Наш маленький Грааль - Анна и Сергей Литвиновы

Прежде чем явиться в родные пенаты, Митя навел справки и выяснил: благородный брат живет, как и ожидалось, хреново. По-прежнему занимается своими геологическими штучками, только теперь за них платят совсем копейки. Жена пашет в школе, это вообще два гроша. Да и еще, дураки, третьего ребенка родили, Максима, три годика ему сейчас. Хорошо хоть наконец парень получился, разбавил компанию из двух девчонок, но его ж кормить надо. Одевать-обувать. И желательно в коммерческий детский садик пристроить…

Поэтому деловое предложение, которое Митяй приготовил брату, будет в самый раз.

Вот в один из субботних вечеров он и заявился. Чин-чинарем, на шофере, с бутылками вискаря и пакетами дорогой жрачки…

Родной братец как дверь распахнул, так и застыл столбом. Лупится, будто привидение увидел. И вместо «здрасьте» вдруг выдал:

– Митя… Ты жив?..

Вот как! Похоронили, значит.

– Живехонький, – хмыкнул Митяй. – Войти-то можно?

– Ну, входи… – неуверенно пробормотал брат.

Прошли в кухню, неловко распаковали пакеты, расставили по столу бутылки.

Разговор не клеился. Дети визжали в своей комнате. Мамы дома не оказалось, братова жена смотрела волком, а когда Митя разлил вискарь по рюмкам – пить демонстративно не стала.

– Ты чё? – не понял он.

Она не ответила, только губы гневно поджала.

– Боишься, что ли, что на жилплощадь претендовать буду? – предположил Митяй.

– А хоть и претендуй, – отрезала она, – все равно опека согласия не даст. У нас по семь метров на человека.

– Да не нужна мне ваша прописка! – возмутился Митяй. – Я просто хотел, как говорится, чтоб, кто прошлое помянет, тому глаз вон… чтоб все по-человечески было…

– Да уж. Ты тогда, когда деньги у нас украл, исключительно по-человечески поступил, – выплюнула она.

Вот мегера! Даже Клим его сторону взял, цыкнул на жену:

– Прекрати.

Она послушно умолкла, но с кухни не ушла. Демонстративно не садилась, нависала над столом, кривила рожу. Под ее неласковым взглядом беседа братьев никак не клеилась. И свое предложение, от которого невозможно отказаться , Митя произнес как-то скомканно…

Впрочем, Клим его даже не дослушал, прервал на середине:

– Мой ответ: нет. Ни за что.

– Но почему? – изумился Митяй. – Ты чего, не понял? Я ведь тебе половину предлагаю! Половину всего, что имею! Равными партнерами станем. Будем вместе бизнесом управлять.

– Никогда не поверю! – снова встряла братова жена. – Чтоб ты, да просто так половину бизнеса отдал?!

– Не просто так, а родному брату, – пожал плечами Митяй.

– Знаю я, как ты с родным братом поступаешь, – хмыкнула она. И предположила: – Небось зиц-председатель Фунт понадобился. Чтоб за тебя в тюрьме сидел.

– Слушай, ты… – начал закипать Митяй. – За кого ты меня принимаешь?

– За того, кто ты и есть. За вора, – пожала плечами она.

А Клим, нет бы остановить жену, только подвякивает:

– Я уже сказал, Митя. Никакого бизнеса я с тобой вести не буду. И деньги твои мне не нужны. Ни копейки не возьму.

– Ты чё, совсем дурак?

– Может, и дурак. Но я никогда не смогу вести дела с человеком, которому не доверяю.

– Ты не прав, Клим.

– И еще, – спокойно сказал брат, – я хочу, чтобы мои дети… Машенька, Ася, Максим… выросли добрыми, честными и порядочными людьми.

– А в чем проблема? Пусть растут. Еще и гувернеров им наймешь. С французским и английским.

– …А этого не произойдет, если ты будешь с ними общаться, – продолжил брат. – Влиять на них. Водить по кабакам. Спаивать. Рассказывать про свою развеселую жизнь и легкие деньги.

– Вот как… – опешил Митяй.

– И вообще. Без тебя нам жилось гораздо лучше, – снова высунулась братова жена.

– Я могу уйти, – тихо предложил Митяй.

И брат, родной брат, кивнул головой:

– Уходи.

И о чем после этого можно было говорить?

– …Больше я с ними не общался, – закончил свой рассказ Дмитрий Николаевич.

Шадурины-младшие сидели молча. Макс сосредоточенно разглядывал свои кроссы, Ася не отводила взгляда от столицы, которая далеко внизу кипела своей жизнью, гудела моторами, дымила выхлопами, недовольно скрежетала тормозами…

А Маша никак не могла изгнать из памяти давнюю, из далекого детства, картинку: они с дядей Митей весело катают по полу их квартиры маленькую красную машинку. И дядя, молодой, беспечный, в модных залатанных джинсах, азартно приговаривает: «А скоро у нас с тобой такая настоящая будет! Ух, как втопим тогда газку, как помчимся!..»

…А сразу вдруг постаревший – даже седина неожиданно проступила – дядя надтреснутым голосом сказал:

– Скрывать не буду: о них я не скучал. Да что там душой кривить: и о вас тоже порой месяцами не вспоминал. Слишком работы много, слишком много риска, не до семейных ценностей. Но годы-то катят, своих детишек я не нажил… Вот и решил наконец о себе напомнить.

Он искательно вглядывался в лица племянников.

– И правильно сделал, что напомнил! – горячо произнесла Маша.

А Ася строго спросила:

– А дед, выходит, все про тебя знал?

– Да, – коротко кивнул дядя Митя.

– Вот партизан! А нам даже не намекнул! – обиженно буркнул Макс.

– Это я его попросил, – вздохнул Дмитрий Николаевич. – Зачем? Раз умер я для вас – значит, умер…

– Но подожди! – вскричала Маша. – Раз вы с дедом в одной упряжке… и это, можно сказать, он тебя в бизнес вывел, почему ж сам старикан в такой нищете сидел? Я помню, когда мы к нему на каникулы приезжали, даже виноград не по килограмму, а на кисточки покупали…

– А бизнес – штука полосатая, – пожал плечами дядя. – Как зебра. Полоса белая, полоса черная, а потом хвост и попа. Я поднялся быстро, к девяносто третьему году уже миллионами вертел, но быстро и погорел. Подставили меня. Человек, которому я, как себе, доверял. Все до копейки, спасибо ему, потерял. И повезло еще, что в тюрьму не сел лет на десять.

– Какой ужас… – выдохнула Ася.

– Пришлось мне из России тикать в двадцать четыре часа, хорошо, паспорт с открытыми визами всегда, на всякий случай, был наготове, – задумчиво продолжал дядя. – И начинать все сначала. В чужой стране. Под новой фамилией… Пара счетов у меня, правда, оставалась, но подступиться к ним я не мог: на меня международный розыск объявили. Только папа, дедушка ваш, меня в той ситуации и поддержал. Много раз я ему звонил, на жизнь плакался… А второй раз я приехал завоевывать Москву только два года назад. Уже как успешный американский гражданин Димитри Гагин, с грандиозными планами инвестиций в российскую экономику… И опять все получилось. Оба раза с нуля – и оба раза неплохие состояния сделал. – В голосе дяди прозвучала плохо скрываемая гордость.