Любовь на сладкое - Алина Ланская

— Ты крышей уехала, Бойченко?! — я тоже не стесняюсь в выражениях. — Поспорить? Тебе вообще сколько лет?! У тебя столько комплексов, что надо мне что-то доказывать?! Знаешь, а в школе ты казалась звездой. Стервозной, капризной, но королевой. А сейчас… я рада, что ты приехала. Честно, рада. У меня остался в голове твой школьный образ, хорошо, что теперь я буду помнить тебя настоящую.

— Ты еще пожалеешь! — Она так сильно сжимает в руке стаканчик, что либо сейчас в меня его кинет, либо… — Черт?!

Крышка слетела со стакана и уже не могла удерживать бежевую жидкость, рвущуюся на свободу!..

— Большое пятно. Лови совет: перечитай лучше мой детский дневник. В нем много хороших, добрых эмоций. Тебе…

— Да плевать я хотела на твой дневник! — Судорожно прикладывает гору одноразовых салфеток к испачканной рубашке. — Я понятия не имею, где он! Я его потеряла давно. Или его украли!

— Ты что, разочарована, Люб? Тебе словно обидно, что королева оказалась голой!

Восемь утра на часах. Чай и омлет с сыром на столе. И телефон, из которого вещает уже давно проснувшаяся Оксана. Мы не общались с ней несколько дней, и вот сейчас я выдала ей все свои новости.

— Мне не за нее обидно, а за себя. Я с таким страхом ждала, что она все узнает, что примчится сюда из своей Италии… Что устроит мне настоящую травлю, похуже, чем в школе, что будет война за Марата и я ее проиграю.

— Ну и примчалась она. А дальше что? — Оксана довольно потянулась, на фоне белой футболки ее руки казались почти черными от загара. — Ее время ушло, Люба. Очень давно. Школа и институт заканчиваются, а вместе с ними и детские сказки. Эти школьные короли и королевы в реальной жизни часто оказываются неудачниками с разбитыми мечтами. Да, и еще потом работают на вчерашних ботаников, которых они в школе чмырили.

— Я просто не ожидала, понимаешь? Я так ошибалась в школе. Она явно не от хорошей жизни вернулась в город, ищет, куда бы ей приткнуться. Пытается свои старые повадки использовать, но это так… у нее в глазах безнадега какая-то. А я придумала себе образ несокрушимого врага, просто идеальную девушку, которой все поклоняются. И в глубине души не верила, что они с Маратом навсегда расстались. Но вот увидела их в «Али» и почувствовала, что у них и правда все закончилось. Их больше ничего не держит вместе. А Элина выглядит жалко с этими потугами вернуться в старое время.

— Эк тебя прорвало, Метелица. Но меня другое беспокоит, хотя Элина эта еще будет пытаться кровь пить.

— А? Что тебя беспокоит?

Омлет почти остыл, и я принимаюсь, наконец, за еду, а попутно еще и слушаю наставления мачехи.

— Ты мне сказала, что не смогла бы при Марате так ей отвечать. Серьезно, Люб?

— Абсолютно. Послушай, я видела ее слабые стороны и била прямо в них. Это не слишком великодушно, вообще-то. И он любит меня такой, какой я была в школе, ну, может, с небольшими изменениями.

— Только ты уже не такая, Люба. И мы с тобой много сделали для того, чтобы ты перестала такой быть. Вспомни, зачем ты ведешь свой блог.

— Вообще-то я думаю его закрыть.

— Потому что Марату не нравится «Любовь на сладкое»? Серьезно?

В голосе Оксаны прозвучало нечто такое, что заставило меня напрячься.

— В том числе… но не только. Послушай, я помню твои слова, но у меня не будет никакого раздвоения — в жизни тихоня, а в Сети оторва. Ничего подобного. Я просто не хочу его разочаровать.

— Ну и дура! Единственный человек, кого тебе не стоит разочаровывать, — это ты сама! Ладно, вечером поговорим. Ко мне за медом пришли.

Она отключается, не дав мне и слова вставить. Я не успеваю ей сказать, что вечером не получится. Потому что вечером у нас свидание с Маратом.

— Прости, что днем снова не получилось вместе пообедать. — Голос у Марата уставший, хоть он и пытается говорить бодро.

— Много работы?

Я первой захожу в квартиру и вижу женские тапки. Очень похожи на те первые, которые я надела, оставшись у него ночевать, и все же немного другие. Во-первых, они новые, во-вторых цвет чуть светлее и узор, кажется, другой.

— Ага, мы заканчиваем работать с приглашенными из Волгограда юристами. — Марат наклоняется и пододвигает ко мне новые тапки. — Это твои, кстати. Те — мамины, не думаю, что она была бы против, но я хочу, чтобы у тебя здесь было все свое.

— Спасибо! Мне… я… — Как-то сразу все слова потерялись, а в груди перехватило дыхание.

— Это тебе спасибо. Я бы еще в офисе сидел на пару с Дудкиным. Та еще компания, как понимаешь.

— Так если ваш совместный проект завершается, получается, Альберт уедет? — спросила, а сама тут же вспомнила, как наш король унитазов грозился остаться здесь насовсем.

— Понятия не имею. Будешь по нему скучать?

— Не знаю, с ним всегда как на вулкане. — Смотрю, как Марат, не раздеваясь, уселся в кресло и прикрыл глаза. — Но он такой… в общем, я пытаюсь учиться у него пофигизму.

— И как? Получается?

— Не очень, если честно. До Альберта мне далеко.

— Мне тоже. — Марат стучит пальцами по своему мобильному. — А надо. Придется.

— Ты весь вечер совсем не живой какой-то! — не сдерживаясь, восклицаю я. — И мне кажется, что дело тут не в работе… И на ужин ничего толком не съел.

— Прости, я сейчас не лучшая компания, просто как-то все навалилось за пару дней. То на работе «пойди туда, не знаю куда», я не помню вообще, во сколько вчера домой вернулся, еще и Элька как снег на голову, офис наш сегодня штурмовала, дурочка.

Вот тут я вся превратилась в слух. До этого Марат ни словом не обмолвился про свою бывшую.

— А что ей нужно? — осторожно спрашиваю, вспоминая слова Оксаны, что Бойченко еще осчастливит, и не раз, своим появлением.

— Понятия не имею. Что-то несла про сотрудничество. Не я ее отшивал, дальше ресепшена ее не пустили, но все равно неприятно. Но главное все равно не это. Похоже, кто-то серьезно взялся за «Али», идет информационная атака на ресторан. Сегодня уже несколько поставщиков звонили, спрашивали, все ли у нас хорошо и откуда столько негативных отзывов.

— Отзывов? Опять пишут, да?

Усаживаюсь на диван напротив Марата. Он весь вечер, пока мы ужинали, ничего не рассказывал, вот только сейчас я начинаю узнавать, что на самом деле происходит.

— Еще как пишут. И наши пиарщики бьются, пишут ответы, но их не слышат. Голосу анонимного блогера верят больше, чем официальной позиции. Достало уже! И отец себе места не находит. Он же инвесторов ищет, дядя Зарецкой, кстати, отвалился, но туда ему и дорога. Все это плохо, Люба. Очень плохо.

— Я… Я могу чем-то помочь? — Невыносимо смотреть на него, такого измотанного и мрачного. — Марат, я…