Три родинки на левой щеке. Часть III. Перешеек - Таня Рысевич

же вопросы, которые Дон выкрикивал в лицо мёртвому Керлешу. Почему они атаковали вблизи? Зачем подошли вплотную? И ещё один вопрос, не менее болезненный. Какая нелёгкая заставила Юну броситься в погоню за тем парнем? Как Наяна ни старалась, на эти вопросы не было ответов. Только бесконечные воспоминания. Та схватка длилась меньше минуты, это точно. Но сколько же всего произошло за те мгновения! Наяна уже восстановила по разрозненным воспоминаниям и по рассказам остальных почти всё, что произошло. Легче не стало.

Наяна встала и пошла искать Арна. Вряд ли он лёг спать. Скорее всего, сторожит.

Арн сидел, обхватив голову руками и запустив пальцы в спутанные волосы. Надо же, даже его проняло. Почувствовав её приближение, он выпрямился. Наяна села напротив.

— Не спится? — спросил Арн. Шутник.

Наяна вымученно улыбнулась. Наверное, со стороны её улыбка выглядела просто ужасно.

— А с тобой что? — спросила Наяна в ответ. Слишком необычно было то, что Арн проявляет свои чувства таким очевидным жестом отчаянья, как хватание за голову.

— Я решил, что жизнь Искры важнее жизни другого человека. Опять, — ответил Арн.

— Ну, всё-таки не жизнь, а свобода, — поправила Наяна, — как и в прошлый раз.

Арн нахмурился. Помолчал. Потом кивнул.

— Тем более. Даже не жизнь. Я поставил цену свободы Искры выше цены жизни двух людей. Считая Врана, трёх.

— Ты не знал, что эти двое умрут от того, что ты их уронишь, — попыталась утешить его Наяна. Слабое утешение для эльфа, но всё же.

— Даже если бы знал, это ничего не изменило бы.

Арн снова вцепился пальцами в волосы. Он, похоже, пребывал в каком-то особом кошмаре, отличном от кошмара других. Впрочем, сейчас кошмар у каждого был свой, и какой из них был хуже, трудно судить. Кроме Корона. Корон безусловно побеждал в этом жутком соревновании.

— Арн, — Наяна окликнула эльфа, заставляя его вновь посмотреть на неё, — жизнь Хранительницы Свитка всегда будет стоить выше жизни другого. Кого угодно другого.

Арн смотрел на неё так, будто до сих пор не думал об этом с такой стороны. Для него Искра — в первую очередь Искра, и уже потом — госпожа Хранительница. Интересно. Раньше было иначе.

Наяна отметила, что, несмотря ни на что, продолжает действовать как скрытник. Собирает факты, отмечает секреты. Это хорошо. Значит, не всё внутри умерло.

— Ты права, — признал Арн, — но я ненавижу то, что выбирать приходится мне.

Иногда Арн бывал до жуть откровенным. Интересно, только с ней или с кем-то ещё?

— По большому счёту, ты выбрал только один раз — когда вытащил её из Лейваана, — это прозвучало скорее обвинением, чем утешением.

Арн медленно кивнул.

— Не ожидал, что будет так больно? — Наяне решительно не нравилось то, насколько ехидно это прозвучало, но она не успевала обдумать свои слова, они вырывались сами по себе.

— Ожидал? — растерянно произнёс Арн. — Я не знал, чего ожидать. Я просто обещал себе, что выдержу всё, что потребуется.

«Тогда не жалуйся», — Наяна успела вовремя прикусить язык. Арн не виноват, что его затея обернулась таким образом. А ей просто хочется выплеснуть на кого-то свою боль и ярость.

— Пока что ты неплохо справляешься, — признала скрытница.

Арн мотнул головой — усмехается, что ли? Не верит. А ведь это чистая правда. Искра всё ещё жива (пусть Арн не мог предвидеть Явления Свитка, но цели своей он достиг), на свободе и даже здорова. И он всё ещё с ней, и жив, и не должен следить за ней из кустов, а вполне спокойно может находиться рядом. Это ли не победа?

— Спасибо, — ответил эльф, — извини, что я ною.

— Ноешь? — Наяна едва удержалась от нервного смеха. — По-моему, вполне нормально быть сейчас не в лучшем настроении и жаловаться на это.

Да, нормально. Вот только она никогда так не делала. Да и кому она могла пожаловаться? Ирлишу? Упаси Боже! Жаловаться — значит признать свою слабость. Они никогда не жаловались друг другу, чтобы ни происходило. Скрытники всегда должны казаться друг другу настолько сильными, насколько это возможно. Как всё изменилось для неё.

— Да, кажется, я начинаю это понимать, — согласился Арн.

Эльф обвёл взглядом лагерь. Проверяет, всё ли в порядке. Если слова «в порядке» применимы хоть к чему-нибудь сегодня. Лагерь был тих, если не считать неясного бормотания беспокойно спящих людей.

* * *

Эта ночь была поистине бесконечной и ужасной. Искра лежала, то и дело проваливаясь в дрёму, и тут же просыпаясь от видений, которые наваливались все разом. Рядом с ней была Лина, усыплённая Арном. Кошмары проникали даже сквозь навеянный магией сон — Лина то и дело вздрагивала и беспокойно возилась. Дальше лежал Корон, настолько обмякший и неподвижный, что Искра порой сомневалась в том, жив ли он. Но, если как следует приглядеться, можно было заметить, что грудь мальчика едва заметно приподнимается и опускается. Рядом с Короном лежала, свернувшись калачиком, Рысь. Могло показаться, что она спит, и поспокойнее многих. Но Искра была уверена, что девочка лишь дремлет, внимательно следя за Короном.

Рысь сделала с Короном примерно то же, что Дон когда-то сделал с Наяной. Искра всерьёз задумалась, не являются ли подобные вещи какой-нибудь специфической техникой Нейтральных магов. Хотя, поведение Рыси она бы списала, скорее, на особенности Лесного Народа. А поведение Дона… Поведение Дона всегда объясняет тем, что это — Дон. Рысь шептала Корону что-то — Искра не слышала, что — несколько часов. Корон почти никак не реагировал на её слова, лишь в самом конце ответил что-то, после чего всё и закончилось. Искре чудился в этом какой-то договор. А что это ещё могло быть?

Лина опять завозилась во сне. Искра погладила её по голове, успокаивая, и легла поближе, обняв за плечи. Для Лины сегодняшний день был… Искра не знала, как описать. Просто, помимо того, что Лина оказалась посреди самого настоящего сражения, чего уже было бы достаточно, её брат потерял Спутницу, а она сама — близкого друга. Слишком много личного, а Лина любые проблемы, даже других людей, воспринимала близко к сердцу. Лину хотелось оберегать и защищать. Хотя и сама она оберегала и защищала, в меру своих способностей.

Поглощённая этими мыслями, Искра незаметно провалилась в сон.

Сначала ей показалось, будто она очутилась в Холмах. Те же, или просто очень похожие, полуразрушенные, обгорелые дома. Вот только стояли они по-другому, и площади с домом Лишарда не было. Посреди обломков у костра сидела молодая девушка, почти ещё девчонка, может быть, ровесница Рыси и Корона, одетая в чёрное. Искра благодаря какому-то внутреннему чувству знала — она