Влюбленная герцогиня - Элоиза Джеймс

— Марисса не моя любовница, — прервал ее Кэм.

— Я уверена, что на острове у тебя есть любовница, — ответила Джина.

Он собрался возразить, но вспомнил про Беллу, хотя ее и нельзя было назвать любовницей в полном смысле этого слова.

— Возможно, у Себастьяна тоже будет любовница. Но я по крайней мере не узнаю о ней. — Мысль, что Кэм будет спать с другой женщиной, причинила ей такую боль, словно ее ударили ножом в сердце. — Я этого не вынесу… я не могу… я не хочу…

— Ты не хочешь выходить за меня, — закончил Кэм. В данных обстоятельствах его голос звучал на удивление спокойно.

Джина опустила голову и зарыдала. Кэм оделся, подошел к жене, погладил по волосаы.

— Ты должна решить сама. Если хочешь выйти за маркиза, тебе нет нужды думать обо мне. Я вернусь в Грецию. Документы о разводе на столе. Вы с Боннингтоном можете пожениться сегодня вечером, если ты хочешь именно этого.

Кэм надел плащ, висевший у двери.

— Я, с твоего разрешения, поеду в Лондон и поговорю с Раунтоном. Думаю, солиситор заслуживает выговора за свою дерзость, как ты считаешь?

Он даже не счел нужным спорить с ней.

— Я бы предпочла сделать ему выговор за задержку Финкботлом наших бумаг о разводе.

Глаза герцога были темными и спокойными.

— Никто не знает, что произошло в бассейне, Джина. Ты вправе сообщить Боннингтону, что он может немедленно воспользоваться своим разрешением на брак.

Сердце у нее заныло от ужаса и горя.

— Кэм…

Но тот уже покинул спальню, и она выскочила в коридор.

— Камден! — Но муж был почти в самом конце коридора, и она крикнула: — Вернись!

Герцог обернулся.

— Чего ты еще хочешь? — с яростью спросил он. — Что я могу тебе дать?

Стоять в коридоре больше не имело смысла, но Джина стояла до тех пор, пока не стихли шаги герцога.

— Вы написали моей жене это письмо? Вы, мой солиситор, шантажировали герцогиню и отослали письмо леди Крэнборн? Вы что, спятили?

— Не думаю, — ответил Раунтон. — Но письмо действительно написал я.

Кэм с недоверием уставился на Раунтона.

— Трудно поверить, что вы, уважаемый адвокат, личный солиситор моего отца, прибегли к столь бесчестным средствам. И ради чего? Чтобы я имел сына и продолжил род Гертонов? Но вам-то что до этого?

Лишь по тому, как Раунтон вертел в руках карманные часы, можно было понять, что слова герцога произвели на него впечатление.

— Мне это кажется вполне разумной линией поведения.

— Разумной? — повысил голос Кэм. — Похоже, вы переняли недостойный образ действия у моего отца. Но когда он вынудил меня жениться, это одно… — Угрожающее выражение на его лице заставило Раунтона вжаться в спинку кресла. — Если вы скажете, что выполняли указания моего отца, я убью вас.

— Нет. После того как вы покинули Англию, он, насколько мне известно, ни разу не упоминал вашего имени.

— Во время церемонии бракосочетания мне казалось, что вы не согласны с моим отцом. Я помню, вы считали его приказ незаконным.

Раунтон кивнул:

— Вы правы. Я чувствовал, что ваш отец делает ошибку, заставляя вас жениться.

— Почему же вы тогда не использовали благоприятную возможность и не повели себя, как мой отец? По крайней мере его требования были честны и откровенны. Он вызвал меня из Оксфорда, потребовал, чтобы я женился на кузине, и пригрозил убить меня, если я откажусь. Вы добились того же результата хитростью и нечестным путем. Написали анонимное письмо, угрожая моей жене разоблачением! Послали Финкботла скомпрометировать нас! Презренно, Раунтон.

— Не соглашусь, — холодно произнес солиситор. — Я считаю, что мое письмо было искусным подходом. Конечно, я ожидал, что маркиз откажется от своего предложения, узнав не только о незаконном рождении вашей жены, но и наличии у герцогини незаконнорожденного брата. Маркиз Боннингтон имеет репутацию человека, строго придерживающегося условностей. Видимо, герцогиня не сказала ему о письме. Наверное, мне следовало отослать письмо маркизу.

— Как вы узнали о существовании Уоппинга?

— Я не знал его имени. Но ищейки вашего отца выяснили, что графиня Линьи родила еще и мальчика. Более того, организовала передачу ребенка отцу, философу Сорбонны, так же как сделала это с вашей женой.

— Для старого герцога эта информация не представляла никакого практического интереса, но мне… Конечно, я не предполагал, что после смерти графини Уоппинг приедет в Англию или что он захочет получить наследство, которое графиня Линьи оставила вашей жене.

Кэм покачал головой:

— И какое вам до всего этого дело?

— Позвольте заметить, милорд, что не в моих силах принудить вас закрепить брачные отношения. Я только создал возможность, чтобы вы сделали это, если пожелаете, — ответил Раунтон.

— Но если мой отец не требовал этого, зачем вы прилагали столько усилий, стараясь повлиять на мою жизнь?

Раунтон сжал зубы.

— Боюсь, милорд, вы не поймете того, что я намерен вам сказать. Мой отец и отец моего отца служили Гертонам. Со старым герцогом было неимоверно трудно работать, но я не отказался. Незаконность вашего брака являлась только одной из множества незаконных деяний.

— Если вы ожидаете, что я пролью слезы над вашей замаранной белоснежной репутацией, то поищите кого-нибудь другого. Вы продолжали работать на него.

— Меня воспитали в надежде, что Гертоны станут моими самыми важными клиентами, требующими от меня абсолютной преданности.

— Не знаю, почему вы думаете, что я не могу понять ваших мотивов, — цинично заметил Кэм. — Из боязни потерять самого значительного клиента вы мирились с его бесчестными планами.

— Я мог бы иметь любого клиента по своему желанию, — ответил Раунтон. — Я остался с вашим отцом только потому, что, как меня учили, в жизни важна преданность. Именно этого вы и не в состоянии понять.

— Значит, вы полагаете, что я лишен преданности? Раунтон спокойно смотрел на клиента.

— Ваш отец заболел в 1802 году. Вы не вернулись в Англию, чтобы управлять поместьем. Ваш отец умер в 1807 году. Вы оставались за границей еще три года. Вы покинули страну молодым человеком, но сейчас вы уже взрослый. Тем не менее вы не проявляете интереса ни к обеспечению своей жены, ни к поместью. Да, герцогиня оказалась превосходным управляющим, намного лучшим, чем могли бы стать вы или ваш кузен. И я выбрал тот образ действий, который соответствовал интересам рода Гертонов, а также их владениям. Не совершайте ошибки, милорд, я мог бы получить значительно больше денег, служа аристократам, которые сами ведут свои дела, чем служа герцогу, который растрачивает свое время по мелочам на греческом острове.