Святой Грааль. Во власти священной тайны - Ричард Барбер

Таким образом, Вольфрам как бы завершает и сводит воедино, как в музыкальном финале, темы, только намеченные Кретьеном. Однако он обращается с ними весьма вольно, создавая совсем иной мир, в коем фигурируют и другой Грааль, и более высокая система ценностей. Ибо главная забота и задача Вольфрама — не просто духовность, но место духовности в мире рыцарских идеалов, ее роль в качестве маяка, указывающего путь к вершинам рыцарского духа. Грааль выполняет роль связующего звена между духовным и материальным мирами, ибо через него Бог возвещает Свою волю всему братству Грааля и обретает возможность непосредственно вмешиваться в дела человеческие. Это наиболее смелая концепция рыцарского служения из всего, что было создано прежде. Даже двор Артура, ближайший аналог братства Грааля, фигурирующий во французских романах, служит всего лишь фоном для подвигов отдельных рыцарей, а Кретьен и его продолжатели озабочены в основном личной судьбой Персеваля, а не его миссией как частью Божественного порядка вещей. Робер де Борон и автор романа «Ланселот-Грааль» отходят еще дальше от мира рыцарских доблестей, подчеркивая, что этос[236] Грааля и этика рыцарей, занятых его поиском, противостоят друг другу и итоговый конфликт между ними трудноразрешим. Вольфрам же, напротив, дает образ духовной эволюции личности в обществе: бунт Парцифаля против Бога — это одновременно и мятеж против своего предназначения стать королем Грааля, и предательство того общества, к которому принадлежат он сам и его род. Однако Вольфрам глубоко сознает важность династического преемства и наследия: Парцифаль у него может найти себя только благодаря осознанию и достижению той задачи, которая возложена на него с самого рождения. Если он сможет осознать свою истинную природу и примириться с Богом путем исповеди и покаяния, он сумеет обрести Грааль и найти Кондвирамур, после чего земля и небо вновь окажутся в гармонии друг с другом. Это — роскошное, живописное повествование, изложенное в вычурном и эклектичном стиле и, пожалуй, величайшее из всех поэтических произведений о Граале.

«Парцифаль» Вольфрама сразу же нашел пусть и противоречивый, но успех. Манускриптов «Парцифаля» сохранилось гораздо больше, чем любого другого средневекового немецкого романа. Его популярность вызвала своего рода ответную реакцию и породила альтернативную точку зрения, изложенную Генрихом фон дем Тюрлином[237] в его поэме, озаглавленной «Венец». Само название указывает, что это произведение претендовало на роль лучшего из всех романов Артуровского цикла, однако оно читается как своего рода анти-«Парцифаль». Его концепция достаточно смела: внимание в нем сосредоточено на внешних эпизодах повествования, а не на его внутреннем содержании. Герой романа — своего рода светский соперник Галахада; автор сознательно убирает все религиозные аспекты Грааля. «Венец» датируется примерно 1240 г. — временем, когда создание основного корпуса французских романов о Граале было завершено. Это произведение стоит особняком, не имея ни предшественников, ни продолжений. Оно посвящено приключениям и авантюрам — приключениям особого рода, включающим в себя в почти равных пропорциях магию, рыцарские подвиги и комические эпизоды. Генрих был весьма начитан в произведениях Артуровского цикла; и в то время как эрудиция Вольфрама носила эзотерический, а то эксцентрический характер, Генрих подходил к артуровским легендам как своего рода исследователь, столь же хорошо, как и Мэлори, знакомый с ранними романами. Однако ему недостает писательского мастерства, свойственного Мэлори; его повествование буквально утопает в надоедающей фантазии, несмотря на все старания автора оживить его блестками юмора. Перечень известных Генриху текстов весьма внушителен; в этом смысле он интересен для нас как свидетельство того, что практически все истории о Граале распространялись быстро и достаточно широко. Однако Генрих выбирает совсем иной путь, чем авторы подавляющего большинства произведений, и движется в противоположном направлении, сделав главным героем своего романа сэра Гавейна и изображая остальных авторов Круглого Стола как второстепенных по отношению к нему персонажей. Парцифаль у Генриха предстает антигероем, по сути — шутом, в принципе неспособным обрести Грааль.

В романе «Венец» поиски Грааля носят совсем иной характер: Гавейн должен найти реликвию, чтобы умиротворить Ангараса. По ходу действия Гавейн случайно убивает брата Ангараса, а затем попадает в руки к последнему. Анга-рас заставляет его «дать клятву открыть многие чудеса таинственного Грааля». Этот эпизод — отзвук поисков Гавейном Копья, описанных в «Повести о Граале» Кретьена, поисков, которые герой предпринимает, чтобы умиротворить Гвиамбрезиля, господина которого он убил. Генрих изображает поиски Грааля как последний и самый выдающийся из подвигов Гавейна; описание этого эпизода занимает более 2000 строк в самом конце поэмы, насчитывающей более 30 000 строк. Этот эпизод не имеет аналогов ни в одной другой версии этой истории, представляя собой создание новой линии, а не пересказ уже известных. Вкратце он сводится к следующему: Гавейн отправляется на поиски, но его постоянно отвлекают от цели другие подвиги и приключения. Так, он оказывается в замке, где встречает сестру некоего волшебника, которая ранее помогла ему. Она рассказывает ему, как найти предмет его поисков. Путь, ведущий к Граалю, окружен фантастическими и порой жуткими тайнами: так, он встречает свирепого человека, который ударами хлыста гонит перед собой толпу прелестных обнаженных женщин. Увидев мужчину (Гавейна), он бросается к его ногам и начинает лобызать их, а женские фигуры внезапно погружаются в землю. Затем Гавейн видит рыцаря и юную деву, пытающихся спастись от старой колдуньи: та наводит увеличительное стекло на сухое дерево. Окружающий лес тотчас вспыхивает, весь охвачен пламенем, и рыцарь с девой сгорают в нем заживо. Затем герою предстает некое чудовище, к коему золотой цепью прикован престарелый рыцарь; он держит в руках ларец с благоуханным бальзамом, волшебный аромат которого подбадривает Гавейна и придает ему новые силы. Затем Гавейн направляется в замок — роскошный, богато украшенный, в котором идет пир, но глаза героя не видят ни единой живой души. Гавейн наедается досыта, но, покончив с трапезой, видит, что стол перед ним вновь полон явств. Герой проводит в замке ночь, так никого и не увидев. Затем он встречает Ланселота и Калогренанта, и они вместе отправляются в замок Грааля, где их приглашают присоединиться к трапезе Грааля. Оба спутника Гавейна пьют предложенное им вино и тотчас засыпают, а сам Гавейн, помня о предупреждении сестры волшебника, воздерживается и не пьет и — становится очевидцем процессии Грааля. Вначале появляются две девы, несущие подсвечники, потом два оруженосца, несущие «богато украшенное копье», и две другие девы, держащие золотую чашу, украшенную драгоценными камнями.