Миссия невыполнима (сборник) - Владислав Картавцев

Словом, будет так.

Поэму назову «Аркадия».

Стук в дверь, явление героя.

Впускают мужика – саженью плечи, кулаки с кувшин.

Внизу в сенях – слуга в кафтане с барского плеча (за храбрость на рабочем месте) степенно занимает площадь.

Слуга безмолвствует, лишь искоса глядит на новое в техническом прогрессе – телеги на ходу без лошади с мотором на бензине.

Ему – то бишь слуге – глаголят без эмоций, дескать: «Давай, метнулся мухой, и хозяину скажи, что прибыл на постой мужчина видный». А можно и вот так:

«Беги скорей, боярин хочет знать, что прибыл гость снаружи».

Слуга наверх в покой боярина несется, и только пятки звуки отбивают в мраморной тиши.

«К вам гость – в сенях с овсом, тремя телегами, что в сени своим ходом было сунулись, да в дверь не влезли. Поменьше нужно им смотреть, как люди входят, потому что ведь они не люди, а куча дров с колесами, и только!»

Боярин морщит лоб, ресницы хмурятся, ехидный взгляд сурово смотрит вдаль. Все выдает в нем думу – с таким-то лбом сам бог велел развесить мысли и помозговать о новом, что ворвалось внезапно в его жизнь.

«Престранный гость! Мне нужно осторожней с ним быть, но все же – кто такой он?» «Слуга, давай зови скорей! Да передай, что пусть телеги на бензиновом моторе в сенях оставит, пусть себе пасутся смирно!»

Гость поднимается и предстает пред ясны очи боярина степенного со взором, что твой кистень разбойного народца.

«Скажи-ка, человек, эй, как тебя, запамятовал сегодня что-то утром я, и вспомнить не могу ни имени, ни званья, и даже цель, с которой ты с утра надоедаешь мне, и сильно».

Отлично получается поэма с названием весьма недурным! Засим, прервусь на чай, поэзия не терпит суеты, а только многого усердья.

Но что это так громко верещит? Похоже, телефон. Вечно эта адская машинка, да и еще жена, от творчества меня отринуть норовят. Но нужно взять – наверняка, кому положено звонят.

– Алло, вас слушают!

– Привет!

– И вам привет огромный!

– Я по делу!

– Нисколько это мне не странно, а наоборот, приятно, что не забываете меня!

– Мне нужно, чтобы к вечеру была готова песня для новой девушки из группы «Лизуны».

– Отлично, за работу я возьму стандартно по тарифу.

– Договорились, Вас не буду отвлекать!

– Вот так всегда – мирская суета и проза жизни назойливо стучатся в твою дверь. Однако хорошо! А песню в перерыве я за чаем набросаю. И «Лизуны» останутся довольны ею, без сомненья!

Чай черный, очень вкусный! Всем рекомендую я по кружечке за завтраком неторопливо выпить, чтобы прилив энергии пошел к уму и к голове! Безумно чай хорош, причем и с сахаром, и без!

Вот кружечка!

А я люблю другую!

И море слез, и яйцо вкрутую

Не стоит времени, потраченного зря!

Идея это песни «Лизунов» – хита, вселенского прорыва. Однако вдохновение мне предстоит призвать, чтобы слова для песни будущей быстрее набросать! Что там у нас – яйцо и море слез – пожалуй, яйцо откинуть можно без крупицы сожаления. Оно здесь ни к чему!

Итак, начнем.

Любовь, как бородатый мох,

Напалм, тротил, кусок бетона,

Любовь – как колокол,

Но только вот

Не любит звона.

Любовь слепа, быть может,

Скажете мне вы.

Но к счастью нашему

Так не всегда бывает!

Зато в местах, где есть любовь,

Огонь и жар души,

И пламя страсти

Постоянно полыхает.

Припев:

Без денег много есть того,

Что нравится мне в людях

О-о-о!

Любовь!!!!!!!!!!!!!!!

Украл, купил, продал, спилил!

В наследство получил квартиру.

И что? Есть деньги у тебя!

Любви лишь только нет,

Мой милый!

Оформил дачу на себя

Участок, часть поместья, виллу.

И что? Есть деньги у тебя!

Любви лишь только нет,

Мой милый!

Припев:

Без денег много есть того,

Что нравится мне в людях

О-о-о!

Любовь!!!!!!!!!!!!!!!

А я люблю Ивана

С его любовью без обмана!

А я люблю Петра!

С его любовью,

Брызжущей, как из дырявого ведра!

Хоть денег у них мало!

Припев:

Без денег много есть того,

Что нравится мне в людях

О-о-о!

Любовь!!!!!!!!!!!!!!!

Ну, вот и хорошо! Готова песнь для группы «Лизуны». Халтурка, утренний гешефт, приятный пустячок, отвлекся. Попил чайку и можно снова приступать к стихам серьезным.

Итак, на чем остановился я – явлению боярину посланца на телегах самоходных. Боярин думу думает, гадает – что за птица пред ним такая вдруг предстала во весь рост. Портрет боярина мне нужно кратко дать, чтобы читатель вник в канву! Сейчас – но чур, похоже, кто-то вдруг решил отвлечь меня опять!

– Ах, Самуил, ах, Самуил!

– Ну что ты, дорогая?

– Потоп у нас, давай быстрее помогай мне!

– Проклятый унитаз опять потек, где вантуз, все, бегу локализовывать потоп!

Капитан военно-воздушных сил США Билл Билки вошел в гараж. По-соседству с недавно приобретенным шикарным линкольном стоял сияющий хромовой отделкой Harley – мотоцикл для настоящих мужчин, брутальное олицетворение Америки, которую он так любил. Америка была для него всем

– палящее солнце и бесконечные просторы, зеркальная полоса шоссе и пейзажи, от которых сводило с ума.

«Да, не зря, ой не зря, наши предки вырезали всех индейцев!», – подумал он уже в который раз. – «За такую красоту можно было бы и еще парочку народностей умертвить! Но с другой стороны – разве индейцы не варвары? И разве мы не лучше их во всем? И разве они не отказались добровольно

передать свою землю нам? Так что все заслуженно – мы теперь хозяева, а их просто уже почти совсем не осталось. Исторически все так, как и должно быть!»

В отряде пилотов его называли философом. Иногда – долбанным философом. А иногда – философом, больным на всю голову. Но философом – в любом случае. Потому что он часто любил порассуждать о таких вещах, которые были недоступны остальным. Они были первоклассными парнями – пилотировали, как боги, пили пиво, задирали девчонок, гоняли на мотоциклах, но думать не привыкли.