Двойник - Тесс Герритсен

— Мне просто нужно знать, что происходит, — объяснил он. — Мне нужно знать, что вы что-то делаете.

— Я выполняю свою работу, доктор Касселл.

— Вы только и делаете, что пытаетесь уличить меня.

— Неправда. Расследование ведется по многим направлениям.

— Баллард сказал…

— Расследованием руковожу я, а не детектив Баллард. И, поверьте, я рассматриваю все возможные версии.

Он кивнул. Глубоко вздохнул и выпрямился.

— Собственно, это все, что я хотел услышать. Что вы работаете. Что вы ничего не пропустите. Что бы вы обо мне ни думали, клянусь вам всем святым, я любил ее. — Он пригладил свои волосы. — Это ужасно, когда уходит любимый человек.

— Да, это верно.

— Когда любишь, естественно, хочешь удержать любимую любой ценой. Совершаешь безумные поступки…

— Даже убийство?

— Я не убивал ее. — Он посмотрел Риццоли в глаза. — Но да, вы отчасти правы. Я мог бы убить за нее.

Зазвонил сотовый Риццоли. Она встала.

— Извините, — сказала она и вышла из комнаты.

Звонил Фрост.

— Наблюдение зафиксировало белый фургон у ворот резиденции Ван Гейтса, — сообщил он. — Фургон проехал мимо минут пятнадцать назад, но не остановился. Возможно, водитель заметил наших ребят, им даже пришлось сменить точку.

— Почему ты решил, что это тот самый фургон?

— У него краденые номера.

— Что?

— Ребята успели разглядеть номера. Они сняты с «Доджа Каравана» три недели назад в Питсфилде.

«Питсфилд, — подумала она, — совсем недалеко от Олбани».

«Где в прошлом месяце пропала женщина».

Она стояла, прижав трубку к уху, чувствуя, как стучит в висках.

— Где сейчас этот фургон?

— Ребята сидели в засаде и не стали преследовать его. К тому времени как они получили информацию о номерах, фургона и след простыл. Он больше не возвращался.

— Давай сменим машину наблюдения и поставим ее на параллельной улице. Вызови вторую бригаду для наблюдения за домом. Если фургон вновь появится, можно установить попеременную слежку. Из двух машин поочередно.

— Хорошо, я выезжаю туда.

Она отключила связь. Вернулась в комнату, где все еще сидел поникший Чарльз Касселл. «Интересно, что это — любовь или одержимость?» — подумала Джейн.

Иногда трудно уловить разницу.

Когда Риццоли мчалась по парковой автостраде Дедхэм, уже смеркалось. Она заметила машину Фроста и припарковалась позади нее. Вышла из машины и пересела к нему на пассажирское сиденье.

— Ну, — спросила она, — что происходит?

— Ни черта.

— Проклятье. Прошло уже больше часа. Неужели мы его спугнули?

— Возможно, это был не Лэнк.

— Белый фургон с крадеными номерами из Питсфилда?

— Ну, судя по тому, что он больше не появлялся…

— Когда Ван Гейтс в последний раз выходил из дома?

— Где-то в полдень они с женой выходили в магазин. А теперь сидят дома.

— Давай-ка прокатимся. Я хочу сама посмотреть.

Фрост проехал мимо дома, двигаясь достаточно медленно, чтобы Риццоли могла как следует разглядеть особняк Тара на Спраг-стрит. Они миновали машину наблюдения, припаркованную в другом конце квартала, потом свернули за угол и встали у обочины.

— Ты уверен, что они дома? — уточнила Риццоли.

— Ребята не видели, чтобы кто-то из супругов выходил после полудня.

— Дом показался мне чересчур темным.

Пока они сидели в машине, сумерки сгустились. Риццоли волновалась все больше. Ни в одном окне свет не загорался. Неужели оба супруга заснули? Или им все-таки удалось незаметно выбраться из дома?

«Что делал здесь тот фургон?»

Она взглянула на Фроста.

— Хватит. Я не собираюсь больше ждать. Нужно наведаться к ним.

Фрост снова обогнул дом и остановил машину у ворот. Они позвонили в дверь, потом постучали. Никто не ответил. Риццоли спустилась с крыльца, вышла на подъездную аллею и стала разглядывать роскошный фасад с приапическими белыми колоннами. На верхних этажах света тоже не было. «Фургон, — подумала Джейн. — Он был здесь неспроста».

— Что будем делать? — спросил Фрост.

Риццоли уже чувствовала, как участился пульс, и ощущение тревоги усилилось. Она наклонила голову набок, и Фрост понял: «Обойдем сзади».

Она зашла за угол и открыла ворота. Увидела узкую кирпичную дорожку, бегущую вдоль забора. Здесь не было места для сада, удалось втиснуть лишь два мусорных бака. Риццоли двинулась дальше. У них не было ордера, но что-то здесь было не так, она это чувствовала по тому, как чесались ладони, однажды изрезанные скальпелем Уоррена Хойта. Чудовище оставляет отметины на твоей коже и интуиции. Раз испытав это, ты уже никогда не пройдешь мимо его собрата.

Риццоли впереди, Фрост следом, они двинулись мимо темных окон и кондиционера, от которого на внезапно озябшую Джейн пахнуло теплом. Тихо, тихо. Сейчас они нарушали закон, но ей было необходимо заглянуть в окна, в дверь черного хода.

За углом она обнаружила небольшой задний дворик, огороженный забором. Задние ворота были открыты. Она прошла через дворик к воротам и выглянула в переулок. Никого. Она вернулась к дому и уже возле черного хода заметила, что дверь приоткрыта.

Они с Фростом переглянулись. И тут же выхватили пистолеты. Все произошло так быстро, почти автоматически, что Риццоли даже не отдала себе отчета в этом. Фрост толкнул дверь, и она открылась, обнажив участок кухонной плитки.

И кровь.

Фрост первым шагнул внутрь и щелкнул настенным выключателем. Кухню озарил свет. Кровью было залито все — стены, столешницы; алая пестрота ослепляла и отталкивала до такой степени, что Риццоли даже пошатнулась. Ребенок взволнованно брыкнулся в ее чреве.

Фрост шагнул из кухни в коридор. А Риццоли замерла на месте, разглядывая Теренса Ван Гейтса, который, словно купальщик с остекленевшими глазами, плавал в красном пруду. «Кровь даже высохнуть не успела».

— Риццоли! — донесся до нее крик Фроста. — Жена… она еще жива!

Неуклюжая, огромная Джейн едва не поскользнулась, бросившись из кухни в коридор. В бесконечную спираль ужаса. Стены украшали следы от фонтана артериальной крови. Кровавый шлейф тянулся от гостиной, где Фрост, опустившись на колени, рукой зажимал артерию на шее Бонни Ван Гейтс и одновременно вызывал по рации «скорую помощь». Кровь сочилась меж его пальцев.

Риццоли опустилась на колени возле упавшей женщины. Широко раскрытые глаза Бонни закатились от ужаса, будто она видела саму Смерть, нависшую над ней и готовую заключить ее в свои объятия.