Ровно в полдень - Нора Робертс

В итоге она решила прогуливаться после работы по площади и парку — в надежде услышать, не прозвучит ли вдруг знакомый свист. В ту же ночь она устроила себе наблюдательный пост прямо на террасе, на случай, если кто-нибудь решит порадовать их еще одним подарком.

Так она и сидела возле дверей, с биноклем на коленях, чувствуя себя кем-то вроде старой миссис Сэмпсон с Гастон-стрит, которая сутками напролет разглядывала проходящих из окна своей главной гостиной.

Если тревожное ощущение усилится, она попросит, чтобы патрульная машина пару раз проезжала мимо ее дома ночью — а может, и днем тоже. Сам дом был неплохо защищен — в свое время на этом настояла тетушка Бесс. Фиби лично обходила весь дом, когда все уже были в постелях, и проверяла, включена ли сигнализация.

На этом тоже настояла ее тетушка. «Люди не настолько уж хороши, чтобы доверять им, — говаривала она. — Но в тебе течет моя кровь, и ты проследишь, чтобы все было в порядке».

Мама, конечно же, была не столь хороша, чтобы доверять ей такое важное дело. Все, что ей оставалось, — это чистить, полировать и прислуживать в обмен на приют, который был предоставлен ей и ее детям.

До Картера тетушка Бесс практически не снисходила. Ночные кошмары, мучившие его еще несколько месяцев после ареста Рубена, стали для тетушки явным свидетельством его слабости. Истинный Макнамара ни за что не стал бы рыдать во сне, даже в неполных семь лет.

Но к Фиби у нее было иное отношение. Если та дерзила или вступалась за брата, тетушка лишь с одобрением говорила: «По крайней мере, у этой есть стержень».

Вот почему в ее жизни были и уроки фортепьяно — занятие, не приносившее ей никакого удовольствия, — и уроки танцев, которые она обожала. Под давлением тетушки она занималась изучением музыки и изящных искусств, посещала салоны и магазины, подобающие юной леди, и даже совершила недельную поездку в Париж. Ну а кульминацией всего стал невыносимо скучный бал для дебютанток.

Фиби согласилась пойти туда только после того, как тетушка пообещала ей, когда придет время, оплатить обучение Картера в университете. Стоило потратить одну ночь своей жизни на то, чтобы гарантировать брату четыре года учебы.

Конечно же, тетушка решительно возражала против того, чтобы Фиби проходила обучение в ФБР, ведь это означало, что отныне она теряет над ней контроль. Но, как ни странно, она одобрила появление Роя.

И все же, когда Фиби вернулась под крышу ее дома, с ребенком и без мужа, тетушка Бесс не могла скрыть довольной усмешки.

— Неудивительно, что тебе не удалось удержать такого мужчину — с твоими-то потугами сделать карьеру. Женщине всегда приходится выбирать: либо муж, либо карьера.

— Глупости. Мой развод никак не связан с моей работой.

Тетушка умирала. Для Фиби это было совершенно очевидно: за те недели, что ее не было дома, тетушка Бесс усохла до того, что напоминала обтянутый кожей скелет, и лишь глаза ее оставались живыми и недобрыми.

— Он женился на тебе ради этого дома. Вряд ли стоит порицать его за это. Брак по расчету свидетельствует об изрядной толике здравого смысла.

— Мне не нужен ваш дом.

— Тем не менее он будет твоим. Так я решила еще несколько лет назад. Дом будет держаться на тебе. На тебе, твоей слабохарактерной матери и твоем плаксивом братце.

— Выбирай выражения, — Фиби подошла чуть ближе к кровати, — выбирай выражения, когда говоришь о моей семье.

— О твоей, — тетушка ткнула пальцем в ее сторону, — а не о моей. Только в тебе течет моя кровь, значит, тебе и отвечать за мой дом. Я уже сделала соответствующие распоряжения.

— Прекрасно.

Сухие губы тетушки искривились в улыбке. Фиби казалось, что плоть больной тает на костях. Именно так встретила свой конец Злая Ведьма: она растаяла.

— Ты думаешь, что тоже сможешь сделать распоряжения. Устроить здесь все по-своему — когда меня похоронят. Считаешь, что я долго не протяну. Что ж, относительно этого ты совершенно права — я действительно долго не протяну.

— Мне очень жаль, — невзирая на все их разногласия, Фиби почувствовала угрызения совести. — Я знаю, как тебе больно. Могу я что-нибудь для тебя сделать?

— В тебе еще есть эта слабинка. Ничего, со временем она исчезнет. После моей смерти дом перейдет к тебе. Не думай, что сможешь отдать его своей матери или брату. Все это я обговорила в завещании. Деньги на его содержание уже выделены. Будешь получать их у юристов. И не думай, что сможешь загрести все себе. Это тоже закреплено в документах.

— Мне твои деньги не нужны.

— Твое счастье, потому что ты не получишь ни цента. Никто из вас. Все пойдет на дом. После твоей смерти он может перейти твоим наследникам. Но только в том случае, если ты подчинишься условиям завещания. Тебе придется жить здесь, если хочешь, чтобы и твоя мать осталась здесь. Я не желаю, чтобы этот дом превратили в пансионат, музей или что-либо в этом роде. Это жилой дом, и таковым он останется впредь. И отныне ты будешь жить именно здесь.

Ни пистолета к виску, ни ножа к горлу, думала Фиби. Тетушка была слишком слаба, чтобы использовать столь явное оружие. Вместо этого она сделала заложниками тех, кого Фиби любила больше всего.

— Мне не нужен твой дом и твои деньги. И в твоем одобрении я тоже не нуждаюсь. Я вполне способна вырастить свою дочь сама, без чьих-либо советов или поучений.

— Тебе придется остаться, или твоя мать вынуждена будет уехать сегодня же. Покинуть дом, из которого она боится выйти вот уже много лет. Или ты думаешь, я ничего не знаю? Я вышвырну ее отсюда в течение часа, невзирая на все ее вопли и слезы. После этого ей останется лишь отправиться в палату для умалишенных. Как тебе такая перспектива?

— Почему ты собираешься так с ней поступить? Все это время она только и делала, что заботилась о тебе. Она ни разу за всю свою жизнь никого не обидела, не сделала никому ничего плохого.

— Вот поэтому-то к ней и относятся без особого уважения. Но я не собираюсь поступать подобным образом. Все зависит от тебя. Если ты будешь жить в этом доме, то и она останется. Если ты уедешь отсюда, ее тут же выставят прочь. Я пустила вас в свой дом, и я же могу выставить вас за дверь.

— Ты и раньше это говорила.

— Теперь это окончательно.

Фиби проснулась словно от толчка. Неужели опять знакомый свист? Она и в самом деле что-то слышала или ей это только приснилось?

Фиби осмотрела в бинокль улицу, взглянула в направлении парка. Никого.

Она потерла глаза, размяла шею.

Тетушка Бесс. Сколько она еще протянула тогда? Недели три-четыре. И почти все это время она была в забытьи или дремала под воздействием таблеток.

Но и за это время Фиби успела понять — благодаря адвокатам и всевозможным бумагам, — что некоторые вещи невозможно урегулировать с помощью переговоров.