Лепестки на воде - Кэтлин Вудивисс

— Еще! — умоляюще прошептала она, когда Гейдж отстранился. Дрожа всем телом, она вглядывалась в чеканное лицо Гейджа.

— Подожди немного, любимая — я должен раздеться, — хрипло пробормотал он и, подхватив ладонью ее грудь, погладил сосок большим пальцем. — Мне придется умерить свой пыл, чтобы не лишить тебя наслаждения.

— О, сэр… — Голос Шимейн дрогнул от полноты чувств. — Послушайте, как бьется сердце. Слышите? Мне не терпится узнать все, чему вы готовы меня научить.

— У меня еще не бывало такой способной ученицы, — пробормотал Гейдж. Он взял руку Шимейн и снова поцеловал. Потом вдруг резко поднялся, не пытаясь отвернуться под взглядом Шимейн. Убедившись, как он возбужден, Шимейн поспешно отвела глаза. — Как видите, мадам, мне тоже не терпится.

Гейдж отошел к стоящему у стены стулу и, отвернувшись, чтобы уберечь Шимейн от потрясения, расстегнул бриджи и стал снимать их. Шимейн украдкой следила за ним. Гейдж балансировал на одной ноге, мышцы его ягодиц и бедер напрягались. Переместив вес на правую ногу, он высоко поднял левое колено, невольно выставляя напоказ подробности мужской анатомии. Шимейн почувствовала, как вспыхнули ее щеки при виде этого зрелища, она словно окаменела. Лунный свет, в лучах которого она дважды видела Гейджа, был обманчивым озаренное им тело казалось неправдоподобно прекрасным. Но увиденное сейчас пугало девушку.

Гейдж повернулся к кровати во всей красоте своей наготы, и Шимейн поспешно отвела взгляд, устремив его на стоящий у стены шкаф. Прикрывшись до пояса простыней, Гейдж присел рядом с ней и откинулся на подушку. Он заметил, как дрожат пальцы Шимейн, и сжал их в своей ладони.

— Боишься, Шимейн? — Повернув к себе жену, он вглядывался в ее влажно поблескивающие зеленые глаза.

— Немного, — еле слышным шепотом призналась она.

— Тебе предстоит испытать лишь мимолетное неудобство, — мягко объяснил Гейдж. — Эта жертва мала по сравнению с наслаждением — ради него стоит лишиться девственности. Обещаю, я доставлю тебе удовольствие.

Тронутая заботой мужа, Шимейн успокоила его:

— Это всего лишь минутная паника, мистер Торнтон.

— Вот именно, миссис Торнтон, — подтвердил Гейдж, растаяв под нежным взглядом Шимейн. — А теперь, мадам, я предлагаю поднять тост за нашу свадьбу. Пусть сбудутся все наши надежды, и после долгой и счастливой жизни мы упокоимся в мире, оставив многочисленное потомство!

Шимейн закивала — паника прошла. Переплетя руку с рукой мужа, она робко глотнула вина. Оно оказалось непривычно крепким, и Шимейн закашлялась, прежде чем произнести собственный тост:

— Пусть наш земной путь освещает любовь, связавшая нас неразрывными узами!

— Аминь!

Они рассмеялись и отпили еще по глотку, а еще одного краткого поцелуя хватило, чтобы вновь пробудить в них чувственность. Гейдж поставил на столик оба бокала и обнял жену за плечи, привлекая к себе. Их губы снова слились в поцелуе, дыхание смешалось, сердца забились в унисон. Подняв голову и пронзая горящим взглядом глаза Шимейн, Гейдж принялся расстегивать пуговицы ее ночной рубашки. Крохотные пуговки не желали проходить в петли, но Гейдж был настойчив.

Он распахнул рубашку, обнажая восхитительную грудь жены. Шимейн следила за ним, едва сдерживая дрожь. Казалось, взгляд Гейджа опаляет кожу.

Гейдж с трепетом взирал на пышные полушария, восхищаясь их совершенством. Они напоминали белый атлас, украшенный розовыми, нежными на ощупь бутонами. Под его ладонью эти бутоны потемнели и набухли.

— Какое богатство, — прошептал Гейдж. — Я и не подозревал, что ты так ослепительна.

Он склонился и поцеловал розовую бусинку, на миг лишив Шимейн способности дышать. Но когда он выпрямился, девушка едва не застонала от разочарования и обеспокоенно смотрела на Гейджа, пока не поняла, что он решил сменить позу — уложил Шимейн на постель. Обвив руками его шею, Шимейн изогнула спину, приблизив упругую грудь к влажным, обжигающим губам Гейджа. Медленными, настойчивыми движениями он стал ласкать ее соски. Волны восторга и возбуждения захлестнули Шимейн. Блаженствуя, она забыла обо всем на свете, поднимаясь к неведомым высотам страсти.

Простыня сползла с ее длинных гладких ног. Не переставая дразнить губами грудь Шимейн, Гейдж провел ладонью по атласной коже внутренней поверхности ее бедер.

Когда он на миг отстранился, Шимейн потянулась за ним, требуя поцелуя. Гейдж жадно впился в ее рот. Едва поцелуй прервался, Шимейн глубоко вздохнула, опьяненная новыми ощущениями. Она смутно сознавала, что Гейдж снимает с нее рубашку. Упав навзничь на постель, почувствовала прикосновение мускулистых изгибов и впадин его нагого тела. Больше она не боялась тепла чуждой плоти, которую запомнила с первого взгляда.

Гейдж тщетно стремился обуздать себя, подавить бешеное желание. Его терпение быстро иссякало, а когда жена робко коснулась ладонью его бедра и провела кончиками пальцев по набухшей плоти, его захватила сладкая и нестерпимая боль.

— Любимая, теперь нам придется затушить это пламя, — выдохнул он, сжимая пальцы вокруг ее кисти. Эту изощренную пытку он не выдержит долго. — Влечение причиняет мне боль, мадам, и я молю вас поскорее избавить меня от этой муки.

Приподнявшись, Гейдж поцеловал ее со всей пылкостью влюбленного и погрузился во влажные глубины ее лона. Проникновение прошло быстро и плавно и исторгло удивленный возглас из уст жены. Из последних сил Гейдж сдерживался, преодолевая препятствие, смягчая боль и страх Шимейн поцелуями, пока не почувствовал, что она успокаивается, расслабляется и наполняется страстью.

Плавные гипнотизирующие движения участили дыхание Шимейн, заставили ее сердце торопливо биться. Ее ноги обхватили его узкие бедра, привлекая Гейджа ближе. Шимейн впилась ногтями в мускулистую спину мужа и, повинуясь движениям сильных рук, приподнялась навстречу требовательным ударам его тела. Внезапно ее охватило странное ощущение, о существовании которого она прежде не подозревала. Очевидно, это состояние было знакомо Гейджу — он стремился к нему, и наконец обоих пронзила сладкая боль. Они словно вознеслись на головокружительную вершину над реальностью и, охваченные блаженством, плавно поплыли над землей и своим ложем.

Шимейн поднесла дрожащую ладонь ко лбу, изумленно глядя на улыбающегося мужа.

— О, мистер Торнтон, вы ошеломили меня!

— А ты, моя прекрасная Шимейн, превзошла все мои ожидания. В сущности, продолжительное воздержание тяготило меня. Если бы я стал искать причину такого изощренного наслаждения, я приписал бы его твоему стремлению угодить мне и в ответ обрести удовлетворение.

Шимейн насторожилась, вспомнив о своем поведении.

— Тебя неприятно поразила моя смелость?

— Ничуть, мадам! — рассмеялся Гейдж. — Я безмерно счастлив — вы на редкость страстная женщина, так счастлив, что хотел бы убедиться в этом еще раз! Но вам, должно быть, больно, а я пообещал позаботиться о вас.