Pink Floyd. Закат дольше дня - Игорь Котин

«Empire Theatre». В зале присутствовали Паркер, Скарф, трое флойдов и такие почётные гости, как Питер Таунсенд, Роджер Тэйлор и Стинг. Райта и Эзрина снова не было. Рик в те дни в очередной раз проводил время на своей средиземноморской вилле, выруливая на новый виток в личной жизни. Поэтому неуклюжее объяснение, что клавишник находится в отпуске, не стало большой ложью. Но и не спасло присутствующих от подозрения, что Pink Floyd, де-факто, превратились в трио.

Бесспорно, фильм получился не только зрелищем эмоциональным и эффектным, но и глубоким, интеллектуально будоражащим. Для большинства фанов Pink Floyd эта уникальная работа стала без преувеличения культовой. Прокат принёс более 22-х миллионов долларов (сегодня это – около семидесяти), отбив бюджет почти вдвое.

Тем не менее, ни Уотерс, ни Гилмор не жалели слов критики. Первый считал, что сюжету недостаёт динамики, а главному персонажу – психологической притягательности. Второй – что многие сцены получились излишне натуралистичными. (При этом никто не посетовал на целый ряд хронологических нестыковок.)

В любом случае, саундтрек стал значимым шагом группы на пути к очередной полновесной пластинке.

«WHEN THE TIGERS BROKE FREE (PART 1)». Композиция «When the Tigers Broke Free», выдержанная в духе военных гимнов первой половины XX века, была сочинена ещё для альбома, однако Эзрин и Гилмор вычеркнули её, борясь против невыгодной для успеха рок-оперы конкретики. Действительно, текст Уотерса, повествующий о гибели его отца в ходе стратегической Анцио-Неттунской операции (22 января – 5 июня 1944 года), получился предельно лобовым и к тому же чётко указывающим на уже не юный возраст главного героя «The Wall». Один из характерных моментов, отсылающий к «Us and Them», – обвинительное указание на военную верхушку, далёкую от солдатских тягот. Вокал автора звучит под аккомпанемент духовых инструментов (включающих излюбленный Кэйменом английский рожок) в сопровождении мужского хора Pontarddulais.

Следуя сценарию, трек пришлось разделить на две части. Вступление 1-й звучит в интересной связке с экранными звуками (включая отдалённые шумы боя, воскрешающие в памяти «Father's Shout»), а в её завершении появляются пение птиц и лейтмотивный для фильма гул ветра.

«IN THE FLESH?» стартует от звука ключа, проворачиваемого в замочной скважине (горничная решается войти в номер, где в «отключке» сидит главный герой). Во вступлении присутствует сегмент с кратким взлётом соло-гитары, устранённый из альбома, но всегда исполнявшийся на концертах. Обращает на себя внимание и выразительное клавишное тремоло. Самое же сильное отличие от оригинала – вокал Гелдофа, ирландское произношение которого, вкупе с немного истеричными нотками, усиливает впечатление экзотичности как самого персонажа, так и действа в целом. Крики бегущих на концерт и дерущихся с полицией фанов перемежаются с шумами боя под Анцио, усиливая параллель между экстримом стадионного рока и ужасами войны. На исходе рёв сирены пикирующего самолёта соединяется с криком гибнущего солдата (отец Пинка в исполнении Лоренсона) и грохотом разрывающейся бомбы.

«THE THIN ICE». Ремикс с удалённым из альбома вступлением на рояле, Гилмором, поющим из середины стереоспектра и вокалом Уотерса, рассредоточенным на два канала. Звуки военных автомобилей с шумом прибоя и свистом ветра сменяются фрагментом музыки из мультфильма «Том и Джерри» («Tom and Jerry»), неистовым плеском воды и грохотом взрывов.

«ANOTHER BRICK IN THE WALL (PART 1)». Оригинал, насыщенный новыми, навязчиво отчётливыми звуковыми эффектами (вдалеке слышны также знакомые по альбому «пещерные голоса» и свист с окриком). Раньше стихает.

«WHEN THE TIGERS BROKE FREE (PART 2)». Прямое продолжение 1-й части, вступающее со второго куплета. В центре повествования – переломный эпизод из детства Роджера, где он обнаруживает среди старых фотографий пафосно оформленное извещение о гибели своего отца. Боль и смятение маленького человека усугубляются пронзающим ощущением несправедливости, его жизнь в одночасье раскалывается на «до» и «после». В третьем куплете уравновешенное пение автора уступает натиску рвущегося изнутри гнева. В последнее мгновение в повествование вплетается плач младенца (на экране возникает коляска с новорожденным Пинком).

(Вопреки официальным распечаткам текста, строчка «From the Royal Fusiliers Company…» («Из роты Королевских стрелков…») завершается буквой Z, а не C. 8-й батальон Королевских стрелков состоял из четырех команд, распределённых по буквам W, X, Y и Z. Эрик Флетчер Уотерс служил в последней, название которой – согласно правилам английского языка – произносится как «Zed» («Зед»). Чтобы удержать рифму со строчкой «When the tigers broke free» («Когда тигры вырвались на волю») Роджер заменил произношение на «Zee» («Зи»).

Удивительно, но де-факто сольную «When the Tigers Broke Free» Уотерс впервые представил вживую лишь осенью 15 года, причём оба известных раза – в акустической аранжировке.

«GOODBYE BLUE SKY». Ремикс, открываемый плачем ребёнка, фоновым пением птиц и хлопками голубиных крыльев. В песне заметно утяжелён вес синтезаторных аккордов и сокращена линия вокализа. Песню сопровождает гром отдалённой канонады, представленный на эффектном стерео.

«THE HAPPIEST DAYS OF OUR LIVES». Ремикс. Альтернатива вертолёту – грохот паровоза, на фоне которого полупризрачный Директор-Учитель выкрикивает своё: «You (вместо альбомного «Ye»)! You! Yes, you! Stand still, laddie!» («Ты! Да, ты! Cтоять, шпана!»). К оригинальным дорожкам добавлен шум ветра и звук школьного звонка. Дополнительный эхо-эффект на ударных и вокале усиливает экспрессию.

Песня временно уходит перед пиковым эпизодом, когда по ходу паузы показано следующее:

Заметив, что Пинк пишет в своей тетради что-то не по теме урока, учитель не упускает возможности придраться: «What have we here, laddie? Mysterious scribblings? A secret code?! No. Poems, no less. Poems, everybody! The lad here reckons himself a poet!» («Что тут у шпаны? Таинственные наброски? Секретный код?! Нет. Стихи, ни много, ни мало. Слышите все, стихи! Шпана считает себя поэтом!») Зачитав хохочущим ученикам (тоже мне, «соратники по борьбе») запретную писанину (несколько строчек из пинкфлойдовской «Money»), учёный муж швыряет тетрадку с устной резолюцией: «Absolute rubbish, laddie!» («Совершеннейший мусор, шпана!»). Затем – наградив жертву своего сарказма унизительным ударом указки по пальцам – добавляет: «Get on with your work!» («Продолжайте работать!») И вместе с остальным классом начинает декламировать сугубо «уставной» текст.

«ANOTHER BRICK IN THE WALL» (РАRT 2). Ремикс. В отличие от альбома, где вопль Уотерса отсекается вступившим пением, здесь он залезает на начало песни. Первый куплет звучит с лёгкой реверберацией. Крики МакЭвоя чётко вписываются в структуру песни. Гитарное соло дополнено вставками новых аккордов, однако сильно приглушено шумом уничтожаемой школы. Ближе к концу добавлены фрагменты детского пения из второго куплета. Отсутствует барабанная кода. (В сценах школьного погрома можно разглядеть учеников, двумя годами ранее «бунтовавших» в клипе на эту же композицию.)

Телефонные звонки открывают «MOTHER». Кроме гитарного соло, взятого из оригинальной записи, вся композиция исполнена заново и разделена на две части, между которыми размещена сцена «общения» между Пинком и его женой. (Он отрешённо касается клавиш фортепиано. Подобно случайной прохожей появляется жена: «Hello. Hello. Is there anybody in there? Remember me? I'm the one from the Registry Office.» («Привет. Привет. Есть там кто-нибудь? Помнишь меня? Я та, что была в ЗАГСе.») Пинк поднимает измождённое стрессом и «допингами» лицо. Смотрит куда-то сквозь суженую, едва ли вообще сознавая что происходит, и… возвращается к себе. Безнадёжно взглянув на этого проигравшего «борца с самим собой», женщина покидает помещение.)

Первый куплет аранжирован очень прозрачно: звукопись сердцебиения и флегматичные цимбаловые «колокольчики» с вкраплениями оркестра. В конце куплета альбомная строчка «…is it just a wasted time?» («…это просто пустая трата времени?») заменена на устранённую из оригинала и отсылающая к «Julia Dream» «…mother am I really dying?» («…мама, я действительно умираю?»). Далее оркестр охватывает всё большее пространство, в припевах почти целиком вытесняя остальные инструменты (Сочетание вынесенной на первый план виолончели с вокалом Гилмора сегодня воспринимается как прямая предтеча его камерных экспериментоы в начале нынешнего века). В третьем куплете доминирует двунотный гитарный рифф, восходящий к ковбойскому фольклору и творчеству таких авторитетов от фолк-рока, как Боб Дилан и Джон Прайн – прямые и косвенные отсылки к этому риффу не раз прозвучат в сольных альбомах Роджера и Дэвида.

Всё тот же унылый шум воздушных потоков, укрепляющий настроение внутреннего опустошения, воспринимается неотъемлемым элементом композиции.

«WHAT SHALL WE DO NOW?». Ещё один номер, выпавший из оригинальной версии «The Wall». Первая часть повторяет структуру «Empty Spaces»,