Выбор альтернатора - Александр Трошин

— Что твой сон? — вопросом на вопрос ответил Стендаль.

— Э, в смысле, что мне снилось? — переспросил я.

Старик радостно кивнул, щедро окропив землю собственными блохами. На всякий случай я отпрянул назад.

— Какая тебе разница?

— Что? — упрямо повторил он.

— Не знаю, — пожал я плечами. — Вернее, не помню.

Старик состроил рожу, показывающую, что он мне не верит.

— В самом деле, не помню, — вяло подтвердил я. — Не запоминаю сны — не получается.

— Совсем? — старик все еще сомневался в моей искренности.

— Ну, почти, — уточнил я. — Так, отрывками… Помню воду, и все.

— Воду? — непритворно изумился Сандаль.

— А что мне должно было сниться? — возмутился я. — Твоя немытая образина?!

Стендаль всерьез воспринял мои слова и принялся обдумывать ответ.

— В общем, так, старый, еще одна подобная выходка — и твой труп никто никогда не опознает! — предупредил я, собираясь вновь погрузиться в дремоту.

— Нет! — воскликнул подлый старикашка, хватая меня за плечо. — Не спать! Идем!

— Высплюсь, и пойдем! — возразил я, чувствуя себя совершенно разбитым.

— Нет, сейчас! — яростно отверг мое предложение Сандаль. — Спешим, пока поздно не наступило!

В его глазах читался неподдельный испуг, и я решил последовать за ним без обычных препирательств. Может, и в самом деле на то есть причины.

— Ладно, — кивнул я, поглаживая корку застывшей крови, — потопали.

Сандаль типа сочувственно хмыкнул и протянул мне замызганную тряпку, очевидно служившую ему портянкой, пока не стала слишком уж грязной.

— Совсем охренел?! — взбеленился я, отвергая приношение. — Пошел вон, животное, а тряпку свою засунь себе… поглубже! Ампутации головы мне только и не хватало!

Сандаль огорченно хрюкнул, но обижаться благоразумно не решился.

Опять бесконечная ходьба по треклятой пустыне… Положение осложнялось тем, что Сандаль упорно не давал мне спать, начиная яростно вопить на всю округу при любой моей робкой попытке устроить привал с ночлегом. Под такие дикие завывания ни один человек чисто физически заснуть не в силах! Старый паразит ни в какую не хотел жрать свои грибы, несмотря на мои намеки и прямые угрозы покончить с ним, ежели он немедленно не зажует мухомор!.. Я, конечно, приспособился дремать на ходу, практически не спотыкаясь, но разве можно это считать полноценным отдыхом?!

Сколько продолжалась пытка, не могу сказать даже приблизительно…

Может ли быть более дебильное занятие, чем считать пройденные мили? Не знаю… Что до меня, то я и не пытался.

Все глубже погружался в депрессию, испытывая странное наслаждение от сложившейся ситуации. С превеликим тщанием пытался постигнуть смысл возникавших от усталости, бессонницы и паров сероводорода галлюцинаций. К слову сказать, среди них были очень даже интересные… Но даже такую мелочь, как полная потеря рассудка, довести до конца не удалось.

Мы остановились около подозрительного колодца. Сандаль принялся обнюхивать землю вокруг дыры среди камней. Из нее тянуло гнилью.

Понаблюдав за ним, я глубокомысленно сплюнул.

— Ну что, старый, так и будешь всякую гадость обонять? — поинтересовался я. — Смотри, добром это не кончится. Заскочит какая насекомая в носоглотку, тут и подохнешь в страшных муках… Давай-давай, нюхай тщательней, вдыхай поглубже! Хоть повеселюсь напоследок…

С негодованием глянув на меня, Сандаль тем не менее проигнорировал мой мудрый совет, предпочтя приблизить окончание своих безрадостных дней старым проверенным способом: с ловкостью фокусника проглотил, паразит, грибок и мигом впал в транс.

Первое мое желание было простым и естественным, как сама жизнь. Прикинув расстояние от Сандалика до колодца, я рассчитал, что одного сильного пинка вполне достаточно, чтобы подарить деду радость последнего затяжного полета в вонючие недра небытия. Второе желание было гораздо более сильным, чем первое: поспать. Вспомнив, что я почетный член общества пацифистов данной пустыни, оставил старика в покое.

Мои биологические часы показали, что прошло никак не больше десяти — пятнадцати минут с момента благополучного засыпания до неблагополучного пробуждения. Отвратительный скрип сломанной бормашины, который Сандаль научился за последние дни воспроизводить с небывалой точностью, врезался в больной череп, и зубы сами собой заныли.

Плотно закрыв уши ладонями, вежливо попросил Стендаля утихомириться, поскольку я уже вполне проснулся для того, чтобы наслать на его дурную голову семь казней египетских.

Выслушав мою тираду, старик обиженно засопел, главным образом потому, что не мог расшифровать загадочное слово «египетских». Проводить с ним ликбез меня как-то ломало.

— Чего тебе надобно, старче? — зевая, спросил я.

Сандаль с умным видом указал посохом на колодец.

— Ну, это твои личные проблемы, — отреагировал я. — Чего тебе от меня надо?

— Идем! — Старик кивнул на зловещую дыру в земле и спихнул в нее ногой среднего размера булыжник.

Минуты через полторы снизу донеслось слабое эхо. В дикий восторг меня, разумеется, сей опыт не привел.

— Если желаешь туда отправиться, пожалуй, помогу с превеликим удовольствием, — ласково улыбнувшись, уведомил я дедушку. — Только попроси вежливо.

— Ты — туда, и я — туда, — не оценив юмора, сообщил Сандаль.

— Щаз-з! Портянки только замотаю! — отказался я от предложенной чести. — А почему это сначала я, а ты — после?!

Сандаль призадумался. Через пару минут нашел выход из создавшегося сложного положения:

— Я — туда, ты — туда! — наивно предложил он.

— Так-то лучше! — буркнул я, но тут же поправился под честным взглядом старика: — Чего?! Кто тебе сказал, что я туда полезу?!

— Надо! — безапелляционно заявил он.

— Тебе надо — ныряй! — уперся я, намереваясь не отступать не менее пяти минут.

Вышло даже лучше, чем я ожидал: моего упорства хватило на четверть часа. Лишь потом я внял слезным мольбам, невнятным угрозам и нелепым посулам.

— Ладно, — наконец смилостивился я, разглядывая практически отвесные стены колодца. — А как спускаться-то будем, дзи-сан? Или у тебя веревка припасена? Где ты ее прячешь?

Сандаль задумчиво почесал тыковку, после чего буркнул, что таковой у него не имеется. Не говоря более ни слова, он бесстрашно прыгнул вниз.

— Как все запущено-то! — тихо промолвил я, ожидая услышать из глубин колодца предсмертные хрипы.

«В принципе, — решил я какое-то время спустя, — старик не так уж много весит, чтобы эхо падения бренных останков оповестило о его безвременной кончине».