Тщательная работа - Пьер Леметр

Какая победа, Камиль! Только подумайте! История столь реалистичная, столь подлинная, предваряемая уголовным делом, хроника которого полностью включена в содержание книги, его описывающей… Вскоре издатели будут драться за книгу автора, которого никто и знать не хотел. Они будут в ногах валяться, Камиль, вот увидите… И вы будете гордиться мной, гордиться нами, и вы сможете гордиться вашей восхитительной Ирэн, которая ведет себя просто замечательно.

Искренне ваш. Вы позволите мне на этот раз подписаться именем, которое составит мою славу… и вашу.

Филип Шуб

Камиль медленно кладет письмо на стол. Он придвигает стул и тяжело садится. У него разламывается голова. Он массирует виски и остается так целую минуту, не говоря ни слова и неотрывно глядя на перетянутую ремешком папку, потом решается и пододвигает ее к себе. С трудом расстегивает ремешок. Читает:

— Алиса… — проговорил он, глядя на то, что любой, кроме него, назвал бы молодой девушкой.

Назвав ее по имени, он попытался заложить доверительные отношения, но не добился никакой ответной реакции. Опустил глаза на записи, набросанные Арманом во время первого допроса: Алиса Ванденбош, 24 года.

Перелистал несколько страниц.

— Кошмар, — выговорил Луи. Голос его дрожал. — Настоящая резня. Не как обычно, если вы понимаете, что я имею в виду…

— Не совсем, Луи, не совсем…

— Я такого и близко никогда не видел…

Большим и указательным пальцем он подхватывает сразу несколько страниц и перелистывает их.

Мама работает с красным цветом. Она использует его в невероятных количествах. Кроваво-красный, карминный, темно-красный, глубокий, как ночь.

Камиль заглядывает чуть дальше.

Молодая женщина, белая, около 25 лет, со следами жестокого избиения, во время которого ее буквально таскали за волосы, о чем свидетельствует содранная кожа на лбу и целые пригоршни вырванных волос. Для нанесения ударов убийца использовал молоток.

Камиль внезапно переворачивает папку и раскрывает последнюю страницу на последних словах.

Весь свет исходил от поставленного на стол ночника, шнур от которого шел вдоль стены к розетке, вделанной в стену рядом с угловым камином.

На краю стола пухлая папка из красного картона, раздувшаяся, когда ее перетягивали ремешком. И листок, положенный на виду, в центре стола, Камиль немедленно хватает его…

Оторопевший Верховен оборачивается и смотрит вглубь комнаты, где так и остался Мальваль.

Стоя сзади, Луи продолжает через его плечо дочитывать последние строки. Он держит в руках пачку страниц и торопливо листает, то пропуская большие пассажи, то останавливаясь на отдельных строчках, иногда поднимает голову, чтобы подумать, прежде чем снова погрузиться в текст.

Мысли Камиля налезают одна на другую, ему никак не удается справиться с бешеным калейдоскопом картинок, заполнивших мозг.

Бюиссон, его «произведение», его книга.

Книга, рассказывающая об истории и расследовании Камиля…

Хоть головой о стенку бейся.

Что в этом правда?

Как отличать в очередной раз правду от выдумки?

Но главное Камиль понял: Бюиссон совершил пять преступлений.

И все они ведут к единому финалу…

И этот финал, к которому все сходится, — шестое преступление, основанное на его собственной книге.

Преступление, которое вот-вот совершится.

Самое прекрасное преступление.

И героиней его должна стать Ирэн.

Как он это сформулировал?

«…Я заранее написал книгу о самом прекрасном преступлении… после того, как совершил преступления из самых прекрасных книг».

Найти ее.

Где она?

Ирэн…

Бригада — 22.45.

Папка с ремешком открыта, лежит на столе. Без своего содержимого. Арман отнес все на ксерокс.

Все стоят. Верховен из-за стола по очереди смотрит на каждого.

Единственный, кто сидит, — Ле-Гуэн. Он схватил карандаш и нервно его грызет. Подставкой ему служит собственный живот.

На живот он положил блокнот, в котором небрежным почерком делает записи, слово здесь, слово там. Но прежде всего Ле-Гуэн размышляет. И слушает. И внимательно смотрит на Камиля.

— Филипп Бюиссон… — начинает Верховен.

Он подносит руку к губам, прочищает горло.

— Бюиссон, — продолжает он, — в бегах. В данный момент у него Ирэн, которую он похитил после полудня. Весь вопрос в том, где он. И что собирается делать… И когда… Вопросов получается много. И мало времени на ответы.

Ле-Гуэн больше не видит на лице друга той паники, которая читалась, когда он появился в комнате несколькими минутами раньше. Верховен больше не Камиль. Он снова стал майором Верховеном, возглавляющим бригаду, собранным, внимательным.

— Обнаруженный у него текст, — продолжает Верховен, — излагает историю нашего расследования такой, какой он ее себе вообразил. Это наш первостепенный источник. Что касается… того, что он собирается сделать, существует второй источник, которого у нас нет: первая книга Бюиссона, изданная под псевдонимом Шуб, на которую он опирается…

— Это точно? — спрашивает Ле-Гуэн, не поднимая головы.

— Если сведения, полученные нами об этой книге, верны, то да: беременная женщина, убитая в пакгаузе, — это мне кажется более чем вероятным.

Он бросает взгляд в сторону Коба, который оставил свои компьютеры, чтобы принять участие в общем сборе. Рядом с ним доктор Вигье, он внимательно слушает, полуприсев на стол, вытянув ноги и скрестив руки на уровне пояса. Он смотрит не на Верховена, а на членов команды. Коб отрицательно качает головой и добавляет:

— Тут пока ничего.

Арман возвращается с пятью комплектами ксерокопий. Мальваль по-прежнему — теперь это длится уже около часа — переминается с ноги на ногу, как будто хочет писать.

— Итак, три группы, — продолжает Верховен. — Жан, Мальваль и я работаем с первым источником. Вместе с доктором Вигье. Вторая группа, которую координирует Арман, продолжает поиски пакгауза в парижском районе. Работа неблагодарная, потому что след «слепой». Но на данный момент ничего другого у нас нет. Луи, ты покопаешься в биографии Бюиссона: связи, места, источники денежных средств, все, что сможешь найти… Коб, ты продолжишь поиск, надо попытаться достать книгу, подписанную Филипом Шубом. Вопросы?

Вопросов нет.