Заговор - Александр Мокроусов

снова кофе. При этом я сделал себе в голове заметку, что после того, как я разберусь с заговорщиками, нужно пригласить на работу эту неизвестную мне женщину. При любой зарплате, если она будет готовить мне раз в день такой кофе, она себя окупит.

Когда в кофейнике оставалось граммов пятьдесят уже изрядно остывшего кофе, я взял исписанный листок бумаги и одну из трех использованных чашек. Подошел и открыл крышку унитаза. Разорвал листок на мелкие кусочки и бросил в воду. Чуть взболтав сантиметровый слой гущи на дне, я резко перевернул чашку, вылив содержимое в унитаз и нажал кнопку. Затем я вернулся в комнату и уронил чашку на пол возле кресла. Ругнувшись для микрофонов, я снял трубку и набрал тройку.

— Добрый день Максим Александрович, чем могу помочь? — Голос принадлежал какой-то новой женщине.

— Я случайно кофейную чашку на пол уронил, вы не могли бы, пожалуйста, кого-нибудь прислать прибраться.

— Сейчас к вам придет горничная.

Чрез десять минут в дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, в комнату вошла Яна с маленьким пылесосом в руках и какими-то баночками и пульверизаторами, висящими на широком поясе. Надо же, второй день ко мне в комнату заходят люди, и никто до этого не стучался. Хотя конечно и сейчас, думаю мой крик «не входить» вряд ли бы остановил Яну.

— Максим Александрович, мне приказано убрать у вас, вам сейчас удобно? — Девушка придержала дверь, не давая доводчику захлопнуть ее.

— Да, пожалуйста. Я тут случайно кофе на ковер опрокинул, боюсь через пол часа он начнет вонять уже.

— Ничего страшного, но кофе с коврового покрытия не просто удалить, это может занять минут двадцать. — Говоря это Яна захлопнула дверь, поставила пылесос на пол и начала делать интенсивные движения руками, будто мылит голову и трет живот, при этом она выпучила глаза и начала кивать в сторону двери в душ.

— Двадцать минут? Отлично, тогда не буду вам мешать, я как раз хотел принять душ, когда закончите — просто прикройте за собой дверь, пожалуйста.

Я взял с кровати один халат и зашел в ванную комнату. Дверь я не прикрыл, поэтому видел, что Яна склонилась над валяющейся на полу чашкой. Растерянно посмотрев вправо-влево она с немым вопросом взглянула на меня. Я показал жестами, что вылил содержимое чашки и лишь потом уронил ее на пол. Догадавшись, Яна радостно улыбнулась и, взяв один из висевших на поясе флакончиков, полила участок ковролина возле кресла какой-то розовой тягучей жижей. Поставив чашку на стол она поднялась и зашла ко мне в ванную. Прикрыла дверь и включила душ. Держа лейку в руке, она направляла струи то в стену, то на стеклянную панель.

— Ты догадался, что тебя пишут?

— Разумеется. А ты уверена, что в комнате нет камер?

— Уверена. В доме никогда ничего не происходит, поэтому снимать видео тут нет смысла. Для таких вещей у Хозяина есть специальные базы отдыха.

Я отметил слово «хозяин». Еще одно подтверждение моей теории о безграничной авторитарности Титова.

— Почему ты готова мне помочь? — Задал я свой главный вопрос.

— Какая разница? Я знаю кто ты. Я тебе уже говорила. Сегодня я еще про тебя почитала в интернете. Если я помогу тебе, пока еще не знаю в чем, то ты потом поможешь мне. Мне нужны две квартиры где-нибудь на море, не обязательно в Сочи, может Геленджик или Анапа, одна для меня и одна для ребенка, когда он подрастет. Можно однокомнатные. Но обязательно с ремонтом и мебелью. И десять миллионов рублей. Я знаю, для тебя это не много.

— Яна, пока ты не объяснишь, почему ты готова помочь мне против твоего «хозяина», пока я не пойму твоих мотивов, я не смогу тебе доверять. Поэтому еще раз спрашиваю, почему ты готова мне помочь.

— А может я в тебя влюбилась? — Яна попыталась прижаться ко мне, но я, достаточно грубо, отодвинул ее.

— Ну ладно. Я вдова. Мы жили в Пятигорске. Я учителем работала. Начальных классов. Муж таксовал. Ребенок есть, Ванька, ему скоро шесть. А два года назад мужа зарезали. К нам в Пятигорск часто из республик приезжали. Им же у себя ничего нельзя. А в Пятигорске и выпить, и с девками погулять. Муж никогда таких не возил. У нас каждый месяц таксиста хоронили, который на такие деньги позарился. Ума не приложу, как так случилось. Машину нашли в пригороде Прохладного. Муж был в багажнике. Как мне следователь рассказал, он мгновенно умер. Совсем не мучился. Его одним ударом зарезали. Когда в этих местах русского убивают, виноватых никогда не находят. Родни у меня и у мужа нет, будущего в тех местах одной, с ребенком на руках, с зарплатой шестнадцать тысяч, у меня тоже не было. Вот я квартиру, родительскую трехкомнатную, шестьдесят квадратов, со всей мебелью продала и в Краснодар с сыном приехала. Смешно, за трешку в Пятигорске, со всем, что мои родители сорок лет, и я с мужем потом еще почти пять лет наживали я тут даже однушку купить не смогла. Вся наша жизнь дешевле однушки в Краснодаре стоит. Стала тут угол снимать, ребенка в сад пристроила, пятьдесят тысяч за сад отдала, чтобы взяли. В школу пошла устраиваться, так посреди учебного года никому не нужен учитель начальных классов. Помню, февраль был, но тут и в феврале снега нет, вот сижу я в парке на скамеечке, в голове пустота, деньги от квартиры тают, заработка нет, еще полгода ждать пока в школу возьмут, а дальше что, те же пятнадцать тысяч, только уже с краснодарскими ценами? И тут подсаживается ко мне мужичок. Интеллигентный такой. Пальто, шарфик. И прям не стесняясь говорит, мол, пойдем ко мне в машину, она тут на парковке, ты мне минет, а я тебе пять тысяч. Или поехали в сауну, два часа и пятнадцать тысяч. Понимаешь, Максим. Учителем месяц или два часа в сауне. Такая меня злость взяла, что я согласилась, поехали, говорю ему, в сауну твою. И только мы с ним со скамейки встали, подошла к нам старая такая тетка и говорит мне, мол, не иди ты с этим козлом. Он тут часто девок снимает, мол, знает она зачем. Чуть не насильно она меня от того мужика оторвала и повела куда-то. Я как пьяная уже была, ничего не соображала. Привела меня эта тетка к себе домой, чаем напоила, я ей всю свою историю и рассказала. Оказалось, что тетка эта работает у Григория Семеновича кухаркой.