Память Вавилона - Кристель Дабо

У юноши тоже ничего не получилось. Отступив на несколько шагов, он внимательно оглядел фасад здания. Волосы его порыжели от пыли, ветер вздымал фалды пиджака, а огненный отблеск в глазах становился все ярче.

– Бесполезно, – наконец сказал он. – Профессора нет дома.

– Ты видишь сквозь стены?

– Если отрегулировать взгляд, я могу воспринимать излучения, свойственные теплокровным организмам. А там таких нет.

– Значит, мы зря пришли, – разочарованно сказала Офелия.

Помрачневший Октавио медленно озирался, пристально вглядываясь в облако пыли.

– И попали в окружение, – прошептал он.

Офелии понадобился всего миг, чтобы тоже различить белые фигуры, надвигавшиеся на них со всех сторон. Каждая фигура сжимала в руках ружье.

– Запрещенные предметы, – назидательным тоном произнес Октавио. – Бесправные совсем обнаглели!

В ответ на его заявление раздался громовой хохот. Офелия съежилась и втянула голову в плечи. Насколько ей было известно, такими мощными голосовыми связками обладал только один человек. Из пыльной багровой мглы выплыл силуэт Бесстрашного и медленно двинулся к ним навстречу. Безоружный. Да оружие и не требовалось: следом за человеком шел гигантский саблезубый тигр.

– Как узнать сына Лорда? – вопрошал Бесстрашный, перекрывая завывание ветра. – Это же rea-a-ally просто! Громко позвякивая разукрашенными сапогами, это существо везде ведет себя словно на завоеванной территории. Оно до нас снисходит!

Бесстрашный стоял прямо перед Октавио, а тот с невозмутимым видом в упор смотрел на громкоголосого возмутителя спокойствия. Даже не верилось, что Октавио заметил, как несколько стрелков взяли его на мушку.

– Так это вы тот, кто называет себя Бесстрашным-и-Почти-Безупречным? Я разочарован. Часто слыша по радио ваши хвастливые заявления, я представлял вас совершенно иным.

Оскалившись, Бесстрашный плотоядно улыбнулся. Несмотря на тщедушную внешность и облысевшую голову, в нем явственно ощущался хищник, не менее грозный, чем сопровождавший его зверь.

Офелия лихорадочно озиралась по сторонам. Двор был тесный, закрытый, со всех сторон окруженный домами; они очутились в западне. Сквозь пыльные завихрения то тут, то там проглядывали фигуры вооруженных людей. Офелия начала считать. Четыре, шесть, восемь… никак не меньше десятка. И вдобавок гигантский тигр. Пытаясь разглядеть фасады домов, она отметила, что редкие ставни, которые ей удалось различить в клубах пыли, закрыты. За ними явно скрывались прильнувшие к щелям наблюдатели, но никто из них, даже квартирная хозяйка, похоже, не намеревался вмешиваться.

Офелия начинала жалеть, что привела сюда Октавио. Торн не ошибся: она действительно каким-то сверхъестественным образом притягивала к себе несчастья.

– Что вам нужно? – спросила девушка.

Бесстрашный скользнул по ней взглядом, словно она являла собой некую бесплотную субстанцию. Для него интерес представлял только Октавио.

– Хороший вопрос! Вот и я хотел вас спросить о том же. Вы, кажется, rea-a-ally хотите поговорить со мной. Разумеется, – добавил он, саркастически усмехаясь, – если не боитесь заразиться от меня нездоровыми, агрессивными и упадническими настроениями.

Огненные глаза Октавио разгорелись еще ярче.

– Так вы за нами шпионили?

– Я вот что тебе скажу, boy[42]. Когда ты станешь таким же стреляным воробьем, как я, ты тоже начинаешь потакать своим причудам. Я привык везде ставить микрофоны – и тут, и там. Вы, предвестники, rea-a-ally меня забавляете! Вы считаете, что знаете всё, а на самом деле не знаете ничего. Ваши мозги промыты цензорами!

Последние слова он буквально выплюнул Октавио в лицо.

Стоя прямо напротив юноши, Бесстрашный видел, с каким отвращением тот смотрел на него, и наслаждался произведенным впечатлением.

– Это вы угрожали жизни профессора Вольфа, miss Сайленс и курсанта Медианы?

Офелия восхищалась Октавио и одновременно досадовала на него. Он задал вопрос без обиняков, уверенным тоном, словно диктовал свои условия. И не отступил, когда Бесстрашный подцепил пальцем золотую цепочку – знак его высокого происхождения.

– Ты уже видишь себя Лордом, но ты еще даже не мужчина. И никогда им не будешь, пока не разобьешь кулаком чью-нибудь башку. Разве твоя маменька тебе об этом не говорила? Или для вас это слишком нездорово, агрессивно и упаднически? Признайся хотя бы, что тебе сейчас этого rea-a-a-ally очень хочется!

Голос Бесстрашного создавал настолько сильную вибрацию воздуха, что она передавалась всему телу Офелии. Сам Бесстрашный, похоже, действительно никого не боялся, раз дерзал так оскорблять Сына Поллукса, во всеуслышание, среди бела дня.

Октавио достал из кармана пиджака носовой платок и промокнул попавшие на лицо брызги слюны.

– Я не стану унижать себя ответом на подобные провокации. Советую вам, а также этим господам, сдаться в руки правосудия и в будущем вести себя как подобает честным гражданам.

Бесстрашный разразился таким громогласным хохотом, будто рядом взорвался пороховой склад. Но уже через минуту он обрел прежний серьезный вид. Сделав знак своим людям опустить оружие, он резким движением сорвал цепочку с лица Октавио. Офелия увидела, как брызнула кровь, и у нее к горлу подступила тошнота.

– А ты, однако, rea-a-ally наглец, – скривившись, пророкотал Бесстрашный. – Ты хотя бы представляешь, какое оскорбление нанес этим людям, щеголяя здесь в своей роскошной форме? Твое будущее расписано заранее. А у них нет никакого будущего, и знаешь почему? Потому что в конце концов в городе станут править испорченные и избалованные мальчишки вроде тебя. А они предпочтут скорее дать работу роботам, нежели «честным гражданам».

Офелия протянула руку, чтобы поддержать Октавио, но тот отстранил ее. Сжав челюсти, чтобы не кричать от боли, он гордо смотрел перед собой. В надбровной дуге у него зияла рана, ноздря была порвана. Кровь, смешиваясь с клубящейся пылью, рубиновыми каплями падала на землю, но ее цвет не шел ни в какое сравнение с тем алым блеском, что разгорался в глазах Октавио.

– Я все вижу, – с язвительной усмешкой произнес Бесстрашный, вертя в руках золотую цепочку. – Ты презираешь насилие, а оно клокочет в тебе. И как бы ты ни прятал его за учтивыми манерами, оно никуда не денется. В сущности, ты такой же, как я. Хищник.

С видом несомненного превосходства Октавио вытер окровавленное лицо – точно так же, как ранее вытер брызги слюны.

– Не сравнивайте меня с собой.

– Довольно, – шепнула ему Офелия. – Уходим.

Бесстрашный молча смерил ее оценивающим взглядом. Наступившую тишину заполнили вой ветра и ворчание тигра.

– Решено, – наконец произнес он. – Я вас отпускаю. С одним условием.