, и еще какая! – не выдержал Райан. – Можете в этом не сомневаться!

– Мне все равно! – не унималась Роберта. – Я знаю, на что иду! Я знаю, что вы развратник и сердцеед, папенька мне говорил об этом…

Тут Райан едва не расхохотался. Но стоило ему вспомнить о Катре – и стало не до смеха.

– …но я могу приподнять эту маску и разглядеть ваше истинное лицо! Вы невинно страдаете от того, что нуждаетесь в настоящей, великой любви! И эту любовь способна дать вам только я!

Райан зажмурился и шумно выдохнул воздух.

– Ну все, поболтали – и хватит. Однажды вы возненавидите меня за то, что тут наговорили. Ваш папенька сказал обо мне чистую правду. Он не постесняется спустить меня с лестницы, если я явлюсь просить вашей руки. И правильно сделает.

– Никогда, никогда он так не сделает! – возмутилась Роберта. – Вы – родной брат Лидии! А ее он обожает!

– Нисколько в этом не сомневаюсь, – кивнул Райан. – Но еще сильнее он обожает вас. А теперь марш в гостиную, пока вы еще не утратили репутацию. – И он легонько подтолкнул свою обожательницу к двери. К его великому облегчению, Роберта подчинилась.

Однако на пороге гостиной она все же умудрилась подмигнуть ему и прошептать:

– Не думайте, что я сдалась!

Но Райан уже позабыл о настырной девице: он высматривал среди гостей Катру, но не было видно ни ее, ни Ферриса. Внутри у него все сжалось от нехорошего предчувствия.

– Боюсь, вы с Робертой не успели попрощаться с Честерами, – сказала его мать. – Они просили пожелать вам доброй ночи. Миссис Честер почувствовала сильное недомогание и была вынуждена нас покинуть. Передаю вам ее извинения.

Райан не сразу оправился от шока.

– Они уехали? – зачем-то спросил он.

– Они уехали, – отрезала мать, не спуская с Райана сурового взгляда.

Виргиния лежала в оцепенении под влажным покровом зимы, когда Феррис с Катрой вернулись домой. До Рождества оставалось всего несколько дней, и со свинцового неба нудно сеял мелкий дождик. Порывы холодного ветра бросали эти противные брызги прямо в лицо, и путешественники продрогли до самых костей. Даже жаровня с углями, установленная в экипаже, присланном за Честерами в порт, не помогла растопить ледяную корку, сковавшую сердце Катры.

Ей особенно тяжело дался последний отрезок пути. На первый взгляд он ничем не отличался от ее прежних возвращений из Ричмонда. Но карета не свернула на привычном месте, где начиналась дорога на Брайтвуд. Кучер даже не придержал на развилке лошадей. Ее сердце заныло от тоски. Словно чужая, равнодушная путешественница, Катра покатила в Уэйверли.

Подавленное настроение немедленно сказалось на ее самочувствии. Желудок сжался, грозя снова извергнуть содержимое. Неужели ей опять придется останавливать карету? Теперь Катра уже не сомневалась в том, что беременна. Утренние приступы тошноты не прекращались, а месячные недомогания не возобновились.

Вскоре они добрались до Уэйверли. Сначала показалась живая изгородь вдоль подъездной дороги, затем аллея по-зимнему голых корявых дубов, а через некоторое время меж ветвей стал виден и знакомый кирпичный фасад усадьбы. Окружавшие ее пустые поля превратились под зимним дождем в холодное липкое месиво. Из-за господского дома нельзя было увидеть конюшню с нарядным красивым козырьком и аккуратными рядами денников. Катра подумала, что это место в Уэйверли ей нравится больше всего.

– Надеюсь, мы успеем к обеду! – заметил Феррис. – Просто умираю от голода!

– Я бы предпочла вначале отогреться в ванне, – пробормотала Катра. Одной мысли об обеде было достаточно, чтобы возобновился приступ тошноты.

Они молча ждали, пока карета остановится у входа и кучер неуклюже слезет с козел, чтобы открыть дверцу. Катра припустила бегом, как только ее ноги коснулись земли. Она всегда удивлялась, почему хозяева не позаботились устроить крыльцо над парадным. Холодный дождь моментально вымочил ее волосы насквозь.

Наконец Феррис ее догнал и распахнул дверь. В передней не было ни души.

– Эй! – крикнул Феррис в темный коридор, отозвавшийся гулким эхом. От мраморного пола так и веяло могильным холодом. Вода, капавшая с их мокрых накидок, растекалась мутными лужами по его полированной поверхности.

Наконец где-то хлопнула дверь. Не дождавшись прислуги, Катра сама избавилась от мокрой накидки. Она осмотрелась с таким чувством, как будто попала сюда впервые. Ведь теперь она была хозяйкой этого дома.

Обстановка была вполне достойной, но какой-то мертвой и безликой. Даже картины с изображением охоты, украшавшие в Виргинии чуть ли не каждую гостиную, раздражали своей аляповатостью и безвкусицей. Да и мебель не создавала ощущения уюта. Катра невольно вспомнила отделанную в золотистые тона гостиную в Брайтвуде. А как хорошо было у Сент-Джеймсов! Словно наяву, она ощутила запах горячего яблочного сидра и услышала ласковый голос Лидии, приглашавшей устроиться поближе к огню.

Катра так погрузилась в воспоминания, что сама не заметила, как перед глазами встала мрачная картина: библиотека Стюартов и Райан в обнимку с Робертой. Своим поступком Райан дал понять достаточно ясно, что связь с замужней женщиной его не устраивает и он намерен с ней порвать. Она ни в чем его не винила, но и не желала слушать никаких оправданий. Вот и сейчас она просто выкинула запретные мысли из головы.

Ее забытье нарушил громкий стук каблуков. Из темного коридора появилась Джоан Честер.

– Милые мои! – воскликнула она. – А мы думали, вы приедете только завтра!

– Я же известил вас, что мы будем в Уэйверли не позднее среды! – воскликнул Феррис, сердито осматриваясь. – Куда пропал дядя Бернард? Где Делия? Где все слуги?

– Бернарда и Делии нет дома, – промямлила Джоан, неловко переминаясь с ноги на ногу. Внезапно ее словно пихнули в спину: так рьяно она ринулась отбирать у Катры и Ферриса мокрые накидки.