Лепестки на воде - Кэтлин Вудивисс

Утренний туман стелился над болотистыми топями вдоль реки и клубился вокруг барки, направляющейся на запад. При ее приближении над болотами взмывали стаи цапель, голуби взвивались в небо с заросших травой берегов. К самой воде подступали величественные дубы, кедры и сосны.

Когда впереди показался остров Джеймстаун, капитан направил барку в залив, где ее предстояло разгрузить. На берег выкатили повозку и уложили в нее самые тяжелые ящики с мебелью. Гейдж с тремя помощниками повез мебель к богатой вдове, а Эрих Вернер остался на барке с женщинами. В три приема остальную мебель перевезли в недавно достроенный дом в Уильямсберге, осторожно распаковали, осмотрели и расставили на выбранные места.

Довольная заказчица удивила Гейджа, дав ему на прощание щедрую прибавку сверх условленной суммы. Поскольку талантами и усилиями Гейджа было выполнено почти шестьдесят процентов заказа, он счел, что справедливо оставить себе половину неожиданной премии, а остальные пятьдесят процентов поделить. По двадцать процентов получили Ремси и Слай Таккер, а десять поделили между собой двое подмастерьев.

Уложив доски от разобранных ящиков в повозку, Гейдж с помощниками двинулись в обратный путь. На окраине города Гейдж остановил лошадей возле обнесенного оградой сада, где пожилая женщина в чепце старательно рыхлила землю мотыгой. Сняв шляпу, Гейдж подошел к ограде.

— Прошу прощения, мадам! Видите ли, сегодня у меня свадьба, и я хотел узнать, нельзя ли купить у вас букет цветов для моей невесты.

Женщина вскинула голову и смерила Гейджа внимательным взглядом.

— Что же вы так долго медлили с женитьбой, сэр? На вид вам дашь не меньше тридцати.

Гейдж улыбнулся ее проницательности.

— Год назад я овдовел, мадам. У меня есть двухлетний сын.

В блестящих, совсем молодых глазах женщины вспыхнули лукавые огоньки.

— А ваша невеста? Тоже вдова? Или вы похитили бедняжку у ее матери?

— Моей невесте восемнадцать лет, и она прекрасна, как вы, мадам.

Женщина указала на ворота.

— Входите, сэр, и я соберу букет — но не из-за вашего льстивого языка, а ради вашей юной невесты. Я тоже вышла замуж за вдовца, когда была еще совсем молодой, родила пятерых сыновей, вырастила их и пережила моего Джона. Нет, его унесла не болезнь: видно, дерево, которое он рубил, решило отомстить и придавило его.

— Примите мои соболезнования, мадам…

— Не стоит, — с улыбкой прервала его вдова. — Мы с Джоном были счастливы.

Составив букет из самых ярких цветов, женщина подала его Гейджу с сердечным напутствием:

— Желаю вам и вашей невесте встречать невзгоды и радости со смирением и достоинством. Пусть вашу жизнь скрасят дочери и сыновья, а в старости внуки наполнят гордостью ваши сердца. А теперь ступайте. Да сохранит вас Бог! Желаю вам любить друг друга все крепче с каждым днем.

Тронутый ее пожеланиями, Гейдж вновь поблагодарил женщину и достал кошелек, чтобы заплатить за цветы, но женщина протестующе замахала руками:

— Нет-нет, сэр! Эти цветы — мой свадебный подарок. Преподнесите их невесте, посмотрите, как она улыбнется. А потом попросите ее засушить эти цветы на долгую память.

Гейдж взбежал по трапу барки, оставив повозку на берегу. Шимейн не видела, что он прячет за спиной букет, но по блеску глаз будущего мужа догадалась — он что-то задумал. Глядя, как он приближается, Шимейн подбоченилась и подозрительно нахмурила брови.

— Ручаюсь, он опять что-то затеял, — усмехнулась Мэри-Маргарет. — Похож на лису, утащившую цыпленка.

Шимейн с улыбкой кивнула, следя за каждым движением Гейджа, пока он не остановился перед ней.

— Подарок моей невесте, — объявил Гейдж, вынимая из-за спины цветы и подавая их Шимейн с галантным поклоном.

— О Гейдж! — воскликнула Шимейн, прижимая цветы к груди. — Какая прелесть!

— Это подарок одной женщины, с которой я познакомился по дороге. Она пожелала нам счастья.

— Какая милая дама… — пролепетала Шимейн.

— А теперь, дорогая, если ты покажешь, какие вещи надо взять, мы двинемся в путь. Я снял комнату в таверне «Уэтерберн», так что мы сможем переодеться, прежде чем отправимся в церковь.

Шимейн указала на сундук и аккуратно завернутое свадебное платье, лежащее поверх него.

— Вот все мои вещи.

Гейдж взял саквояж со своей одеждой, Шимейн повесила на руку платье. К ним подбежал Эндрю, до сих пор внимательно наблюдавший за рыбой, плещущейся у бортов барки.

— Эндрю, подай руку миссис Макги и отведи ее к повозке. — Гейдж усмехнулся, увидев, как просияло личико малыша, готового исполнить просьбу. Гейдж знал, как превратить любое занятие в работу, достойную мужчины. — А мы пойдем за тобой.

Подоспел Эрих.

— Вам помочь?

Гейдж охотно отдал ему багаж, радуясь, что может предложить руку невесте.

— Позволь, дорогая, — произнес он, взяв у нее платье и положив поверх своих вещей. — Если вы окажете мне честь, миледи, я отведу вас к экипажу.

Лучезарно улыбнувшись, Шимейн взяла его под руку. Пока на берег спускались остальные, Гейдж украдкой поцеловал невесту. Шимейн счастливо вздохнула и улыбнулась, чувствуя, как под ее пальцами напрягаются сильные мышцы Гейджа.

— Сегодня вечером ты будешь моей, любимая, — еле слышно пообещал он.

По сравнению с захолустным Ньюпорт-Ньюсом Уильямсберг казался драгоценным камнем в изысканной оправе. Гейдж не упустил случая провезти Шимейн по городу. С улицы герцога Глостерского она увидела раскинувшийся вдали дворец губернатора среди тщательно ухоженного парка со множеством клумб и подстриженных кустов. По обе стороны улицы Шимейн насчитала по меньшей мере дюжину лавок. Восьмиугольный кирпичный арсенал и караульное помещение располагались неподалеку. Словом, город был живописным, хотя и совсем молодым.

Мэри-Маргарет помогла Шимейн переодеться в комнате постоялого двора. Когда Шимейн вышла из комнаты, Гейдж застыл, ошеломленный ее красотой. Как прекрасна его невеста! Бледно-зеленое платье с белым шалевым воротником очень шло Шимейн. Пышное кружево окаймляло края воротника и рукава длиной до локтя, рюши подчеркивали изящную шею, а нарядный белый чепчик, отделанный зеленой лентой, прикрывал аккуратный узел огненных волос. В руке Шимейн держала букет, перевязанный кружевным платком.

Гейдж поднес к губам руку невесты.

— Ты прекрасна, дорогая.

Ремси подмигнул товарищам-столярам и перевел взгляд на часы.

— Поспеши, Гейдж, а не то опоздаешь на собственную свадьбу.

Гейдж с усмешкой оглянулся через плечо:

— Не бойся, дружище, никакой улитке меня не обогнать.

Мужчины разразились смехом. Они прекрасно видели, как Гейдж Торнтон постепенно мрачнел после смерти Виктории. А теперь он светился радостью. Четверо столяров настроились на долгое ожидание, но Гейдж оказался верен своему слову: наскоро ополоснувшись, переоделся в белую рубашку и чулки, отлично сшитый темно-синий сюртук, серовато-голубые бриджи и жилет — вся эта одежда сохранилась у него с первой свадьбы.