Тщательная работа - Пьер Леметр

Вигье надолго замолкает, не глядя на Верховена. Кажется, он ждет, чтобы его слова дошли до сознания Камиля. Потом вдруг — очевидно, по его прикидке, времени на размышления было достаточно — возвращается к своим заключениям:

— Имеется два вида фактов. Те, которые он предвидел, и те, которые он придумал.

— Как он смог столько всего предвидеть?

— Это вы у него спросите, когда поймаете.

Вигье незаметным движением подбородка указывает на комнату для допросов:

— Насколько я понял, у него были отличные источники… — Потом с задумчивым видом оттягивает указательным пальцем ворот рубашки. — По всей видимости, он менял текст в зависимости от происходящего. В некотором роде «репортаж с места событий». Дело для него крайне увлекательное. Он хотел, чтобы его история походила на реальность, насколько возможно. Тем более что вы несколько раз здорово его удивили. Но даже эти сюрпризы были, если мне будет позволено так выразиться, предвидены заранее. Он должен был знать, что ему придется приспосабливать свой сюжет к вашим реакциям и поступкам, — что он и сделал.

— Что вы имеете в виду?

— Например, он и вообразить не мог, что вы попытаетесь связаться с ним посредством объявлений. С вашей стороны это был блестящий ход. Наверняка на него это подействовало крайне возбуждающе. Кстати, он вас расценивает отчасти как соавтора сценария его истории. «Вы будете гордиться нами», — пишет он вам, помните? Но больше всего поражает, конечно же, точность его предвидения. Он знал, что вы способны связать одно из его преступлений и книгу, послужившую основой. И что вы вцепитесь в этот след, возможно оказавшись один против всех. Вы не упрямый человек, майор, но он достаточно хорошо вас знает, чтобы признать за вами некоторую… непреклонность. Вы твердо верите в собственные интуитивные догадки. И он знал, что это может быть ему на руку. Точно так же он знал, что один из вас рано или поздно увидит связь между его псевдонимом Шуб и его фамильным именем. На таких отправных точках и строилась вся его стратегия. Он знает вас лучше, чем мы думали, майор.

Ле-Гуэн вышел на несколько минут из комнаты для допросов, оставив Мальваля одного. Пусть «дозреет» — это проверенная техника. Оставить подозреваемого одного, начать заново, передать в руки коллеги, потом вернуться, снова оставить одного, сделать порядок событий непредсказуемым… Даже самые привычные к этим приемам подозреваемые — в том числе и сами полицейские — ничего не могли поделать, так или иначе это срабатывало.

— Пойдем в ускоренном темпе, но…

— Что? — перебивает его Верховен.

— Он знает меньше, чем можно было надеяться. Бюиссон благодаря ему знает больше, чем он знает о Бюиссоне. Он передал много информации, вначале о мелких делах. Это помогло Бюиссону добиться его доверия. Он начал издалека и пошел по нарастающей. Незначительные сведения, мелкие суммы. Он обеспечил ему нечто вроде ренты, связанной со служебным положением. Когда случилось преступление в Курбевуа, Мальваль уже был готов. Он так и не понял, куда все катится. Новичок, этот твой Мальваль.

— Он не «мой» Мальваль, — отвечает Камиль, возвращаясь к своим заметкам.

— Как скажешь.

— Издательский дом Бильбана был основан в тысяча девятьсот восемьдесят первом и прекратил свое существование в мае восемьдесят пятого. В то время мало кто из издателей имел свой сайт в Инете. Я все же отыскал отрывки из его каталога по разным местам. И сделал сводный список. Хочешь взглянуть?

Не дожидаясь ответа, Коб сделал распечатку.

Сотня романов, изданных между 1982 и 1985 годом. Вокзальное чтиво. Верховен пробежал глазами названия. Из шпионской серии — «Нет известий от агента ТХ», «Агент ТХ против абвера», «Проброс и козырь», «Улыбка шпиона», «Кодовое слово: „Океан“»… из детективной — «Рифифи в Малибу», «Мели, Емеля», «Дневные пули для ночных красавиц»… из любовной — «Обожаемая Кристель», «Чистейшее сердце», «Покончить с любовью»…

— Специализацией Бильбана была скупка авторских прав и последующее их коммерческое использование под новыми названиями.

Коб говорил, как всегда, не глядя на Камиля и продолжая стучать по клавиатурам.

— Имена есть?

— Только управляющего, Поль Анри Вейс. У него были доли в нескольких мелких предприятиях, но Бильбаном он управлял лично. Он представил итоговый отчет и больше в книгоиздательском бизнесе не появлялся до самой своей смерти в две тысячи первом. Насчет остального я в полном разочаровании.

— Нашел!

Камиль добежал первым.

— Ну, я так думаю… Погоди…

Коб продолжает печатать то на одной клавиатуре, то на другой, файлы мелькают на обоих экранах.

— Это что? — нетерпеливо спрашивает Камиль.

Ле-Гуэн и Луи присоединились к ним, остальные уже двинулись в их сторону, и Камиль едва сдерживает жест раздражения:

— Мы этим займемся, продолжайте свою работу.

— Ведомость служащих Бильбана. Здесь не все. Я нашел шестерых.

На экране появляются данные. Список из шести колонок с именами, адресами, датами рождения, номерами социального страхования, временем поступления на работу и датами ухода. Шесть строк.

— А теперь, — бросает Коб, откидываясь на стуле и массируя поясницу, — представления не имею, что ты с этим будешь делать.

— Распечатай мне.

Коб просто кивает на аппарат, который уже печатает четыре копии ведомости.

— Как ты это нашел? — спрашивает Луи.

— Слишком долго объяснять. У меня не было всех допусков. Пришлось искать обходные пути, если ты понимаешь, что я хочу сказать.

Коб бросает кроткий взгляд на дивизионного комиссара Ле-Гуэна, который довольствуется тем, что берет одну из копий и делает вид, что ничего не слышал.

Стоя рядом с компьютерами, они внимательно читают список.

— Остальное сейчас будет, — говорит Коб, снова щелкая клавишами и вглядываясь в экран.

— Что «остальное»? — спрашивает Камиль.

— Вся их подноготная.

Принтер снова заработал. Дополнительные данные. Одна из служащих скончалась в начале этого года. Другой вроде бы исчез из поля зрения.

— А этот? — спрашивает Луи.

— Не могу его нигде найти, — говорит Коб. — Ни слуху ни духу. Невозможно узнать, что с ним стало. Изабель Руссель, родилась в пятьдесят восьмом. Поступила к Бильбану в восемьдесят втором, но проработала всего пять месяцев. — (Камиль отмечает ее имя.) — Жасент Лефебр, родилась в тридцать девятом. Она появилась в восемьдесят втором и оставалась до конца. Николя Бриюк, родился в тридцать девятом. Поступил в год создания издательства, ушел в восемьдесят четвертом. Теодор Сабен, родился в двадцать четвертом. Поступил в восемьдесят втором, уволился, когда закрылось предприятие. Сейчас на пенсии.