Завещание алхимика - Наталья Александрова

– Опять к нему посетители! – сосед по палате ПавелЕгорыч недовольно хрюкнул. – Ну что за нашествие на нашу голову!

– Это по работе, Павел Егорыч, – извинительноулыбнулся Старыгин, он по мере сил пытался задобрить ворчливого старика. Третийсосед все время спал, с головой закрывшись одеялом, причем ночью ужасно храпел,а днем вел себя тихо.

В эту больницу привезли три недели назад Старыгина на «Скоройпомощи». Выяснилось, что он сломал ногу и два ребра, а также получил легкоесотрясение мозга еще в квартире на Кирочной.

Вошла Вера, поздоровалась громко со всеми, причем ПавелЕгорыч демонстративно не ответил, отвернувшись к стене. Июль выдался холодный идождливый, у Веры на отросших волосах серебрились мелкие капельки.

Она выложила в тумбочку яблоки и пачку хорошего чая, вымелакрошки от печенья, сообщая Старыгину все новости.

– Видела Татьяну из отдела рукописей, она привет вампередавала и еще вот это… – Вера оглянулась по сторонам и вытащила изсумки перевязанный белой бумагой сверток.

– Это дневник одного из приближенных герцогаМекленбургского, Татьяна говорит, что вам будет интересно его прочитать.

– Вера, неужели вы решились вынести из Эрмитажа единицухранения? – ужаснулся Старыгин. – Это преступление!

– Да ладно! – Вера махнула рукой. – Я жезавтра его на место верну!

Дневник представлял собой аккуратно сшитую книжку состаринной чуть желтоватой бумагой в переплете из телячьей кожи.

На титульном листе отчетливыми, чуть наклонными буквами быловыведено по латыни:

«Наиболее интересные события и удивительные случаи, имевшиебыть в герцогстве Мекленбургском, записанные дворянином Николаусом фонНитхардтом».

Далее следовали десятка полтора листов, безнадежноиспорченных плесенью. Перелистав эти страницы, Старыгин добрался досохранившейся части дневника. Начиналась она со следующих слов:

«…после смерти старого герцога его фаворитка, австриячка поимени Луиза, не прождав даже обычного срока, положенного на траур, сошлась снеким беспутным итальянцем по имени Луиджи. Тот Луиджи называл себя то графом,то маркизом, а на деле был беглым аптекарским подмастерьем, весьма смазливым налицо, но вороватым и бесчестным.

А надо сказать, что австриячка Луиза было в то времячрезвычайно хороша собой, хотя и не первой молодости, и многие достойныегорожане намеревались посвататься к ней, едва минует обыкновенный срок траура.Но тут Луиза сошлась с тем итальянцем, невзирая на все предостережения и упрекии вызвав тем в столице и во всем герцогстве многие пересуды и осуждения.

Вскоре после этого случилась с той Луизой некая болезнь, илине болезнь, а поразил ее гнев господний за все ее злые дела, только та Луиза водночасье подурнела лицом, как будто разом состарилась лет на двадцать. В то жевремя упомянутый итальянец Луиджи необыкновенно разбогател. Стал он вестижизнь, не подобающую простолюдину – завел себе золоченую карету, и богатый дом,не уступающий роскошью герцогскому дворцу, и множество слуг. Едва не каждыйдень устраивал он в своем доме пиры и увеселения, на которые приглашал знатныхгоспод. Разбогатевши, он вытолкал взашей австриячку Луизу, каковая Луизанесколько тронулась умом и стала говорить на всех углах, что тот Луиджи украл унее некий магический талисман и вместе с тем талисманом похитил ее молодость икрасоту, и что от того бесовского талисмана происходит все его удивительноебогатство.

Скоро нечестивые разговоры те дошли до почтенного каноникаотца Сильвестра, мужа мудрого и благочестивого, который твердо стоял в нашемгерцогстве на страже благочестия и морали.

Отец Сильвестр призвал к себе Луизу и учинил ей допрос:правда ли, что она владела бесовским талисманом, который помог ей сохранитькрасоту и подчинить себе душу покойного нашего герцога.

Австриячка Луиза не снесла строгости допроса и пыток, коиприменил к ней палач, и созналась во всем. Когда же отец Сильвестр потребовал унее нечестивый талисман, она показала, что похитил его итальянец Луиджи.

Отправили людей за тем Луиджи, чтобы привести его к отцуСильвестру на праведный суд, но хитрый итальянец, прознав о том заранее,заплатил, кому надо, и сбежал за пределы герцогства вместе со своим нечестивымбогатством.

Луизу же, как раскаявшуюся еретичку и пособницу Сатаны,казнили милосердной казнью без пролития крови. По милости отца Сильвестра ее несожгли на костре, но залили ей рот расплавленным свинцом, чтобы впредьнеповадно было никому из жителей герцогства спознаваться с Сатаной радинечестивого золота или других бесовских соблазнов…

Что касается Луиджи, то доходили о нем слухи, что объявилсяон во Флоренции, где по-прежнему вел жизнь разгульную и беспутную и спозналсятам с одной дамой развеселого поведения, коей благоволили мужи положениявысокого. И был у этой дамы брат, нищий студиозус по имени Паоло. Полюбил егоЛуиджи, и стали они неразлучны, как две горлинки весной.

Паоло пытался малевать картины, и даже поступил в учение кмастеру Лоренцо ди Креди, да учитель выгнал его за какую-то провинность, и картиныникто у него не покупал, потому что не только святые отцы, но и богатыеграждане видели в картинах этих одно непотребство и никакого мастерства.

И по прошествии некоторого времени тот Луиджи вдруг умер водну ночь и завещал свои богатства Паоло. Да только не впрок пошли тебогатства, а может, и не было там ничего, потому что очень быстро Паоло впал вбедность, сидел целыми днями в холодной лачуге и писал картины. А картины те,по слухам, мастерства были большого, только смотреть на них без страха былоникак невозможно. Малевал Паоло на них исчадий ада, как они на землю являются илюдей пожирают. И так, сказывают, это было ужасно, что прослышали про этосвятые отцы да и схватили Паоло, а картины сожгли на площади…»

– Вот вам и история диптиха, – сказала Вера сулыбкой, когда Старыгин прочитал последнюю страницу. – Это, конечно, ещене доказательства…

– Да, но можно провести исследования. – ДмитрийАлексеевич утомленно прикрыл глаза. – Это уже кое-что, если повезет, можноустановить имя художника. Конечно, в этом деле много мистики, но ведь картинысуществуют, и сейчас меня радует только это…

– Я вас утомила, – всполошилась Вера, – япойду, поправляйтесь!

Через десять минут в палату снова заглянула сестра.

– Старыгин, к вам снова посетитель!

– Ну что же это такое! – простонал ПавелЕгорыч. – Ну ходят и ходят к нему, никакого покоя нету! Дамочка, а до васуже была одна тут, так что дружок ваш сыт, обихожен и в ваших услугах ненуждается!

– Что вы имеете в виду? – холодно удивиласьвошедшая женщина средних лет, неприметная с лица и неброско одетая. – Явам не дамочка, а майор милиции.

– Александра Павловна! – Старыгин открылглаза. – И вы тут…