Покуда я тебя не обрету - Джон Ирвинг

У Бориса и Павла имелись типичные борцовские татуировки – прямо под самым затылком, посередине между лопатками, так, чтобы их было видно из-под трико. Борис выбрал китайский иероглиф со значением «удача», Джек его сразу узнал – мамина работа, из новых; Павел – хирургический держатель (острый проволочный крючок с ручкой). Как он рассказал Джеку, этой штукой захватывают и удерживают артерии.

На стенах зала висели «блестки» Дочурки Алисы и Китайца – едва ли не единственная их реклама во всем Торонто. Зеркала обрамляли Алисины разбитые сердца, ее «Грехопадения» украшали раздевалку, все остальное пространство занимали китайские иероглифы и другие символы. Джек опознал иероглиф «долголетие» и пятерку летучих мышей, так называемые «пять удач», и еще любимую татуировку Китайца – скипетр в виде короткого меча (означала эта татуировка «все будет так, как я захочу»). Джек сказал маме, что это и его любимая татуировка, Алиса немедленно ответила:

– Даже думать об этом забудь!

Еще мальчику нравился лимон в виде пальца («Голова Будды») на бедре у Крунга (работа или Алисы, или Китайца), а еще – иероглиф «олень», счастливое число шесть, «пион», китайская ваза и карп, выпрыгивающий из ворот дракона. Ворота дракона – это водопад, карп прыгает вверх по течению, силясь перепрыгнуть его; если ему удается – он превращается в дракона. Гигантская татуировка, во всю спину, работа на неделю минимум, а то и на несколько. Алиса говорила, что людям с татуировками по всей спине остаток жизни будет холодно, Татуоле возражал – якобы холодно делается лишь людям с татуировками, покрывающими все тело целиком, и то не всем (а Алиса говорила, что почти всем).

Еще была богиня луны и так называемая восточная королева-мать из даосской легенды (дарует, говорят, бессмертие) и двойной иероглиф «счастье». Алиса решительно отказывалась выводить его кому бы то ни было – второе его значение было «брак», а в эту вещь Алиса давно перестала верить.

Раньше в зале продавали ковры, поэтому там были огромные витрины, выходившие на Батхерст-стрит; сквозь них на атлетов всегда глазели любопытные. Особенно много зрителей привлекали занятия Крунга по кикбоксингу. Несмотря на угрожающие татуировки, тайца очень любили; он вел занятия для всех уровней подготовки. Джек записался в группу для новичков, разумеется. По причине малого роста в спарринг-партнеры ему годились только женщины.

Мама отдала мальчика в надежные руки (а лучше сказать, ноги) мистера Бангкок, чтобы Джек научился защищаться от хулиганов в будущей школе; такие обязательно есть в школах для мальчиков. Но Джек-то снова оказался в ситуации, когда его партнерами были не мужчины, а женщины, из тех, что постарше. Мальчик спросил одну посетительницу, крупнозадую даму с Ямайки, знакома ли она с его другом Пиви, на что та ответила:

– Держи своего пиви при себе, малыш.

Джек вздохнул с облегчением – слишком велика, чтобы быть его партнершей.

В результате ему досталась португалка миссис Машаду, дама за сорок. Она рассказала, что ее взрослые дети разъехались по другим городам, оставив ее без защиты, – бывший муж частенько ее поколачивал и до сих пор периодически наведывался к ней в квартиру (хотя они и развелись, он считал, что исполнять супружеский долг она все равно обязана). Чтобы он не мог туда проникнуть, ей приходится, объясняла она Джеку, регулярно менять замки. Но что, если он станет ждать ее под дверью? Тут замки не помогут, вот поэтому миссис Машаду и учится драться.

Мотивы миссис Машаду были далеко не уникальны – многие женщины в зале проявляли особый интерес к удару ногой в пах (для человека Джекова роста этот удар приходился в грудь или подбородок). Экс-мистер Бангкок считал, что этот удар – «нечестный» и неуместен в «чистом спорте»; подобные резоны совершенно не беспокоили ни Джека, ни его партнерш. Джек знал, что ему придется противостоять мальчикам старше его, и с удовольствием освоил бы удар в пах.

Спарринговать с миссис Машаду – занятие не из приятных. Приземистая – рост всего сто шестьдесят сантиметров, но Джек на десять сантиметров ниже, – крепко сбитая, с жесткими блестящими черными волосами и тяжелыми, большими грудями, она блокировала почти все удары Джека, принимая их на бедра – либо прямо, либо поворачиваясь боком. К тому же миссис Машаду больше весила, так что ее удары были куда сильнее.

– Лучше тебе с ней борьбой заниматься, хоть шансы есть, – сказал Ченко. – И то, не дай бог, она ляжет на тебя сверху.

Ченко уважал Крунга и его лучших учеников, но женщин в классе для новичков – и среди них миссис Машаду – откровенно презирал. Била она мощно, но быстроты ей не хватало. Ченко полагал, что от мужа ей никак не защититься, если только она не отправит его в нокаут первым же ударом; украинец и ей посоветовал заняться лучше борьбой.

Джеку же он поведал, что никаких успехов мальчику не достичь ни в кикбоксинге, ни в борьбе, пока он не вырастет хотя бы еще сантиметров на пятнадцать и не наберет веса.

– Не знаю, за что платит твоя мама, пока это просто бессмысленно, – говорил Ченко Джеку, а ведь прошла уже неделя тренировок с миссис Машаду.

Стоп, а разве за него платит мама, а не миссис Оустлер? Если миссис Оустлер, то, наверное, это не бессмысленно, сделал вывод Джек. В зал его отвозила как раз Эммина мама (Алиса по утрам спала) и оставляла на попечение борцов с кикбоксерами на весь день. Он спарринговал с миссис Машаду, прыгал по пять минут кряду на одной ноге и растягивался, растягивался, растягивался – без этого невозможно наносить удары над головой, не теряя равновесия.

Джек раскатывал вместе с Ченко маты, дезинфицировал их, затем вытирал насухо, приносил чистые полотенца, бутылки с водой и вазы с нарезанными четвертинками апельсинами. После полудня приходили «минские», Джек садился на мат рядом с Ченко и смотрел, как белорусы мутузят друг дружку. Ростом они были не выше миссис Машаду, зато куда стройнее – такие два крутых таксиста, под тридцать или чуть за тридцать. Вместо ушей у них и Ченко было нечто, похожее на раздавленную цветную капусту, – это обычная вещь для борцов и боксеров; у всех троих почти отсутствовала шея и брови.

Джека они учили только самым азам борьбы – в основном защитным приемам, русскому захвату, переднему головному захвату, тройному нельсону и другим. Борис обладал хорошим поперечным захватом, Павел лучше умел уворачиваться, захватывать руки и лодыжки. Ченко предпочитал захваты выше по бедру, «минские» – захваты одной ноги снаружи. Ченко еще обожал бросок через бедро, но только если соперник одного с ним роста – а Джек был ниже всех. Бороться ему приходилось с тенью – он просто повторял движения Ченко и Павла с Борисом.

Иногда ему удавалось уговорить миссис Машаду «поваляться» (после долгой кикбоксерской тренировки, особенно если у нее прошел один-другой удар Джеку в грудь). Бросить ее через бедро Джек не мог – она выше ростом, но зато захват лодыжки у него проходил великолепно, к чрезвычайной досаде миссис Машаду; а если Джеку удавалось повалить ее, то он умел удерживать ее поперечным захватом, как Борис. Вырваться она никак не могла.

Ченко, впрочем, научил ее другому приему, и если ей удавалось поставить Джека на четвереньки, то уже он не мог вырваться – миссис Машаду укладывалась сверху и держала его весом.