Незнакомец в килте - Сэнди Блэр

– Принимаю вызов.

Странно. Неужели его враг боится, что они не дойдут до финального турнира? Очень странно.

Брюс, который только что стал беднее на тысячу фунтов, прошипел, сверкнув глазами:

– Приводи дела в порядок. Через три дня ты умрешь.

– Не я умру, надменный, лживый ублюдок, а ты! – Дункан повернулся к Брюсу спиной и зашагал прочь.

* * *

– Ты что, с ума сошел? – Бет раздраженно ходила взад и вперед перед мужем, который, благоразумно храня молчание, затачивал металлический наконечник копья. Якоб, сидя тихо как мышка в самом дальнем конце палатки, усердно начищал доспехи Дункана, стараясь скрыть, что ему явно не по себе.

Понимая, что сквозь парусиновые стенки палатки проникает каждый звук, Бет сначала говорила шепотом, пытаясь сдержать праведный гнев, но потом махнула на осторожность рукой: все равно все то, что они сейчас обсуждают, скоро станет известно всему клану. Повернувшись к Якобу спиной и в ту же секунду позабыв о нем, она направила свою ярость на того, для кого, собственно, эта ярость и была предназначена, то есть на своего мужа.

– Тебя же могут убить! – Бет инстинктивно положила руку на живот. – А если это произойдет, то что делать мне? Показывать твоему сыну твой портрет, который, признаться, написан отвратительно, и говорить: «Видишь, это был твой отец. Насколько я его помню, ты на него очень похож!»? Боже правый!

Однако слова Бет не возымели на Дункана никакого действия. Он даже не взглянул на нее, и Бет, раздраженно застонав, круто повернулась, а затем вышла из палатки, решив найти человека, у которого в отличие от ее мужа с головой все в порядке, то есть Айзека. Поверенный мужа наверняка сумеет отговорить его от этой сумасбродной затеи.

Десять минут спустя, насчитав не менее двенадцати человек, заключавших пари об исходе предстоящего сражения, Бет наконец отыскала Рейчел.

– Где Айзек? – с ходу набросилась она на подругу.

– И вам тоже доброго дня. – Рейчел улыбнулась и отложила шаль, которую вышивала к предстоящему посвящению Якоба в члены еврейской общины. – Что ваш муж натворил на сей раз? Неужели приказал отправить вас обратно в Баэкстоун?

– Ну нет, до этого еще не дошло. Зато этот идиот, за которого я вышла замуж, принял вызов Брюса. Если мне не удастся его остановить, я хочу хотя бы быть уверенной в том, что он оставил завещание.

Поднявшись, Рейчел обняла Бет:

– Mon ami, даже если вам и удастся найти благовидный предлог для отказа, ваш муж никогда на это не пойдет. Он решил сражаться с Брюсом не на жизнь, а на смерть.

Услышав это, Бет чуть не задохнулась от возмущения. Такого она никак не ожидала.

– Но почему? Ведь я не слишком пострадала, когда меня похитили, и к тому же он получил деньги Брюса. Ну как он не понимает, что у нас будет ребенок! И вообще, чего Дункан хочет добиться? Ведь его могут убить!

– Дорогая, задета его гордость. – Рейчел сжала руки Бет обеими руками. – Неужели в том мире, откуда вы пришли, все по-другому, и мужчины молча сносят обиду, не пытаясь humilier… прилюдно унизить своего l'ennemi?

– Но ведь он и так уже это сделал! – Слезы заструились по щекам Бет. – Дункан украл сына Брюса прямо у него из-под носа. Неужели этого не достаточно?

– Вы же знаете – Брюс и наш господин все эти последние недели не распространялись о том, что произошло, не зная, как Олбани отнесется к обострению их отношений в преддверии предстоящего рыцарского турнира. Но слухи все равно распространились. Многие считают, что теперь очередь Брюса напасть. – Рейчел указала рукой на множество палаток, раскинувшихся вокруг них. – Ваш муж должен доказать, что он самый сильный, самый ловкий, иначе все желающие расширить свои владения попытаются покуситься на то, что вы имеете. Нельзя, чтобы Дункана считали слабым, иначе сначала погибнут его люди, а потом и он сам.

Хотя Бет не хотелось признавать это, она не могла не видеть, как блестели глаза мужчин, делавших ставки на то, что Дункан потерпит поражение.

– По-моему, сейчас ваше место рядом с мужем. Ободрите его перед предстоящим боем, скажите, что ему нет равных. Не стоит терять времени на то, чтобы убеждать меня, что он совершает глупость.

Бет тяжело вздохнула: в делах, касающихся политики клана, она мало что понимала и не могла оказать на Дункана никакого влияния, так что Рейчел, по всей видимости, была права.

Узнав о том, что Дункан украл наследника Брюса, восьмилетнего мальчика, Бет пришла в ужас. Она сделала все от нее зависящее, чтобы успокоить малыша и убедить его в том, что никто не причинит ему никакого вреда. То, что Дункан тоже был добр к мальчику, играл с ним в дротики и читал ему, никак не помогало Бет избавиться от чувства вины, поскольку именно она явилась причиной столь изощренной мести. Если бы она была настороже и не проявила непростительную доверчивость, Флоре никогда не удалось бы заманить ее в ловушку, а Дункану не пришлось бы мстить.

О том, что Дункан устроил пожар на землях Брюса, Бет вообще не хотелось вспоминать. Ей даже представить было страшно, что чувствовали женщины из клана Брюса, видя, что все, нажитое и выращенное непосильным трудом – дома, самодельная мебель, урожай, – погибло в огне. То, что у этих людей остались скудные ресурсы, чтобы пережить наступающую зиму, служило небольшим утешением – Бет была уверена: все то, что погибло в огне, они уже никогда не смогут восстановить.

Тяжело вздохнув и вытерев со щек слезы, Бет проговорила:

– Поскольку я ничего не смогу сделать, чтобы остановить своего идиота мужа, думаю, будет лучше, если я начну готовиться к встрече Кемпбелла.

– Мужайтесь, mon ami, ваш супруг – мужественный и сильный человек, который не станет рисковать понапрасну.

Бет фыркнула. Она не сомневалась: все то, что Дункан запланировал на следующую неделю, абсолютно не нужно и рискованно.

* * *

Сидя между Кемпбеллом и Рейчел, Бет неистово молилась. Она затрепетала, когда Дункан, облаченный в свои самые лучшие доспехи, со сверкающим щитом, на котором красовался красно-золотой фамильный герб, в левой руке и красным копьем с грозно сверкающим стальным наконечником в правой подъехал к длинной самодельной арене и встал лицом к своему врагу.

Бет непроизвольно взглянула на другую сторону поля в надежде, что Брюс будет выглядеть не таким сильным и грозным, каким она его помнила. Увы! Он оказался именно таким, и черные доспехи лишь усиливали это впечатление. Бет с ужасом отметила, что на его коне не кольчужная попона, как у коня Дункана, а попона, сделанная из металлических пластин. Огромное животное черного цвета казалось нереальным – такое впечатление, будто конь переместился в прошлое из какого-то футуристического фильма.

Рейчел потянула ее за руку, и Бет, проследив за ее взглядом, увидела, что Дункан улыбается ей. Когда глашатай Брюса принялся восхвалять удаль и отвагу своего господина, Рейчел прошептала: